Автономный режим

Розовый заслуживает право доказать свою невиновность.

Перед глазами появляется трепещущий на ветру флаг с изображением знака биологической опасности. Решение появляется само собой.

— Ты прав, — вздохнул я. — Извини.

— Да-да, друг, — обнажил Розовый золотые зубы. — Поверь мне. Я хочу сказать, что у меня за плечами бесценный опыт уличных интриг.

С дрожью я замечаю в полированной золотой улыбке карлика свое отражение. Нет, не свое! Многократно размноженное лицо моего убийцы. Мне это напоминает Вуду-Z, у того так же в пасти скалились чужие головы…

Но я уже сделал выбор, потому говорю:

— Звонил какой-то парень. Он не представился. Сказал, что нам срочно нужно покинуть клинику, что здесь опасно.

— Почему?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Он сказал, что все объяснит при встрече. Это как-то связано с тем парнем, который вытащил нас из «Лабораторий».

— С тем самозванцем? — Розовый криво усмехнулся. — И куда нужно идти?

— В место под названием «WD Club».

Розовый вызвался за меня попрощаться с доктором и перенести встречу на завтра (хотя мне уже стало ясно — в этой клинике больше не появлюсь). Пока карлик расшаркивался с эскулапом, у меня возникла мысль о его связях. А что если это не Розовому нельзя верить, а его местным знакомствам? Вдруг это они сливают информацию?

С другой стороны, если инфу действительно кто-то продал корпорациям, то непонятно, почему я все еще на свободе. Дзайбацу привыкли действовать быстро и наверняка.

«Черт, — пронеслась раздраженная мысль, — вопросов становится все больше, а ответов не прибавляется. Будем надеяться, что Дикарь прояснит картину… откуда, блин, он сам-то взялся?!»

Мысли сменили ток, раздражение чуть улеглось. Несмотря на все проблемы, было приятно думать, что еще сохранились у меня друзья. Я уже думал, что пропал хакер, как тысячи других, когда перезалили Сеть. Однако, гад, выжил, да еще, кажется, и власть сохранил! Ведь смог же он взломать защиту корпорации.

— Нас ждут завтра к десяти, — сообщил Розовый, когда за ним закрылась дверь. — Сегодня подготовят прейскурант. Я хочу сказать, что скоро все будет хорошо.

— Босс, — отозвался Майк, — может, поедим?

Розовый взглянул на меня, кивнул:

— Вот мы как раз и собираемся заехать в одно место.

Минут через десять подъехало такси, водитель с подозрением покосился на карлика, но промолчал. Мало ли какие он операции себе делал в этой сверхдорогой клинике. На нас с Майком даже не взглянул.

Когда Розовый назвал пункт назначения, водитель только заморгал. От такой странной реакции карлик тут же поручил Майку разведать, что к чему. Но таксист вдруг буркнул:

— Хреновое место.

— А что так? — заинтересовался Розовый.

— Нечего там нормальным людям делать, — отрубил водитель, выруливая на дорогу. — Говорят, там гнилой народец обитает. Анархисты, отморозки, бандиты разные.

— Ну, — улыбнулся карлик, — нам не привыкать…

Водитель только втянул голову в плечи. Я почувствовал его острое сожаление, что взялся нас везти.

Скоро мы уже стояли перед огромным заводским цехом. Бетонные некрашеные стены серого цвета обрели сотни вариаций знака анархии на граффити, под ними гротескное полотно изображает последнюю секунду из жизни президента Кеннеди. Причем картина выполнена мастерски и напоминает киношный кадр, когда зритель получает возможность взглянуть сквозь оптический прицел убийцы.

— Отморозки, — произнес с удовольствием Розовый.

На огромных воротах, под неоновой вывеской «WD Club», десятки украденных дорожных знаков. Среди них я заметил даже такой раритет, как черный шестигранник с надписью: «Не нарушайте территорию! Чума!».

— Отморозки, — Розовый причмокнул со вкусом.

Я вдруг подумал, что карлику визит в это место и вправду доставляет удовольствие, он жил примерно в таких же условиях…

Додумать мне не дали, Майк уже схватился за ручку и потянул дверь на себя.

Десятки… нет, сотни отголосков эха буквально уничтожали электронную музыку в бетонном мешке исполинских размеров. И, наоборот, от этого она гремит еще слаженней, будто суперсложная аудиосистема.

