Любовь сильнее меча

Когда он победителем первого дня турнира пришел под руку с Аннаурой на королевский пир, он этого не знал. Он думал… Разве сейчас важно, что он думал? Но думал, как добиться цели, как заставить Наследника Алвисида собрать поверженного бога и снять проклятое заклятие. Чтобы не просто смотреть на женщин, чтобы мог взять приглянувшуюся красавицу, отдав ей себя. Или не отдав. Но чтобы мог. Да, наверное, об этом он тогда и думал.

Он знал, что на пиру присутствует маг первого тайлора — тевтонский герцог Иглангер, которого Силы Космические послали служить сакскому королю Фердинанду, но не придал этому значения. А зря. Собственно, почему зря — его это не касалось. Что бы ни произошло, главным для Хамрая был Наследник Алвисида, а в тот момент — его отец, граф Маридунский.

На пиру верховный король бриттов Эдвин объявил о согласии отдать свою одиннадцатилетнюю дочь Рогнеду замуж за наследного сакского принца Вогона (днем Хамрай, как победитель первого дня турнира, выбрал принцессу королевой красоты, потому что так возжелал граф Маридунский, мысли которого были открыты для старого чародея).

Объявив о своем странном для бриттских рыцарей решении, король Эдвин умер. Тут же за столом.

Собравшийся цвет бриттского рыцарства не успел осознать всю горечь потери, как в зале появился сам принц Вогон. Он был нагл, при оружии и чувствовал себя непобедимым. Он заявил, что воля верховного короля Эдвина — закон, Рогнеда будет его женой, а следовательно, поскольку юный наследник короля Эдвина погиб, то теперь верховный трон Британии принадлежит ему, Вогону. Свои слова сакс подкрепил ворвавшимися в зал варлаками, заблаговременно обезвредившими королевскую стражу.

Так и так война бриттов с саксами была неизбежна. Сакский король Фердинанд прекрасно это понимал и придумал коварный план — на турнир в Камелоте собрался весь цвет бриттского рыцарства.

Конечно, никто из присутствующих за королевским столом рыцарей не согласился с доводами принца Вогона, а варлаки лишь разозлили бриттов. Первым выступил против самозванца мальчишка — Морианс, третий сын графа Маридунского. И был убит предателем королем Пенландрисом, лживо заявившим, якобы наследник верховного короля Британии находился у него на воспитании и погиб на охоте.

Видя смерть брата, старший сын сэра Отлака, Педивер, запустил в идиотски улыбающегося сакского принца тяжелым золотым блюдом. И был сражен магией герцога Иглангера.

Хамрай просто не успел среагировать — он выходил в магическое пространство, одновременно заботясь о безопасности графа Маридунского, а не его сыновей.

В одночасье все изменилось — Наследник Алвисида, будучи четвертым сыном графа становился его единственным наследником, поскольку второй сын Флоридас уже был посвящен в сан. Планы Хамрая стремительно разрушались, но тогда он об этом не думал: он твердил себе, что когда имеешь дело с Наследником Алвисида никогда нельзя строить планов, ничего не потеряно и жизнь продолжается.

Сопротивление бриттских рыцарей было сломлено, всех посадили в королевские темницы, чтобы наутро торжественно бросить содержавшемуся в загоне для третьего дня турнира огромному чешуйчатому дракону.

Красавицу Аннауру принц Вогон повелел отправить в королевскую спальню, в который собирался устроиться сам. А победителя турнира — которому проигравший под именем сэра Лайона принц должен был отдать доспехи — отправить в пытошную.

Хамрай устал тогда: он защищал бриттских рыцарей на магическом уровне (никто из них не погиб от варлакских мечей), и одновременно сражался на уровне физическом. Он давно уже не обращался к столь мощной магии, и силы его были почти на исходе. Понадобилось почти полночи, пока он пришел в себя и вышел из пытошной.

Он успел вовремя — принц Вогон насиловал Аннауру, занозой царапнувшую сердце старого мага, которому женщины противопоказаны.

Вместе с Аннаурой они освободили из темницы графа Маридунского, чтобы быстро покинуть захваченную столицу и мчаться в Рэдвэлл — к Наследнику Алвисида.

