Страница 2 из 42
Дружба
Дружба — это драгоценный цветок. Без нее не проживет даже сильный человек. Душе нужна родная верная душа, как бы лесная поляна, где можно прилечь отдохнуть и поболтать. Друга нельзя переоценить, если он настоящий Друг. И нельзя успеть убежать, если он нас обманывает. О, бывают ложные друзья, им одно только нужно: нанести рану, обидеть, разрушить! Есть люди, которые для того только изо всех сил притворяются друзьями, чтобы тем беззаботнее и глубже оскорбить нас или причинить вред. У меня такого друга нет, но я знаю об этом из книг, а в книгах пишут правду, ведь они написаны так душевно и понятно. У меня есть друг, не хочу его называть. Достаточно того, что я в нем уверен, абсолютно уверен. Да есть ли счастье, покой, наслаждение, сравнимое с этим? Нет, и не бывает. Мой друг, конечно, думает на этом уроке обо мне, точно так же, как я думаю и пишу о нем. В его сочинении я играю главную роль, как и он — в моем. Вот что значит связь, союз, согласие, понимание! Я этого не понимаю, но пусть так оно и будет, раз это хорошо и славно. Мое неопытное перо не может выразить, насколько это хорошо и славно. Пускай бы описал это настоящий писатель, кому это по силам. Существует много видов дружбы, так же, как существует много видов измены. И нельзя принимать одно за другое. Надо быть внимательнее. Одни хотят нас обмануть, обвести вокруг пальца, но не могут, другие хотят всегда быть верными, но почему-то предают, иногда нарочно, иногда нечаянно. Некоторые предают нас, показывая тем самым, что мы обманулись, вообразив их нашими друзьями. Я люблю таких врагов. Они нас кое-чему учат и не причиняют никакого горя, кроме разочарования. Хотя вообще разочарование — большое горе. Каждый хотел бы иметь друга, которого можно одновременно и любить, и ценить! И то и другое — переживания, обязательно присущие настоящей дружбе. Любят игрушку, но ею не стоит дорожить. Больше того, мы любим вещи, которые презираем. А друга нельзя любить и одновременно им не дорожить. Так не бывает, по крайней мере по моим ощущениям. Взаимное уважение — вот почва, из которой только и может произрастать такой нежный цветок. Лучше бы меня ненавидели, чем презирали, лучше бы не любили, чем любили и презирали одновременно. Ничто так болезненно не ранит благородного человека, как пренебрежение. У благородного человека в друзьях могут быть только благородные люди, которые всегда скажут в глаза, что вы их разочаровали. Тем самым подлинная дружба — это школа прекрасного и благородного образа мыслей. И упражняться в подобном образе мыслей — удовольствие превыше десяти, нет, сотни других удовольствий. О, я вполне сознаю сладость возвышенной дружбы. Еще одно: весельчаки и шутники всегда пытаются приобрести друзей. Им не доверяют, а если они насмешники, то не стоят доверия.
Бедность
Бедность — это когда приходишь в школу в рваной куртке. Кто станет с этим спорить? У нас в классе много бедных ребят. Они носят драную одежду, у них мерзнут руки, у них некрасивые, грязные лица и дурные манеры. Учитель обходится с ними строже, чем с нами, и он прав. Учитель знает, что делает. Не хотел бы я быть бедным, я бы сгорел со стыда. Почему бедность это такой стыд? Не знаю. Мои родители — состоятельные люди. У папы есть карета и лошади. Будь он бедным, у него бы их не было. Часто я вижу на улицах бедных женщин в лохмотьях, и мне их жалко. Бедные мужчины, напротив, пробуждают во мне негодование. Бедность и грязь не подобают мужчинам, и бедного мужчину мне не жалко. Я как бы предпочитаю бедных женщин. Они умеют так красиво просить милостыню. Мужчины, которые побираются, безобразны и всегда стесняются, и потому отвратительны. Нет ничего более безобразного, чем нищенство. Если человек просит подаяния, это свидетельствует о слабости характера, отсутствии гордости и даже нечестности. Я лучше умер бы на месте, чем высказал такую унизительную просьбу. Только одна просьба звучит прекрасно и достойно: когда просишь прощения у того, кого любишь, если ты его обидел. Например, когда просишь прощения у матери. Признать свою ошибку и загладить ее примерным поведением вовсе не стыдно, но даже необходимо. Просить же хлеба или подаяния дурно. Почему вообще должны существовать бедные люди, которым нечего есть? Я считаю, что человеку не подобает обращаться к другим людям с просьбами