Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 57 из 83



— Мистер фон Губвиг, ваше величество, посланник лорда Ветинари.

— И убийца внушительного числа вероломных бурильщиков, - сказал Король Мокристу. – И не в последнюю очередь управляющий банком, - Рис засмеялся. – Должно быть, в банковском деле крутые нравы, мистер Губвиг?

Мокрист сделал попытку присоединиться к веселью:

— О, вы даже не представляете, сэр. Но самое важное, что вам следует знать обо мне, - это то, что я был мошенником и прохвостом, и весьма коварным. Кто может управлять Королевским Банком и Монетным Двором Анк-Морпорка лучше, чем мошенник? У меня склонности мошенника и огромное количество навыков мошенника, и из-за того, что я смотрю на вещи мошенническим взглядом – в переносном смысле, я вижу проблемы и возможности. И еще мне очень повезло с талантом заводить друзей.

— Только с теми бурильщиками как-то не сложилось, да?

— В тот раз мне повезло выжить. Я выжил и, с позволения сказать, желаю выжить Низкому Королю и его двору.

«Ладно, -подумал он, - все эти сказки про белого бычка даются ему неплохо, но рано или поздно… весь этот обмен любезностями с ходьбой вокруг да около пойдет наперекосяк».

— Мистер Губвиг, как вы знаете, у меня неожиданно возникли неотложные дела в Убервальде, которые требуют моего присутствия так скоро, как это только возможно. Из сообщений, которые прислал мне лорд Ветинари сегодня утром я понял, что у вас есть какой-то план относительно моего возвращения. Мне любопытно, что этот план в себя включает.

Последовали обычные перешептывания и взгляды, но Мокрист не собирался дать кучке маленьких людей с большим самомнением себя запугать. Он не был создан для протокола – тот только мешал и часто скрывал неприятные и даже опасные вещи.

— Боюсь, сэр, я не стремлюсь разглашать предложение лорда Ветинари здесь. В комнате слишком много людей, каждый из которых может оказаться предателем.

За этим высказыванием последовал гвалт. Мокрист сохранял невозмутимое и совершенно неподвижное выражение лица, пока все протесты не были высказаны.

— Я здесь не для того, чтобы любезничать. И должен сказать, что на время этой операции я верен вам и только вам, сэр. За исключением мистера Башфулссона я не знаю ни одного из присутствующих здесь гномов. Вне всякого сомнения оппозиция достаточно умна, чтобы иметь во дворце крота, передающего им все новости.

Он зашел слишком далеко, он знал это, но гномы не впечатлили его своей охраной. Она была слишком неуклюжей… слишком парадной, слишком помпезной.

— Мистер Губвиг, я, безусловно, Король, и я до сих пор жив благодаря тому, кого я знаю, и кому я верю. Я ценю вашу добросовестность.

Король повернулся к гному за его спиной.

— Аэрон, мне нужно уединение.

Гном по имени Аэрон, который показался Мокристу доверенным ассистентом, гномьей версией Стукпостука, очистил комнату от прихлебателей, оставив лишь себя, Башфулссона и нескольких явно высокопоставленных гномов.

— Спасибо, - произнес Король. – Теперь, мистер Губвиг, в этом небольшом кругу я доверяю всем. И, молодой человек, вам я могу доверять только потому что вы – мистер Губвиг, и мне известна ваша репутация. Вы непотопляемы – возможно, как игрушка богов, а, возможно, как самый обаятельный пустозвон на свете. Каким-то образом вам всегда удается выйти сухим из воды, и поэтому я надеюсь, что мне тоже удастся. Дело в том, что не только наши жизни зависят от того, смогу ли я вернуться в Убервальд и на Каменную Лепешку, прежде чем эти ублюдки разрушат все, за что я боролся, - он улыбнулся. – Я надеюсь, это не звучит, как будто я на вас давлю?

— Ваше величество, давление – самое естественное для меня состояние

Шумная гномья вечеринка с выпивкой и песнями была в самом разгаре, когда Низкий Король со своим командующим часом спустя тихо покинули шато через черный ход. Несколько карет приехали и уехали утром, а отбытие еще нескольких осталось незамеченным.



— Тагвен Тагвенссон сегодня удостоен чести играть Короля, - заметил Рис Мокристу, пока их вагон покачивался на длинном гравийном подъездном пути. – У этой песни больше больше сотни версий, ее можно петь дни напролет!

