Страница 53 из 83
— Сожалению об этом недоразумении, сэр, но я обязана подчиняться закону.
Мокрист начал закипать:
— Будучи големской лошадью, ты так же сильна как обычный голем?
— О, да, сэр.
— Отлично. Тогда выбирайся из этих скоб.
Скобы треснули и развалились, а стражник побежал к Мокристу, запрыгивающему на лошадь с криками «Э-эй! Это, между прочим, общественная собственность!»
— Пришли счет Гарри Королю, если осмелишься, - бросил Мокрист через плечо. – Скажи, это от Мокриста фон Губвига!
Оглянувшись с лошади, во всю прыть скачущей по Нижнему Бродвею, он увидел, как стражник собирает куски желтых скоб, и крикнул:
— Никто не встанет на пути у развития Гигиенической Железной Дороги!
Мокрист всегда предпочитал передвигаться как можно быстрее – в конце концов, для его предыдущего рода деятельности скорость была весьма существенным показателем, – так что на фабрику Гарри он приехал на лошади с одышкой как у альпиниста на Кори Челести[65].
Спешившись, он эффектности ради привязал лошадь и спросил:
— Откуда у тебя одышка? Големы не задыхаются. Големы вообще не дышат!
— Простите, сэр. Вы хотели, чтобы я больше походила на обычную лошадь, вот я и стараюсь, сэр… Иго-го!
Мокрист разразился хохотом.
— Хватит, Доббин… Нет, не Доббин! Как тебе Молния?
Лошадь задумалась.
— У меня никогда раньше не было имени. Меня всегда звали «лошадь». Но это очень приятное чувство – знать, кто ты есть. Даже не знаю, как я прожила без имени последние девятьсот три года. Спасибо вам, мистер Губвиг.
Мокрист направился в кабинет Гарри и прежде чем начать разговор, убедился, что их никто не слышат. Гарри целую вечность таращился на Мокриста, не говоря ни слова, пока наконец не ответил:
— Ты ведь знаешь, что они еще даже не начали укреплять первый мост на Убервальдской линии. Ни один поезд не пройдет по воздуху!
— Да, Гарри, я знаю. Боги свидетели, я все время разговариваю с геодезистами и инспекторами. Но много работы требует только мостовое полотно, опоры выдержали проверку временем.
И пока Гарри набирал воздуха, чтобы возразить, Мокрист рассказал ему, что придумал на случай, если инженеры Симнела не управятся к тому моменту, на который Ветинари что-то планирует.
Гарри понадобилось некоторое время, чтобы вникнуть в план Мокриста, но когда он наконец все понял, он сказал:
— Это против всех правил, приятель. И сработает только один раз – для Ветинари. В этом я абсолютно уверен.
Мокрист собрал всю свою хитрость и самоконтроль, чтобы удержать позиции, и ответил:
— Гарри, за то время, что я работаю на лорда Ветинари, я хорошо понял значение слов «недоказуемая причастность».
— И что же это значит, умник?
— Это значит, что Его Светлость предпочитает иметь небольшое представление о том, чем я занимаюсь, и, разумеется, давать мне четкие инструкции, но, кроме того, это значит, что я должен о многом догадываться самостоятельно, а в этом я всегда был очень хорош. У нас много дел, сэр Гарри, или мне лучше сказать милорд Гарри, или даже осмелиться на Король Барон Анк-Морпоркский и… тут можешь сам додумать… и, если я правильно понимаю, когда Ветинари сделает тебя первым железнодорожным бароном, тебе пожалуют шесть металлических шишечек на венец. А рыцарство? Пха! Да ты в одночасье станешь бароном! Представляю, какое впечатление на леди Король произведет человек с шестью шишечками.
Гарри прыснул.
— Вот так сюрприз для благоверной!
Он обдумал картину, нарисованную Мокристом.
— Вообще-то, мне кажется, что чванства в ней хватит и на герцогиню.
Немного посерьезнев, он продолжил:
— Знаешь, раньше я думал, это я - Король Дерьма, но в действительности это ты полон всякого дерьма. Ты бы мне, черт побери, лучше сказал, сколько головной боли это все нам принесет. Барон, мать твою. Ладно, мистер, и как же все это провернут два мерзавца вроде нас?
Но даже с учетом давления со стороны Патриция, и с учетом всех людей, троллей и гоблинов, которых Гарри мог нанять, на постройку дороги все равно нужно было время. «Цорт не за день строился» было мантрой на случай всякого нетерпения. Тем не менее, день ото дня новая великая железная дорога на Убервальд становилась все ближе и ближе к своей цели.
Но построить железную дорогу - это одно, а оснастить ее – совсем другое. Железная дорога остается на месте и в холод, и в зной, и – в большинстве случаев – вдали от цивилизации.
