Музыка Спирса

Внезапно из динамиков послышались причитания Кена, и все трое вздрогнули от неожиданности.

- Иисус Милосердный,- удивленно воскликнул Брэнгуин. Он мгновенно впился взглядом в информационный экран своего терминала и неистово забарабанил пухлыми пальцами по клавиатуре.- Это еще не может быть началом выхода, он просто приходит в себя.

- Тогда что же с ним? - Деймон шагнул к прозрачной стене и прижался лицом к стеклу, но Кен, казалось, не замечал его. - Ему больно? Уже? Можете вы что-нибудь ему дать - усыпляющий или обезболивающий газ?

Причитания не прекращались.

- Ему еще не должно быть больно, - сказала Вэнс и нахмурилась. - Как правило, жерт… субъекты утверждают, что во время инкубационного периода чувствуют себя лучше, чем обычно. Анализы неизменно показывают исключительно высокие уровни эндорфинов и адреналина в период роста и полное прекращение деятельности иммунной системы.- Она задумчиво постукала пальцем по нижней губе.- Он был в коме около четырнадцати часов, но это вполне укладывается в нормальный диапазон. Я действительно не могу объяснить его поведение.- Она искоса поглядывала на Деймона и выглядела не на шутку удивленной.- И кроме того, мистер Эддингтон, мы не можем дать ему ничего такого, что уменьшило бы боль… ну, удара, который он ощутит, когда чужой начнет рваться наружу.

- Но ведь что-то сводит его с ума,- тихим голосом возразил Эддингтон. - Вы хотя бы уверены, что зачатие произошло? Возможно, оно не получилось.

Вэнс и Брэнгуин обменялись взглядами.

- Не известно ни одного примера, когда бы имплантирование эмбриона чужого хозяину-человеку оказалось неудачным,- бесстрастным голосом сообщила Вэнс. - Чужие - исключительно сильная и прекрасно приспособляющаяся форма жизни. Для ее нормального развития даже не требуется, чтобы здоровье хозяина было в отменном состоянии.

- Ох, - только и смог сказать Деймон. Он помахал Кену рукой, но гитарист продолжал его игнорировать.

Петрилло перестал наконец причитать и теперь нетвердой походкой шагал по клетке. Он прошел близко к стеклянной стене, и Деймон с удивлением заметил, что у Кена гораздо более здоровый вид, чем был, когда он появился здесь с Ахиро. Наконец гитарист остановился возле дальней стены и склонил голову, будто прислушиваясь. Никаких звуков, конечно, не было: в клетке достаточно микрофонов и датчиков записывающих устройств, которые улавливали даже шум тока крови по его артериям.

Поймав любопытный взгляд Деймона, он бегом бросился к тому месту прозрачной стены, где стоял композитор.

- Куда подевалась музыка? - истошно выкрикнул Кен.- Где моя музыка?

- Что? - спросил оторопевший Деймон и отпрянул от стекла, по которому Кен шлепнул ладонью.

- Верните ее! Верните музыку, пожалуйста - заунывным голосом взмолился Кен, потом отскочил от стеклянной стены, словно на нем был резиновый костюм - последний крик моды, сразу же полюбившийся детишкам. Пошатываясь, он остановился возле сброшейного эмбрионом кожистого панциря, затем резко наклонился, поднял его на уровень глаз и стапристально вглядываться во внутреннюю полость. - Где она?

Все трое стояли теперь рядом, и его шепот звучал для них так, будто он был среди них, а не по ту сторону небьющегося стекла.

- Ее больше нет в моей голове,- продолжал он жалобно бормотать, - нет ее и в моем… сердце. Может быть, она там? - Он прижал кожистый панцирь эмбриона к уху, словно это была морская раковина, и на его лице появилось выражение сосредоточенной озабоченности.

Спустя несколько секунд Кен сокрушенно поморщился и швырнул панцирь в сторону. Это движение снова напугало Деймона, и гитарист поймал его взгляд.

- Ты не сознался, что намерен украсть мою музыку, Деймон, - сказал он грустным голосом. Укор в глазах Кена Петрилло, осуждающее и вместе с тем снисходительное выражение его лица заставило Деймона стыдливо отвести взгляд и опустить голову. - Ты даже не заикался об этом. Где музыка?- Кен спрятал лицо в ладони и зарыдал.

