Страница 2 из 40
ХХ век, как никакой другой, явил собой наступление сил зла, и исторический подвиг Императора Николая II как раз заключался в том, что все свое царствование он вел непримиримую войну с мировым злом, с идеологией зла, которая год от года все более преобладала в истории государств и народов. Между тем вопросы добра и зла почему-то считаются подавляющей массой современных историков, «не историческими». Они склонны относить их к богословию, литературе, философии, к фольклору, к чему-либо другому — только не к истории. Результатом этой колоссальной ошибки становится секуляризация исторической науки, ее огрубление и примитивизация. В самом деле, отбрасывая влияние борьбы добра и зла на жизнь как отдельного человека, так и на судьбу государств и народов, мы неминуемо скатимся к изучению мертвых терминов, в чем так преуспели как советская, так и современная западная историография.
В свое время писатель А. И. Солженицын сказал: «люди забыли Бога». Эта «забывчивость» привела не только к Соловкам и Освенциму, но и к вытравливанию христианской морали из душ людей, а также из науки, культуры и искусства. В результате в исторической научной и околонаучной среде появилось такое понятие, как «объективность» историка, под которой подразумевается, что историк не должен принимать ни чью сторону, а со спокойствием статиста приводить факты, давая возможность читателю самому делать выводы. Такой «объективистский» подход, говорят нам, дает историку единственную возможность быть свободным от идеологии. Нечего и говорить, что такая позиция неприемлема для историка-христианина. Спаситель призывает нас не к «объективности», но к следованию за Истиной. «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное; Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; Радуйтесь и веселитесь, ибо великая ваша награда на небесах». (Мф. 5, 11) Мы открыто говорим, что у нас есть Учение, которому мы следуем, есть идеология — это Учение Христово, это учение нашей Православной Церкви. И это Учение вовсе не мешает нам пытаться правильно видеть исторические события, наоборот, оно помогает нам, открывает нам глаза там, где ни одна наука, ни один «объективизм» ничего поделать не могут. Только православный взгляд на исторический процесс способен показать его объективно, отметая все человеческие условные «измы».
Таким образом, историк-христианин должен не уподобляться патологоанатому, равнодушно констатирующему увиденное, а быть борцом за правду Христову. Конечно, это вовсе не означает, что он должен упрощать историю, искажать исторические факты или подгонять их под свои выводы. Но то, что в этих выводах он должен руководствоваться учением Спасителя, любовью к своему земному Отечеству, стремлением к исторической правде, — бесспорно. Другими словами, труд историка-христианина это — своего рода православное служение, целью которого, как и всякого христианского служения, есть прославление Христа и посрамление Его врагов. Пропускать через призму христианства оценку исторических деятелей и исторических событий — вот в чем суть православного историзма.
Это православное видение истории позволяет нам полнее и объективнее взглянуть на те исторические процессы, которые развернулись в мире в начале ХХ века. Мы не будем сейчас касаться всех социальных, экономических, военных и культурных аспектов, ставших причиной колоссальных потрясений начала ХХ века. Одно бесспорно: в ХХ веке, впервые в таких масштабах, влияние на мировую историю получили тайные силы, ставившие своей целью уничтожение христианства и основанной на нем европейской цивилизации. Эти силы получили название «мировой закулисы». Мы понимаем, что это название весьма условное, но иного, наиболее точно отображающего суть этих сил определения, на сегодняшний день не существует. Все крупные потрясения ХХ века были вызваны этой мировой закулисой, которая использовала для достижения своих целей финансовый шантаж, политические амбиции, геополитические противоречия, националистические предрассудки и тому подобное. Средством для прихода к власти этой силы во всем мире была провозглашена «мировая революция». Причем этот термин вовсе не был образным выражением. Мировая революция началась в 1917 году и продолжается до сих пор и главной ее целью является полное изменение человечества, которое путем глобализации и секуляризации должно быть лишено своей неповторимой личностной сути, превращено в единую безликую массу, служащую целям небольшой кучки тайных владык.
Император Николай II, и в силу своих личных свойств, и в силу того, что он был Русским Православным Царем, не мог не стать главным врагом сил мировой революции. Его уничтожение и как монарха, и как человека стало необходимым условием для победы этой мировой революции, и вследствие этого Император Николай II и его Семья, составляющая с ним единое духовное целое, в сложившихся исторических условиях начала ХХ века неминуемо должны были быть уничтожены силами зла. При этом гибель Николая II не должна была просто означать смерть коронованного властителя: нет, она была призвана уничтожить Россию, как страну, стоявшую на пути этих сил, как страну, бывшую в начале ХХ века наиболее христианской. Кроме того, Россия, а следовательно, и ее Царь стояли на пути мирового владычества тайного духовного агрессора. Не случайно убийство Императора Николая II, «Белого Царя», вызвало чувство глубокого горя у многих людей иноверческого вероисповедания. Историк С. Илюшин писал, что «Русский Государь воспринимался носителем традиционного мировоззрения, независимо от их конфессиональной принадлежности, как полностью соответствующий определенным священным понятиям Миродержец», вот почему один палестинский араб-мусульманин сказал после убийства Царя: «Не думайте, что русский Царь был только русский. Нет, он был также и арабский. Пока он жил, миллионы арабов жили в мире и безопасности».[3]
Характерны также слова двух татарских мулл Тобольска, сказанные ими в марте 1917 года, когда стало известно об «отречении» Императора Николая II: «Погибла Русь. Прогневали Бога».[4]
Глава всех буддистов России Пандито Хамбо-лама Дамба Аюшеев утверждает: «С этого момента, когда наши ламы давали присягу Императору России, или исполняли его указы, они воспринимали это как указ от нашего божества Белой Тары. Наш самый уважаемый Пандито Даши-Доржо Итигилов относился к Императору Николаю II и к Цесаревичу, как к нашим святым. Когда в 30-х годах убивали буддийское духовенство — а было уничтожено 16 тысяч буддистских лам, то они шли умирать спокойно потому, что у них был пример Белого царя Николая II».
Пьер Жильяр очень точно выразил это мировое значение жертвы Царской Семьи: «Государь и Государыня верили, что умирают мучениками за свою Родину — они умерли мучениками за все человечество».[5]
Русский Царь Николай II интуитивно воспринимался многими духовными авторитетами разных вероисповеданий как главное препятствие на пути зла, или, говоря словами Праведного Иоанна Кронштадтского, Русский Царь, в силу своего Помазания, был Удерживающим, то есть удерживал мир от падения в пропасть апостасии.
Следует сказать, что эту роль Удерживающего русская монархия играла на протяжении всей своей истории. При этом русские цари вполне осознавали ее. Так, еще Император Александр Благословенный писал в письме княгине Мещерской: «Мы заняты здесь важнейшей заботой, но и труднейшей также. Дело идет об изыскании средств против владычества зла, распространяющегося с быстротою при помощи всех тайных сил, которыми владеет сатанинский дух, управляющий ими. Это средство, которое мы ищем, находится, увы, вне наших слабых человеческих сил. Один только Спаситель может доставить это средство Своим Божественным словом. Воззовем же к Нему от всей полноты, от всей глубины наших сердец, да сподобит Он послать Духа Своего Святого на нас и направит нас по угодному Ему пути, который один только может привести нас к спасению».[6]
3
Россия перед вторым пришествием, т. 2, с. 194.
4
Ордовский-Танаевский Н. А. Воспоминания: жизнеописание мое. Simbach-am-Caracas, 1948–1993. М., СПб: С. 447–448.
5
Жильяр П. Император Николай II и его Семья. Вена, 1921.
6
Русский дом, № 11, 2004, с. 5.