Мокрист каждую неделю просматривал книгу жалоб и предложений. Его интересовало все: пьяный тролль на линии, гарпии, гнездящиеся на угольном складе, роженица[66]. Ну, и, разумеется, оползни, которые играли злые шутки с расписанием. Кроме того, людям не особенно нравилось, что оставить телегу, полную свиней, на железнодорожном переезде значило полностью парализовать движение, или что, если вытянуть руку перед подъезжающим паровозом, он не остановится в тот же миг. То есть, он может, конечно, но по поводу заноса локомотива приходится заполнять столько форм!
Как было прекрасно известно Мокристу, с момента самой первой поездки все редакторы по всей Равнине Сто только и ждали, что первой железнодорожной катастрофы, желательно, как минимум, с одной ужасной смертью.
И случай им представился, хотя и не на линии Гигиенической Железнодорожной Компании. Первый инцидент произошел в Щеботанской глубинке, где три предпринимателя: монсеньор Лавасс, винодел, монсеньор Крок, сыродел и мсье Лестрип, производитель декоративных луковых гирлянд, вложились в строительство собственной маленькой одноколейной линии между виноградниками и фермой.
Они обратились к Симнелу за консультацией – преимущественно по поводу того, как избежать лобового столкновения между поездами, движущимися по одной линии. Эту задачу Симнел решил со свойственной себе простотой, предложив использовать сигналы, подающиеся специальным медным жезлом, положение которого указывало бы, имеет ли машинист право двигаться по линии.
В сопровождении газетных заголовков, гласивших: КРАХ СИСТЕМЫ СИМНЕЛА и ЖИЗНЬ ПАССАЖИРОВ ПОД УГРОЗОЙ, Симнел и Мокрист были вызваны в Щеботан для проведения расследования, где им и открылась страшная правда. Менеджер среднего звена в Шато Лавасс решил оптимизировать процессы и сделал копии жезла безопасности, а машинистам и сигнльщикам объяснил, когда им следует быть на чеку. И, надо сказать, что вера в то, что они все поняли, некоторое время себя оправдывала. Все расслабились. А потом однажды сигнальщик Хьюго немного задумался и забыл о жизненно важной мере предосторожности, и два поезда, управляемые машинистами, каждый из которых был уверен в своем праве на проезд, понеслись навстречу друг другу на одинаковой скорости по одной и той же линии. И встретились они ровно посередине. Один машинист погиб, второй получил серьезные увечья сыром, который, достигая горячей площадки, превращался в лаву. Значительные повреждения постигли также фуа-гра.
А клерк, который заказал второй жезл, сказал:
— Ну, я думал это сэкономит время, так что я просто…
Согласно отчету Рэймонда Шаттла, напечатанному в «Таймс» на следующий день, мистер Губвиг заявил: «Я искренне сожалею о смерти погибшего джентльмена и об увечьях второго. Думаю, никто из нас не сможет больше спокойно смотреть на фондю. Так или иначе, мистер Симнел верно подметил, что хотя с обычной тупостью легко иметь дело, дремучая тупость частенько заводит людей в дебри, из которых не выбраться. Интересно, сколько ужасных преступлений начинаются со слов «Я просто…»
Добившись уменьшения суммы возмещения ущерба, Симнел и Мокрист возвращались в Анк-Морпорк. Когда пассажирский поезд прибрежной линии оставил позади каменистые почвы, столь подходящие знаменитым щеботанским винам, и начал огибать дышащие влагой земли Низболот, Симнел уснул, а Мокрист уставился в окно на бегущий мимо пейзаж, обдумывая все предстоящие им трудности. Глядя на проносящиеся мимо болота, Мокрист чувствовал что-то вроде облегчения от того, что поезд не остановится, пока не достигнет места посуше – маленького городка Шанкидудл, родины прекрасных скаковых лошадей. Вот и правильно, - думал Мокрист, - путь отсюда до Низболот долог и извилист, и если вы не можете его отыскать, то вам и делать здесь нечего.
65
Широко известно, что на Кори Челести можно забраться. Многие спортсмены попытались это сделать, и большинство из них потерпело неудачу, хотя история признает, что отряду пожилых джентльменов с артритом и кривыми ногами все же удался этот подвиг, но затем они скончались, как герои, каковыми они, собственно, и были. Другим потным честолюбивым атлетам удалось подняться достаточно высоко с помощью того, что известно как Путь Света, который, кстати сказать, не признается теми, кто не является настоящим героем. Тем не менее, многие до сих пор пытаются штурмовать Кори Челести или хотя бы сломать ногу, пытаясь это сделать.
66
Мисс Дейзи Снапс была первым человеком, который официально признан родившимся в движущемся поезде благодаря акушерке, ухаживавшей за матерью в вагоне стражи. Юная Дейзи родилась на скорости тридцати миль в час и получила имя Локомоция Снапс, но потом Мокрист услышал об этом, предоставил родителям бесплатный сезонный абонемент на поездки по железной дороге и убедил их, что Локомоция будет лучше звучать в качестве второго имени.