Деймон хотел было заговорить, но гитарист отвернулся, едва композитор открыл рот… и тот облегченно вздохнул. У него не было ни малейшего представления, что могло бы теперь умиротворить Кена Петрилло.

Следующие два часа Кен держался подальше от стекла, главным образом сидя у дальней стены клетки. Прислонившись к ней спиной, он тупо таращился в пространство и бубнил себе под нос, пытаясь найти замену музыке, которая оставила его навсегда. Все эти два часа Деймон ощущал себя вором. Мысль, что гитарист считает его грабителем, отобравшим его удивительную музыку, по какой-то причине казалась Деймону гораздо более отвратительной, чем сам факт скорой смерти Петрилло. С неизменным блокнотом в руке Вэнс тщетно пыталась привлечь к себе внимание Кена, видимо отчаянно желая задать ему чисто технические вопросы. Временами он едва ли осознавал окружающее, но были моменты, когда взгляд Кена становился быстрым, острым и странно расчетливым, не упускавшим ни единого движения сновавшей по лаборатории троицы.

В начале третьего часа, после того как Кен очнулся, пальцы Вэнс начали быстро порхать над ручками настройки и клавишами стойки медицинского оборудования.

- Сигналы его жизнедеятельности быстро приближаются к критическим отметкам, - сказала она Деймону и Брэнгуину. - Взгляните на показания датчиков. Я никогда не видела ничего подобного.

- Процесс рождения вот-вот должен начаться,- со знанием дела заговорил Брэнгуин, переводя взгляд с одного монитора на другой.- Вскоре его организм не выдержит нагрузки. Частота ударов сердца поднялась до ста шестидесяти в минуту, кровяное давление уже утроилось. Еще немного, и все кончится церебральным кровоизлиянием.

- Он может умереть до того, как родится чужой? - спросил Деймон и оторвал встревоженный взгляд от индикаторов регистрации жизненных функций Кена.

Вэнс отрицательно покачала головой:

- Весьма сомнительно. Я знакома со всеми материалами по имплантации эмбрионов чужих и не знаю ни одного примера, когда бы плод погиб в теле хозяина или во время рождения. В переводе на человеческие понятия, не зарегистрировано ни одного случая рождения мертвого ребенка. Другими словами, на данной стадии эмбрион не может не выжить. - Выражение ее лица стало мрачным. - Должна предупредить вас, что ваш друг…

- Он мне не друг!- резко возразил Деймон.- Просто человек, с которым я когда-то был знаком!

- Чудесно,- согласилась Вэнс строго официальным тоном.- У вашего знакомого очень скоро произойдет резкий выброс эндорфинов. Он будет испытывать невыносимую боль, и, как я уже говорила, мы не можем использовать никакие средства для ее облегчения.

- Это… очень печально. - Деймон склонился над пультом управления стойкой звукозаписи, чтобы еще раз проверить настройку уровней звучания. - Но этот выбор он сделал сам.

Вэнс окинула его бесстрастным взглядом, но Брэнгуин невольно втянул голову в плечи. Все трое разко вздрогнули, когда из динамиков вырвался звук падения тела на пол. Вэнс и Брэнгуин бросились к пульту подвешенной над головой видеокамеры, монотонно сканировавшей пространство всей клетки, и настроили ее на слежение только за той зоной, где находился Кен. Он снова поднялся на ноги и побрел, шатаясь, словно пьяный. Пот покрывал его лысину и градом катился по лицу, рот перекосился от удивления и боли.

- Мне больно! - пронзительно закричал он. - Помогите пож…

Внезапно его голос исказился, став нечленораздельным, грудная клетка конвульсивно задергалась и вздулась. Деймон ударил по кнопке «Запись» и громко скрипнул зубами. Но не было ли это треском разорвавшейся грудной клетки Кена?

Гитарист упал на колени, он задыхался, крик замер в горле. Кен попытался ползти, издал звериное рычание, один раз, потом второй. С третьим спазматическим воплем изо рта вырвалась струя темно-красной крови, образовав на полу почти черную лужу. Одна рука стала шарить по полу, словно он пытался нащупать что-то, но чувство равновесия ему быстро изменило, он перевернулся на спину и замер, вытаращив глаза в потолок; губы продолжали беззвучно шевелиться.