Да скроется мгла!

Но, произнеся это, он понял, что попусту тратит слова. Даже на лицах Реалистов были написаны подозрительность и недоверие. Взгляд брата Джомальда словно говорил: «Партия снимает с себя всякую ответственность за это дело. Ты должен сам управиться с ним, если можешь»

Маленький толстячок, казалось, хотел еще что-то сообщить. Его пухленький ротик обеспокоенно подрагивал. Гонифаций кивнул ему.

— Можно мне сделать дополнение к своему отчету, ваше преподобие?

— Если оно имеет отношение к твоему участию в деле.

— Имеет, ваше сиятельство, и очень странное. Когда я разорвал платье Шарлсон Нории, чтобы наложить тавро, в том месте, где я наложил лишь большой и указательный палец, виднелось три отпечатка.

Гонифаций почувствовал, что готов расцеловать толстяка, но, когда он обратился к нему снова, голос его оставался таким же отрешенным и насмешливым:

— И ты считаешь, брат Чуман, что готов стать священником Третьего круга, если добавишь к добродетели наблюдательности добродетель дедукции? — он с сожалением покачал головой. — Ну что же, я дам тебе возможность искупить свою вину. В конце концов, все это было чистой случайностью, возьми еще одного священника, так как Джарльз больше не является твоим наперсником, и арестуй ведьму.

— Какую ведьму, Ваше смертельное сиятельство? — выпучил глаза маленький священник.

— Шарлсон Норию. И советую тебе поспешить, если ты хочешь поймать ее.

В младенчески голубых глазах брата Чумана забрезжила догадка. Он постоял еще немного, осознавая сказанное, потом развернулся и поспешил к двери.

Но теперь ему пришлось уступить дорогу: в палату Совета вошел худой высокий мужчина в черной рясе дьякона — лицо его выражало непроницаемую самоуверенность, за ним следовало несколько священников со странными свитками и жестяными коробками в руках.

В сопровождении своей свиты дьякон подошел к столу Совета. Он являлся воплощением настоящего уродства — со своим набрякшим лбом и торчащими ушами, напоминавшими блюдца — при том, что его непроницаемое лицо напоминало старательную копию невозмутимых точеных черт лица Гонифация. Тому, казалось, доставляла удовольствие та враждебность, с которой он был встречен. И хотя из-за своего происхождения был лишен права вступления в сан священника, тем не менее он внушал больший страх, чем любой архиерей.

— А что может сообщить нам кузен Дез? — осведомился один из Умеренных — но голос принадлежал не Фредкерису.

Желтолицый священник низко поклонился.

— Ваша августейшая безупречность, — подобострастно начал он, — Мне не нужно докладывать вам ни о чем. Эти беспристрастные свидетели расскажут все за меня. — Он указал на свертки. — Подвижный солидограф запечатлел все происходившее на Великой площади. Здесь содержится каждое слово, произнесенной братом Джарльзом. Запись синхронизирована с видееографической записью эмоциональных состояний толпы во время его речи. В экспертном центре Храма осуществлен анализ снимков оболочки, окутавшей Джарльза и унесшей его. Она, несомненно, является физическим телом. Также с помощью специальной приставки были расшифрованы звуки и дикий хохот, сопровождавшие исчезновение Джарльза. — Тут он поклонился так низко, что рукава его черной рясы коснулись пола.

— Нас не интересуют ваши детские картинки! — закричал тот же Умеренный, покраснев от злости. — Мы хотим знать, что случилось потом!

Гонифаций заметил, как Фреджерис знаками пытается остановить своего соратника, давая ему понять, что он не должен терять своего достоинства, опускаясь до никчемных выпадов.

Тем временем Дез, ничуть не смутившись, волнительно взглянул на Гонифация. Тот кивнул ему.

— Вначале все шло по плану, — начал Дез, и на тонких губах его щелеобразного рта заиграла циничная улыбка, — а затем темная оболочка, наподобие сцепленных рук, обволокла священника. Это подтвердило силу гнева Всемогущего. Мы наблюдали за сферой, которая стремительно рванулась сначала вверх, потом в сторону, едва не задев нас. Мы держали ангелов, способных преследовать ее, как вы и приказали, в полной боеготовности, — он поклонился в сторону Гонифация без тени иронии. — Нам известен квартал, где она скрылась, и сейчас ведутся поиски.