На щеботанском вокзале их встретила чрезвычайно выдающаяся фигура сержанта Детрита из Анк-Морпоркской Городской стражи, который охранял Железную Герду наперевес с его «Миротворцем», обладавшим, скажем так, оптовой производительностью.

Глаза Низкого Короля загорелись, когда он узнал сержанта. Он воскликнул:

— Детрит! Если ты на борту, то мне, наверное, не нужны другие телохранители.

Это было сказано в шутку, но Мокрист не мог отделаться от мысли, что доля правды в этой шутке довольно велика.

— Рад видеть тебя, Король! – проревел Детрит. Затем он внимательно посмотрел вокруг. – Есть здесь какие-нибудь глубинники? Если да, постройтесь, пожалуйста.

Позади Короля, как всегда неотлучный, суетился Аэрон, погружая на борт людей и багаж. Он открыл дверь и быстро провел Риса в слабо освещенный вагон.

Башфулссон постучал по колену Детрита.

— Я настоящий глубинник, сержант, и выстроился, как и было приказано. Что дальше?

Детрит почесал голову.

— Но вы-то нормальный, мистер Башфулссон. Командор вас знает, и его леди тоже.

— О, ну, значит, я выстроился в очередь на поезд, да? – сказал гном. – Приятно снова встретить вас, сержант, но, пожалуйста, помните, что есть разные глубинники, - и он отвернулся, чтобы последовать в вагон за Аэроном

Наконец, вся свита благополучно погрузилась на борт, а Мокрист остался наблюдать, как Детрит помещает себя в вагон охраны. Тот ворчливо заскрипел, но выдержал, так что Мокрист, отдав сигнал машинисту, вскарабкался на подножку, и они отправились.

Поезд тронулся, привычно вздрогнули сцепления, и Мокрист вдруг подумал, что, на самом деле, он совершенно не нужен в этой поездке.

В пассажирском вагоне Низкий Король, его охранники и советники сбились в кучу и разговаривали очень тихо, полностью погрузившись в планирование. Машинист сосредоточился на том, чтобы доставить свой королевский груз по назначению и пребывал в мире высокой концентрации. Он излучал ее, как сияние. Прислушивался к рельсам и колесам, смотрел на огни, контролировал колею и вообще вел поезд так старательно, что, кажется, они бы добрались, куда надо и без Железной Герды – одной силой воли. Да и кочегар ясно дал понять, что не нуждается в помощи Мокриста. Так что Мокристу ничего не оставалось, кроме сна… и переживаний.

Если Король был мишенью, и если глубинники прослышали, что он в поезде, мишенью становился весь поезд. Правда, Мокрист надеялся, что в таком случае глубинникам все-таки придется столкнуться с некоторыми трудностями.

Мокрист полагал, что нападение случится где-нибудь в глуши, позже, на длинном одиноком перегоне в Убервальд. Несмотря на все, что он сказал лорду Ветинари, он знал, что пустить поезд под откос ох как просто. Прилежный Симнел рассказывал Мокристу, что пробовал сделать это на низкой скорости в укромном месте на фабрике, где Железную Герду не было видно, и получил весьма впечатляющий результат. После того, как паровоз сошел с рельс, потребовалось много часов объединенных усилий нескольких троллей и големов в сочетании с хитроумной системой подъемных блоков, чтобы поставить локомотив обратно на рельсы. Если подобное произойдет с паровозом, идущим на полных парах… И это, подумал Мокрист, человек, который живет логарифмической линейкой, и синусом с косинусом, не забывая, разумеется, о тангенсе. Мокрист никогда не оспаривал утверждения, сделанные Диком с помощью логарифмической линейки; цифры плясали в руках Симнела, и Мокрист ни разу не видел, чтобы тот ошибся. Это было как… как волшебство, но без волшебников и их заморочек.

И при всем при этом, как выяснилось, у Дика может быть девушка. Интригующая мысль, которая эхом отзывалась на задворках его сознания. Было общеизвестно, что Дик и племянница Гарри, как говорится, встречаются. Однажды он даже катал Эмили вокруг фабрики при свете звезд, а это кое-что значит, ведь так? И Дик сообщил Мокристу голосом человека, только что открывшего странный и привлекательный мир, что она может управиться с топкой, даже не запачкав платья. «И еще, - добавил он, - я думаю, что она нравится Железной Герде. На ней никогда нет сажи. Я всегда выхожу похожим на мусорщика, а она остается беленькой, как балерина, или вроде того».