Граф тоже всем сердцем стремился в свой замок, поскольку именно у него на воспитании находился юный король Этвард — друг и сводный брат Наследника Алвисида. Граф опасался, что туда уже посланы наемные убийцы. Но покидать дворец не торопился — охрана темниц дело плевое и через четверть часа все бриттские рыцари вышли из тесных темных клеток. И только когда были выведены из дворца женщины и оруженосцы, бритты собрались у ворот спящего Камелота и отправились в Рэдвэлл, чтобы опередить посланных к наследнику верховного короля убийц и во главе с ним начать освободительную войну против саксов.

Через несколько дней бритты въехали в Рэдвэлл. И Хамрай впервые увидел Наследника Алвисида, на которого возлагал такие надежды. И тут же к магу подошел верховный координатор алголиан.

— Здравствуй, Хамрай, — сказал седовласый рыцарь, которого в замке уже узнали как сэра Дэбоша, бывшего оруженосца сэра Алана Сидморта. — Вот мы и снова встретились.

— Здравствуй, Фоор, — ответил Хамрай. — У нас опять одна цель?

Да, у них снова была одна цель — возродить Алвисида. И мог это сделать во всем мире лишь четырнадцатилетний мальчишка, переполненный рыцарскими идеалами и больше думающий, что такое любовь, чем желающий оживить легендарного предка. Но Хамрай и так знал, что легко не будет.

Ему самому было нелегко — Аннаура завладела всеми его помыслами, он не мог стряхнуть с себя наваждение, он был словно в бреду.

События же тем временем развивались стремительно — саксы и варлаки подошли к Рэдвэллу и бритты дали бой. Бой, в который их повел юный верховный король Этвард, сумевший вызволить из векового водного плена озера Трех Дев легендарный меч короля Артура Экскалибурн.

Перед боем сам сын Божий Иисус Христос спустился с небес на крепостную стену Рэдвэлла — саксы, желая скорейшей победы вступили в сговор с силами Тьмы и черная туча, рождающая каменный дождь, сгустилась над замком. Сын Божий разметал дьяволову тучу и возложил, благословляя, руку на голову юного верховного короля.

Лишь двое из присутствующих тогда на крепостной стене рыцарей не преклонили колени — Фоор и Хамрай лишь чуть наклонили головы в знак уважения. Но Христос не смотрел в их сторону, он встретился взглядом с Наследником Алвисида. Коленопреклоненный Уррий долго глядел в глаза Бога-сына. Что думал тогда юный Наследник — неизвестно, но Хамрай и Фоор сочли долгий взгляд сына Божьего хорошим предзнаменованием.

Предзнаменования… Сколько их было, но даже если б их было в стократ больше, Алвисид от предзнаменований не возродится.

В том первом сражении у Рэдвэлла, (в честь которого собираются теперь возвести каменные столбы — белые с именами героев, оставшихся в живых, черные — с именами погибших) Хамрай и Фоор сражались отчаянно и бесстрашно, но не отходили от Наследника. По большому счету их не волновал исход битвы.

В том сражении погибли многие отважные рыцари, в том числе — отец Наследника Алвисида сэр Отлак, граф Маридунский.

Перед смертью граф завещал Уррию все состояние. Уже почти в бреду он вспомнил о фамильном кольце, открывающем тайную дверь, находящуюся в ложной могиле в графской усыпальнице, расположенной в подземелье замка. Куда вела дверь, что за ней таилось — граф не знал.

На фамильном кольце, под золоченой решетчатой накладкой от зорких глаз магов не укрылись символическое изображение свернувшейся в спираль змеи — знак Алвисида. Все, что связано с учителем, было важно верховному координатору. Хамраю — тоже, но он не проявлял так явно своего волнения, он помнил события четырнадцатилетней давности, когда сам потерял себя и чуть не поплатился за это жизнью. Хамрай в сотый раз твердил себе, что надо сохранять спокойствие и выдержку в любой ситуации, какие бы выкрутасы Наследник не выделывал.

Тайный вход из усыпальницы вел в коридор Алвисида, из которого вели выходы как на все планеты, так и в Камелот и во все шестнадцать главных храмов алголиан. На Фоора в эти минуты было больно смотреть — каждый жест его выдавал страстное желание обладать этим перстнем, этим коридором.