Рикошетом в сердце

Глеб положил ладонь на руку Аллы и нежно погладил ее. Девушка в ответ переплела свои пальцы с его и улыбнулась.

- Поехали отсюда. – Шепнул он ей в ухо, нежно прикусив мочку.

- Но как же…. – Алла растерянно кивнула на сцену.

- Поехали, я тебе расскажу, чем все закончится. – Он уже встал и под возмущенный ропот соседей, взяв Аллу под локоть, пробирался к выходу.

Выбравшись из зала, Глеб привлек к себе Аллу и поцеловал ее.

- Глеб, - она удивленно посмотрела на него, - что с тобой такое? Мы же не на порнофильм ходили….

- Пойдем на порнофильм? – Парень прижал ее к стене в коридоре и, пользуясь тем, что они были там одни, запустил ладонь под платье невесты, нежно поглаживая ее бедро, двигаясь выше.

- Прекрати! – Алла, оглядываясь, пыталась убрать его руку. – Глеб, так нельзя. Ты мне еще предложи заняться сексом в здешнем туалете!

- Почему нет?

- Ты с ума сошел? – Алла начинала сердиться. А Глеб вспоминал, как охотно Оксана отвечала на его ласки в любой момент, в любом месте, заводясь вместе с ним.

- Ладно, - он отошел, - прости, увлекся, ты такая красивая сегодня.

- Я красивая не только сегодня. – Алла поправляла платье и прическу.

- Я знаю, но сегодня особенно хороша.

- Спасибо.

- Поехали домой, продолжим.

Дома они, едва добравшись до спальни, рухнули на кровать и торопливо, с какой-то обреченностью раздевали друг друга, словно вместе с одеждой можно сбросить и груз своих мыслей. Глеб чувствовал, что сильно отклоняется от привычного сценария их постельных игр, но стремление выплеснуть внезапно вспыхнувшее желание к другой женщине кружило голову и заставляло забыть обо всем.

Утром Глеб проснулся и понял, что никакие изменения в сексе не изменят его чувства к Алле, потому что с ней он никогда не испытает того, что чувствовал с Оксаной. Не потому, что с ней он занимался сексом по-другому, а в принципе, потому что Алла не Оксана. И он может стараться сколько угодно, а чувства к невесте прошлой ночью подогреть не удалось. Удовлетворено было только его тело, на душе все так же было тоскливо и пусто. Он повернулся и уперся взглядом в затылок девушки. Она спокойно спала, отвернувшись от него и обняв руками подушку. В его голову пришла мысль, что, лежа сейчас вдвоем на этой огромной мягкой постели, укрывшись одним одеялом, они, тем не менее, были как никогда далеки друг от друга, совсем чужие. А самое странное, что не было у него желания стать ближе, обнять ее, прикоснуться…. Да и у Аллы, наверное, тоже.

Глеб потянулся, откинул одеяло и пошел в душ.

Алла проснулась от щелчка входной двери – Глеб ушел на работу. Она откинулась на спину и задумчиво посмотрела в потолок. На душе было муторно. Муторно и неспокойно. Казалось бы, все хорошо, живи да радуйся - молода, красива, здорова… богата, в конце концов. Тогда почему так тоскливо и одиноко? Почему все то, что раньше было мечтой, сейчас, оказавшись в руках, совсем не радует?

И дело даже не в скуке или пресыщенности, просто в какой-то момент Алла с удивлением поняла, что ее не устраивает такая жизнь. Такая яркая, праздная и такая… пресная. И можно обвинять в этом что угодно - авитаминоз, меланхоличный воздух северной столицы или предсвадебные волнения, но факт остается фактом: что-то в ней изменилось. Она, прежде всегда уверенная в себе, теперь чувствовала себя пассажиром неуправляемого поезда - вроде бы надо и сойти, но уж очень интересно, чем это закончится.

Да, ночью ей было хорошо. Глеб всегда был внимательным и чутким любовником, такой ласковый и предупредительный… до тошноты. Конечно, как женщина Алла не могла не оценить его стараний, но во всем этом не было трепета, порыва, слабости в ногах и бабочек в животе. Хотя, будучи реалисткой, она понимала, что семейная жизнь чаще всего далека от романтики.

