Легенда

  - Могу я полюбопытствовать?- Спросил он, пригубив вино.

  - Это статистические данные конгломерата о положении живущих в буферных зонах,- отозвался Азаров.- Данные неутешительные.

  - Милый, я собираюсь посетить эти места,- Моника посмотрела на него.- Марта может устроить это в рамках гуманитарной программы...

  - А как же бал?- Уточнил Генрих.- Мне казалось, детский бал для нас не менее важен.

  - Для бала уже все готово, дата назначена. Мы вернемся задолго до него,- отозвалась Моника.

  Генрих взял уже прочитанный ею документ, и тоже углубился в чтение. В трех буферных зонах: Нефритовый холм, Красная земля и Равнины бурь обитало больше двух с половиной миллионов поселенцев, связанных с городами экономически. Это были потомки выживших после Волны, постепенно сплотившиеся в кланы. Подавляющая часть поселенцев вела на поверхности добычу сырья и полезных ископаемых, остальные занимались преступным промыслом. В их обществе сохранилась денежная система. Добытое поселенцы обменивали в Департаменте Линий и Ограничений на товары, продукты питания, горючее, вооружение и боеприпасы. Все это в дальнейшем либо продавалось, либо обменивалось в торговых лавках и магазинах в поселениях. В буферных зонах находилась подавляющая масса подземных хранилищ сырья и минералов. Колоссальные по размерам железнодорожные узлы регулировали всю сырьевую базу пятисот городов Царства Завета. Здесь же были сосредоточены четверть миллиона стражей специального ведомства Службы Сопровождения. Между поселенцами никогда не прекращалась вооруженная борьба за месторождения, прииски и залежи полезных ископаемых. Время от времени отдельные стычки перерастали в локальные боевые действия с применением бронетехники и авиации. Несколько раз окрепшие главари особенно многочисленных кланов нападали на форты Департамента Линий и Ограничений. По крайней мере, пять раз им удавалось проникнуть на подземные уровни и железнодорожные узлы. Разумеется, информация об этих кровопролитных инцидентах утаивалась. Бойцы специального ведомства Службы Сопровождения жили со своими семьями так же изолированно от городов, как и те от кого они города защищали. А с экранов новостного портала лились победные реляции и сентиментальные репортажи о крепнущей кооперации городов с поселениями за барьером. Лишь после знакомства с Азаровым Генрих узнал об истинном положении дел. Узнал о присвоении гуманитарной помощи главарями бандитских группировок, об ужасающей нищете среди поселенцев, о голодных детях и стариках брошенных в пустынях.

  Генрих вернул бумаги. Моника смотрела на него широко открытыми глазами.

  - Пока что мы не можем сделать для этих людей ничего,- в ответ на ее взгляд покачал головой Генрих.

  - И он совершенно прав,- поддержал его хозяин покоев.- Мы не в силах изменить существующий порядок вещей. Вы лишь подвергнете свою жизнь опасности, побывав в поселениях. Дамы, вы не можете себе представить, насколько жизнь и нравы этих людей отличаются от нашего уклада жизни.

  - Вениамин, у вас есть предложения?- Уточнила Моника.

  - Разумеется,- кивнул Азаров.- Я советую вам набраться терпения. Пройдет не так много времени, и мы сможем изменить ситуацию кардинальным образом...

  - Но за это время погибнут тысячи, если не десятки тысяч несчастных, обездоленных людей,- оборвала его Моника.- Мы будем знать об этом, и ничего не сделаем?! Две недели назад вы говорили о тяжком грузе, который мы можем принять на себя...

  - Моника,- улыбнулся Азаров,- девочка моя! Но мы в любом случае не можем помочь этим людям в данный момент. Что бы мы ни сделали, все это уйдет как вода в песок. Мы только потеряем время. Но страшней всего то, что в этой по сути бессмысленной суете мы потеряем доверие честных и сильных людей из числа поселенцев, с которыми позже сможем работать бок о бок. Поверьте мне, Моника, все именно так и случится. Неужели вы считаете, что мы не пытались изменить хоть что-то?.. Но, проявив терпение и выдержку сейчас, позже мы сможем помочь всем, кто нуждается в нашей заботе и помощи. Тем более что в данный момент мы занимаемся не менее важным и ответственным делом...- Он сделал короткую паузу и добавил:- Видит Бог, я уже жалею, что показал вам эти документы.

