Петр Берон

Не будет также ошибкой предположить, что Берон испытал в этот период и влияние одного из ярких натурфилософов первой половины XIX в., ученика и последователя Шеллинга, медика и естествоиспытателя Лоренца Окена (1779—1851), лекции которого он слушал в Мюнхенском университете. Окен занимался также активной общественной деятельностью, отстаивал свободу слова. Он внес в науку «немало философского тумана, разрежаемого порой молниями гениальных мыслей, и много романтики, нередко преподносимой под видом точного знания. И все это делалось из-за страстного стремления объять весь космос одной идеей, из-за непреодолимого желания все познать и все постигнуть, о чем мечтал и Шеллинг» (36, 53—54).

Такая характеристика во многом справедлива и по отношению к Берону, разделявшему идеи своего профессора. Об этом свидетельствуют многие общие положения в космологических теориях обоих натурфилософов, общность их представлений о значении углерода, водорода и кислорода в построении органических веществ, о роли теплового и светового флюидов и др.

9 июля 1831 г. Петр Берон успешно защищает докторскую диссертацию, написанную по-латыни и названную «Вступительная диссертация по новому тазомеру и эмбриометру, представленная с глубоким уважением к прославленному Мюнхенскому медицинскому факультету для получения высшего отличия по медицине, хирургии и акушерскому искусству Петром хаджи Бероном, фракийцем» (Мюнхен, 1831 г., типография Жоржа Жаке).

Для успешного обучения Берона существенное значение, несомненно, имело то, что он слушал лекции выдающихся ученых, оказавших на него огромное влияние. Руководителем его диссертации был профессор Й. Б. Вайсброд с кафедры акушерства и гинекологии, он же был заведующим клиникой акушерства в Мюнхене. В университете преподавали также профессор И. Дёлингер, один из лучших анатомов и физиологов своего времени, и профессор И. Н. Рингзайс, советник по медицинским вопросам и реформатор медицинского дела в Баварии. Светлый ум, жажда знаний и самобытное научное мышление Берона, а также всестороннее благотворное влияние профессоров привели его к первой победе на научном фронте — успешной защите докторской диссертации.

Диссертация Берона заняла всего 24 страницы и имела два приложения. В ней автор предложил новый способ определения размеров таза и плода беременной женщины, ввел совершенно новые понятия и выступил против использования старых методов и средств. Своим новаторским духом, оригинальностью, научной изобретательностью диссертация вызвала большой интерес прежде всего как научное сообщение. Берон предложил приспособление, состоящее из сплетенной определенным образом рукавицы, снабженной кольцами. Автор доказывал, что использование этого нового тазомера обеспечивает точное, быстрое и безболезненное исследование, причем учитывается и психологический фактор при медицинском осмотре. Предвидя возможные возражения против нового тазомера, особенно со стороны приверженцев религии и представителей старой медицинской школы, которые пытались чинить препятствия на пути прогрессивных преобразований в медицине, Берон аргументированно изложил его преимущества.

Свой новый тазомер Петр Берон предложил использовать также и как эмбриометр, причем обосновал это предложение очень разумно и точно. Он проявлял особое уважение к математическим методам исследования, видел возможность использования их в других областях науки. Автор диссертации ссылался на некоторые правила геометрии, согласно которым «соответствующие части подобных тел пропорциональны между собой». Он был глубоко убежден в том, что, так же как и географы, которые не могут прямо измерить величину и форму земного шара и поэтому применяют косвенные методы, другие научные работники, в том числе занимающиеся вопросами акушерства, могут использовать такие методы. Поскольку с помощью его тазомера нетрудно получить данные о размерах некоторых органов плода, то косвенным образом можно вычислить и другие важные данные. Тем самым тазомер превращается уже в эмбриометр.