*

Стараясь убежать от мыслей об Оксане, Глеб с головой ушел в работу, составил себе довольно плотный график, не оставлявший времени для самокопания. Ведь это и было его целью: доказать всем, что он не просто паренек, поймавший за хвост птицу удачи. И пусть в отношениях с Аллой появилось некоторое отчуждение, пусть в его семейной жизни все будет не так гладко, как он предполагал вначале, а воспоминания не дают уснуть, у него все получится. Работа стала для него и отдушиной, и якорем, и… возможностью реже бывать дома на вполне законных основаниях. Но и тут его ждало скорое разочарование.

Глеб вот уже два месяца готовился к крупному аукциону на поставку медтехники, сумма контракта поражала воображение, он понимал, что шансов на успех мало, а тесть, как на зло, возлагал на него большие надежды. Черт!

Как ни странно, все прошло без сучка без задоринки - контракт они получили. Позже, просматривая документы, Глеб нашел массу несоответствий, да чего уж там - грубых нарушений, о чем немедленно решил сообщить будущему тестю, минуя его замов и юристов.

По закону подлости, застать его получилось только на очередной “важной встрече”. Глеб указал ему на спорные вопросы в копиях документах, ожидая чего угодно, кроме раздраженного: “И откуда берутся такие идиоты?”. Парень предпочел немедленно ретироваться.

Расплата пришла за ним на следующее утро в лице Кристины, секретарши Николая Ивановича. Далее последовала неприятная сцена в кабинете генерального директора. Не дав Глебу и слова сказать, тесть разразился недовольной тирадой:

- Ты, б**, действительно, такой придурок или притворяешься? Какой, на хрен, тендер, какое, на хрен, техзадание? Оборзел совсем? 30% заказчику - вот и все техзадание. Такие дела по-другому не делаются. Или ты меня учить будешь? А если ты на меня, сопляк, стукануть собрался, то учти, бесполезно, а я тебя в порошок сотру. Все, б**, свободен. И не лезь больше ко мне с такой хе*ней.

После того случая Глеб стал медленно погружаться в депрессию. Все, что он считал своими личными достижениями, оказалось проплаченными серыми схемами, ниточки которых вели на самый верх. Он был лишь винтиком, дураком, который возомнил, что от его усилий хоть что-то зависит. Как там в песне - “взятки, откаты, отмывание бабок…”

Теперь стали понятны ирония и насмешки сотрудников, пренебрежение Аллы и железобетонная уверенность тестя в том, что нужный контракт у него в кармане.

И что имеем в итоге - ничего, ноль, зеро. Один лишь долбанный идеалист Глеб, который ничего не значит без влияния будущего тестя. И как бы он ни старался, изменить он ничего не сможет. Большой бизнес, а следовательно, большие деньги, делаются именно так.

Все это было так далеко от его представлений и бесконечно далеко от его ожиданий, так непохоже на жизнь обычных людей, что Глеб теперь искренне задавался вопросом, что он здесь делает.

Эйфория и первые впечатления от питерской жизни прошли, и Глеб все чаще стал задумывался о том, насколько фальшивым было все, что его здесь окружало. Отношения с Николаем Ивановичем после того случая разладились, теперь он был исключен из числа приближенных и обзавелся личным соглядатаем - секретаршей Маришей. В итоге Глеб перестал рвать жилы на работе, а благополучно вернулся в объятия своей невесты, которые раскрылись для него сразу же после новости о том, что теперь его время днем и ночью принадлежит ей. На работе он теперь появлялся редко: чтобы получить очередную выволочку, много времени не требовалось, а с делами, поставленными на привычные рельсы, прекрасно справлялись его подчиненные. Сам больше ни во что не лез, самостоятельную и, как оказалось, наказуемую инициативу не проявлял.

*

Глеб открыл глаза, проснувшись в своей постели. Рядом, отвернувшись от него, спала Алла. На часах три, а сна ни в одном глазу. В последнее время он стал часто просыпаться в это время.

Сегодня они с Аллой были на вечеринке, посвященной дню Святого Валентина в каком-то модном клубе. Посмотрев на часы, Глеб опять задумался о том, что с ним происходило сейчас. Ночью он опять оставался наедине со своими мыслями, от себя не убежишь, да и куда бежать, если он именно там, куда стремился, вот только почему его преследует ненавистное с детства чувство беспомощности, как будто он больше не контролирует ситуацию, а его жизнь пошла по какому-то неправильному сценарию.