Мы прошли через тамбур из бронированного стекла. Охранники с пустыми глазами напомнили зомби. Обыскивать или что-то уточнять не стали.

Бывший заводской цех сейчас напоминает сказочную пещеру. Вдоль стен, высотой с пятиэтажный дом, тянутся вверх эластичные провода, образуют веревочные лестницы. Каждая заканчивается чем-то напоминающим гнездо гарпий. В эбонитовых полусферах обязательный монитор инфопространства, столик с диванчиком. Такие себе кабинетики для эскапистов.

Под каждым прожектором на стенах и потолке обязательно раскачивается манекен-висельник. Судя по оторванным ногам и рукам, местная публика частенько тренируется в пальбе.

Только в одном месте сохранились металлические уровни с турбинами и генераторами, все остальное цеховое оборудование исчезло.

Пригибая голову от действительно давящей музыки, Розовый пробирается сквозь толпу танцующих. Майк во все глаза пялится на панков и готов, бережно прижимает к груди кейс с декой.

От обилия народа у меня начинает рябить в глазах. Теперь кажется, что толпа это единый организм. Ее тысячи обдолбанных и пустых глаз хаотически скользят по мне, а затянутое в кожу тело, искря хромом на шипах и цепочках, спазмирует под музыку.

Розовый обернулся, открыл и закрыл рот. Я помотал головой, и только с третьего раза услышал его крик:

— Где вы должны встретиться?

Я пожал плечами, наугад мотнул головой в сторону металлических ярусов с неработающими турбинами. По крайней мере, визуально там тише.

Под ноги бросаются гофрированные металлические ступени, мы пробираемся наверх. В лучах прожекторов, скользящих по толпе на танцполе, поднимается сизый туман сладковатого дыма. В стороне возвышается над толпой импровизированное кладбище. Точнее, двухметровый холм из лежащих гробов. Там отрабатывает жалованье диджей, приплясывает на гробах.

Первый ярус оказывается борделем. Скользнув взглядом по ритмично двигающимся телам на диванах, Розовый вскидывает глаза, полные непонимания. Я делаю вид, что не замечаю и топаю по лестнице дальше. Слышу, как Майк кричит сзади Розовому:

— Шеф, ненавижу блюдей!

— Ты хотел сказать — людей?

— Нет, людей я люблю, особенно когда они человеки. А вот блюдей не люблю.

На секунду музыка глотает слова, потом я слышу требовательный голос карлика:

— Поясни.

— Ну, вот такие, понимаете, мало чем отличающиеся от обезьян, только тупее, злее и трахающиеся с кем попало. Понимаете? Определение «люди» к ним не подходит, а вот «блюди»… м-м-м… самое то. Вот попробуйте, скажите.

Я улыбаюсь, когда Розовый послушно кричит:

— Блюди.

— Чувствуете? — радостно вопит Майк. — А? Что-то очень мерзкое на языке. Вроде и «люди», но в то же время и не люди, а что-то постыдное. Созвучное с бл…

— Да понял я, понял!

— Вот же ж!

— Так ты же сам, сволочь, по борделям не прочь гулять, — уличил Розовый.

Майк обиженно крикнул:

— Шеф, это исключительно ради эксперимента.

— Что-о?

— Диссертацию, говорю, по сексологии защищаю! Выборка нужна.

Розовый только пальцем у виска покрутил.

Следующий ярус оказывается виртуальным кафе. Многочисленные столики с деками, мониторы инфопространства, прилавок с разнокалиберными флэшками. Барная стойка. Под потолком, на специальных канатах, идет представление. Стриптизерши в виртуальных шлемах изображают затянутые в латекс похотливые сетевые вирусы.

— Ну? — орет мне в ухо карлик.

Я замечаю несколько пустых столиков и кричу:

— Похоже, мы пришли.

— Что?

— Здесь, говорю!

За столиком Майк с радостью расчехляет деку, а Розовый исподлобья оглядывает наших соседей. Но почти все погружены в Сеть.

— Подождем, — решаю я.

Розовый кивает. Из тьмы перед нами материализуется официант, предлагает меню. Я с удивлением отмечаю, что пищи там нет вообще, как и неалкогольных напитков. Заказываю пиво, Розовый требует абсент, Майк — балтийский чай.