Уверенность и категоричность суждений Берона свидетельствуют о том, что его выводы основываются на многочисленных собственных наблюдениях и опытах. Он наверняка имел солидную поддержку со стороны заведующего клиникой акушерства профессора Вайсброда, который не мог не проявить интереса к оригинальному решению весьма актуального для того времени вопроса. И сама идея, и ее практическая разработка сразу привлекли к себе внимание, так как все это резко отличалось от трудов других слушателей медицинского факультета. Диссертация Петра Берона явилась важным вкладом в историю болгарской науки, более того, она стала одним из первых научных трудов эпохи болгарского возрождения.

После успешного завершения высшего образования Берон снова возвращается в Румынию, где назначается городским и окружным врачом в городе Крайова. На этой должности он находился с 1832 по 1841 г. Сохранившиеся документы и отрывочные сведения о деятельности Берона в этот период говорят о нем как об очень способном и добросовестно выполнявшем свой долг враче. Он написал ряд докладов и служебных записок, в которых вскрывал недостатки в лечебном деле и предлагал меры для их устранения. Это характеризует его как врача-общественника, осознавшего ответственность своей гуманной профессии. Берон провел ряд лечебных и профилактических мероприятий по борьбе с инфекционными болезнями, и особенно с оспой. Он настойчиво добивался улучшения гигиенических условий жизни населения в районе, где работал врачом, и отдавал значительную часть жалованья на реализацию своих предложений в области социальной гигиены.

Наряду с основной профессией врача Берон вместе со своим племянником Николой Христовым Беровым занялся торговой деятельностью. Племянник с успехом вел их общие торговые дела, в результате чего за несколько лет было накоплено солидное состояние.

В эти же годы начала осуществляться давнишняя мечта Петра Берона: целиком посвятить себя науке. В 1843 г. он окончательно порывает с работой практикующего врача и начинает активную научную деятельность, ставшую смыслом его жизни.

Высокообразованный, с живым, проницательным умом, ученый не мог остаться в стороне от духовной жизни Болгарии. Приобретя состояние, он стал щедро помогать тем, кто занимался благородным делом просвещения болгарского народа. Надежным помощником и проводником идей Берона был его родной брат Руско, который разъезжал по стране и претворял в жизнь ценные советы своего ученого брата.

Берон основал и материально поддерживал многие светские школы в городах Котел, Елена, Шумен, Сливен, Стара Загора, Русе, Тырново, Тырговиште, Казанлык, Ямбол и др. Он даже ставил перед собой цель: подарить каждому более или менее крупному городу и селу по школе. При этом ученый-просветитель хорошо понимал, что для развития образования недостаточно только материальных средств, а нужна хорошо продуманная организация целостного учебного процесса в масштабах всей страны. Он писал: «Я очень хочу найти таких людей, которые за любую плату согласились бы обойти всю Болгарию и выяснить, имеется ли в каждом городе школа, сколько там учеников, что представляет собой учитель, как его зовут, откуда он, сколько лет учительствует, чему учит учеников, из каких источников получает свою годовую зарплату... сколько учеников нуждается в книгах и какие книги используют ученики, где они их покупают и по какой цене» (27, 12).

Несомненно, сведения, которые хотел получить Берон для установления единого руководства всеми школами в Болгарии, значительно продвинули бы дело просвещения в стране. В одном из писем друзьям Берон писал из Крайовы: «Я хотел бы создать общество, проявляющее заботу не только о школе нашего отечества (речь идет о г. Котел, родине Берона.— Авт.), но и о школах в других городах; это общество будет оплачивать труд учителей, контролировать, как расходуются деньги, выделенные на развитие школьного дела в стране...» (30, 13).

Выделяя значительные денежные средства на постройку новых школ в Болгарии, Берон серьезно ставил вопрос об открытии специальных женских училищ. Представители прогрессивной болгарской интеллигенции выражали ему за это глубокую признательность. Его усилия, направленные на развитие школьного дела в Болгарии, активно поддерживал другой видный болгарский просветитель — Васил Априлов. Берон внимательно следил за его статьями, регулярно появлявшимися в журнале «Денница», и по его примеру поддерживал школу в г. Котел, а позднее завещал значительные средства для дальнейшего развития болгарского просвещения.