Гонифаций приподнялся и жестом приказал Дезу подойти к столу и приготовить пленки к просмотру. Верховный священник понял, что наступил подходящий момент.

Слова Деза привели в ярость всех, особенно умеренных. Реалисты неожиданно для себя тоже были поражены.

Гонифаций обратился к Совету

— Великие священникы Вселенной, древняя мудрость гласит: «Покуда жив Мегатеополис, жива и Планета». Чтобы применить это высказывание на практике, необходимо четко уяснить себе направление развития Мегатеополиса. Ни одно правительство, которое стоит на Реалистических позициях, не сможет оставить без внимания этот вопрос.

Кто из присутствующих здесь священнослужителей, за исключением может быть тебя, брат Серсиваль, верит, что какой-либо враг может открыто бороться с могущественным Мегатеополисом?

Я не верю, но хочу в точности убедиться… и это одна из причин того, что произошло на площади.

Братья, теперь у нас есть ответ. Пришел Сатана! Больше мы не можем отрицать его существование. Под маской колдовства скрывается враг, этот враг опасен и дерзок.

Больше мы не можем отрицать того, что в глубинах уничтоженного нами колдовства зародилось колдовство внутреннее, которое орудует с помощью страха не только против простолюдинов, но старается использовать его и против служителей культа. Есть подозрение, что члены этой тайной организации отмечены колдовскими знаками на теле. Им кажется, что они хитры и изобретательны.

Больше мы не можем считать не заслуживающим внимания массовым психозом дело «сельских священников». Желая рассеять их страх, я объявил, что мы просто подвергали испытанию их характер и силу воли. Но вам-то известно, что трое наших ученых Пятого круга опустились до того, что дали возможность сбить себя с толку при объяснении происшествий в сельских святилищах.

Гонифаций медлил. Умеренные злились все больше. Любое упоминание об опасности выводило их из себя. Реалисты внимательно слушали. Брат Джомальд не сводил восхищенных глаз с оратора. Его лицо выражало подобострастие.

— Итак, вернемся к вопросу о будущем Мегатеополиса. Братья, есть только один способ узнать его. Только таким образом можно определить подлинное настроение толпы. Даже самое тщательного наблюдения за ней в повседневной жизни недостаточно. Не дают полной картины и психологические тесты. Единственный шанс разобраться во всем — спровоцировать небольшой кризис и внимательно наблюдать за его развитием.

Один из Умеренных начал подниматься со своего места, но Фреджерис опередил его. Его охватил гнев, когда он ясно осознал, что партия им проиграна и ему не одолеть Гонифация в открытой борьбе.

— Никто не борется с огнем, заливая его нефтью, — начал он.

— Ты ошибаешься! — возразил Гонифаций, — Нефть — более проникающая жидкость, нежели вода. Есть разновидность затаившегося, чуть тлеющего огня, который может одолеть только нефть, не воспламеняющаяся из-за недостатка кислорода. Такой огонь, братья, тлеет в сердцах наших прихожан. Сила, действующая против нас и маскирующаяся под колдовство, является таким огнем — затаенным, но опасным.

Чтобы выведать истинные настроения черни, мы устроили им небольшой спектакль Поучительную историю о священнике, унесенном ветром за богохульство. Я также предполагал, что, как это часто случается, провокация послужит приманкой для врага и вызовет кризис. Кризис, который спровоцировал я сам.

И сейчас, первосвященники Мегатеополиса, я представлю правдивую запись происходившего на площади на ваше рассмотрение и изучение, дабы мы смогли вовремя предотвратить настоящий кризис, час которого близится.

А после того, как вы все увидите. Вы можете отлучить меня от церкви, если сочтете это необходимым.

Пока Гонифаций говорил, ассистенты Деза суетились над чистым, без единого пятнышка столом Совета.