о пропитании или одежде. Терпеть лишения столь же ужасно, сколь и унизительно. Учитель усмехается, читая мои сочинения, а когда прочтет это, усмехнется дважды. Ну и что отсюда следует? Быть бедным? То есть ничего не иметь? Да, имущество так же необходимо для жизни, как дыхание для бега. Кому не хватит воздуха, тот упадет посреди дороги, и прохожим придется бежать ему на помощь. Только бы никому не пришлось бежать на помощь мне! Я читал, что у бедности все же есть хорошая сторона — пробуждать милосердие в богатых. Но я считаю (и у меня есть право на собственное мнение!), что она только делает их непреклонными и жестокими. Потому что зрелище людских страданий и сознание возможности исправить положение делает богатых высокомерными. Мой отец — человек мягкий и душевный, справедливый и веселый, но с бедными он непреклонен и груб, все, что угодно, только не мягок. Он кричит на них, и сразу видно, что они его злят и раздражают. Он говорит о них с брезгливостью, к которой примешивается ненависть. Нет, бедность не приводит ни к чему хорошему. Бедность делает большинство людей угрюмыми и злобными. Я потому не люблю бедных ребят из класса, что чувствую, как они завидуют моей приличной одежде и злорадствуют, если я плохо отвечу на уроке. Они никогда не смогут стать моими друзьями. Я не испытываю к ним ничего, кроме жалости. Я не обращаю на них внимания, потому что они без причины относятся ко мне враждебно. А если у них и есть причина, то… да, к сожалению, урок уже кончился.
Школа
«О пользе и необходимости школы» — так гласит тема на доске. Я полагаю, школа полезна. Она держит меня в своих стальных или деревянных (школьные скамьи) когтях с шести до восьми часов в день, защищает мой ум от безалаберности, не позволяет мыслям разбегаться. Я должен учиться — что ж, превосходно. Школа готовит меня к предстоящей жизни в обществе — еще лучше. Она просто есть, это факт, а я факты люблю и уважаю. Я с удовольствием отправляюсь в школу и с удовольствием ее покидаю. Это самая прекрасная смена обстановки, какой только может желать озорной мальчишка. В школе задается одинаковый масштаб для знаний каждого. И тут уж не имеют значения никакие различия. Самый бедный мальчуган может оказаться самым способным. Никто, даже учитель, не запретит ему стать отличником. Все его уважают, если он блещет познаниями; всем за него стыдно, если он не знает урока. Я считаю, что подстегивать таким способом честолюбие и желание добиваться восхищения одноклассников, — это здорово. Я ужасно честолюбив. Радуюсь от всей души, когда умным ответом застаю учителя врасплох. Знаю, что я один из лучших учеников, но дрожу при мысли, что кто-то, еще более способный, мог бы меня обскакать. От этой мысли становится жарко и страшно, как в аду. Но в этом и состоит польза школы: она держит в напряжении, будоражит, дает толчок, тешит воображение. Школа — это передняя, зал ожидания самой жизни. Ничто не бесполезно, это факт. Тем более школа. Только ленивые двоечники могли додуматься до того, что школа бесполезна. Меня удивляет, что нам вообще задали эту тему. В сущности, ученики никак не могут судить о пользе и необходимости школы, куда их воткнули и где им еще торчать и торчать. Об этом следует писать людям постарше. Например, самому господину учителю или, предположим, моему отцу, который кажется мне мудрым человеком. Окружающая действительность, со всеми ее песнями и шумом, не вмещается ни в какую письменную форму. Да, наболтать можно с три короба. Но вот вопрос: вся эта писанина (извиняю себе столь фамильярную характеристику моего сочинения) — что она значит и чего стоит? Школа мне нравится. Я стараюсь добровольно полюбить то, что когда-то было мне навязано, и в необходимости чего меня молчаливо убедили все кому не лень. Школа — необходимый галстук на шее юности, но признаю, украшение ценное. Как бы мы мешали родителям, лавочникам, стекольщикам, жестянщикам, сапожникам, прохожим на улицах, если бы не ходили в школу! Чем же еще нам заниматься, как не домашними заданиями? Озорничать? Нет, школа и впрямь прекрасное заведение. Я ничуть не сожалею о том, что учусь. Напротив, я всем сердцем рад своему счастью. Все умные и правдолюбивые школьники обязаны быть того же (или аналогичного) мнения. О пользе необходимой вещи не стоит и говорить, потому что все необходимое полезно.