  - Я согласен с вами, Вениамин,- кивнул Генрих.- Моника, бал не за горами. Только подумай, завтра города услышат твой голос. И каждый ребенок в этом городе, каждый ребенок в остальных городах услышит тебя и радостно улыбнется,- он поднялся, вновь подошел к жене и обнял ее.- Милая, я рад за тебя и горд. Мы даже не мечтали об этом...

  - Марта,- улыбнулся Азаров,- кажется, мы лишние...

  - Что?- Свенсон непонимающе посмотрела на него.- Извините, Вениамин, я так увлеклась чтением... Вы знаете, эти люди живут в ужасных условиях. Они живут,- она с трудом подобрала слово,- как животные...

  - К сожалению, это так,- уже слегка рассеяно отозвался ее собеседник.- Марта, я не показывал вам альбом китайской живописи? Вещь поразительная!.. Я выменял его в одном из поселков Нефритового холма,- он подошел к ней и протянул руку.- Это истинное наслаждение. Отпечаток прошлого ушедшего безвозвратно.

  Они подошли к пюпитру, на котором возлежал древний фолиант. По библиотеке раскатился сочный баритон Азарова:

  - Четыре Бодхисаттвы из Дуньхуана, Марта! Обратите внимание, насколько тонок рисунок, сколь глубокий символизм заключен в нем... Дорогая моя, чего бы мы ни коснулись в этой замечательной библиотеке, все, абсолютно все, пронизано погибшей историей и утерянными традициями. Вернется ли все это вновь, моя дорогая Марта?.. Спросите меня о бодхисаттвах, и я до утра буду рассказывать вам все, что знаю о Буддадхарме...

  - Вениамин, вы меня пугаете...

  - Не нужно делать скоропалительных шагов,- тем временем продолжал говорить Генрих, обняв жену.- Я начинаю беспокоиться за тебя... Мне жаль, что эти люди так страдают. Но, не смотря на это, они намного счастливей тех, кто живет в городах. Это только звучит странно...

  - Тебя и Вениамина я понимаю все меньше и меньше,- покачала головой Моника.- Что вы скрываете?

  - Ничего,- улыбнулся Генрих.

  - А вот это пугает меня больше всего, милый.

  - Что именно?

  - Твоя ложь,- ответила Моника.

  - Но я не лгу тебе...

  - Может быть,- кивнула она.- Но ты определенно что-то скрываешь. Быть может, это не ложь. Но это и не правда... Когда ты расскажешь мне правду, Генрих?

  - Это так сложно, милая,- Генрих еще крепче обнял жену.- Но мы на самом деле поможем очень многим...

  - Это я слышу от вас каждый день,- Моника освободилась от его объятий.- Ты не хуже меня знаешь разницу между мечтами и тем, что происходит вокруг,- она вновь взяла в руки статистические данные.- Посмотри на эти фотографии и скажи мне, что важней: бал или еда для умирающих от голода?- Она рассыпала перед ним сделанные в поселениях фотографии.

  Генрих придвинул кресло и сел рядом с ней.

  - Вчера я проснулся под шум дождя, но не услышал пение птиц,- произнес он так тихо, словно размышлял вслух.- Мы можем настроить автоматику так, чтобы записи пения птиц будили нас. Но этого никто не делает. Мы можем сходить в городской зоопарк и посмотреть на живущих там забавных существ. Но и этого почти никто не делает. Насекомых убивают специальными растворами, которые смешивают с каплями дождя. Нам не нужны птицы... Я просыпаюсь от тишины, потому что привык слышать гимны. Их ненадолго выключают под утро, и мы просыпаемся от тишины... Моника, все эти годы я подпевал им. Наверно, я начал подпевать им, как только научился различать слова. Мы почти не думаем, мы поем...

  - Разве это плохо?- Теперь Моника смотрела на него уже с тревогой.

  - Но мы не птицы, мы - люди,- ответил на ее взгляд Генрих.- Мы должны думать, а не петь с утра до ночи... Ты слышишь это?

  - Что, милый?- Она взяла его за руку.

  - Тишину,- теперь Генрих смотрел на нее широко открытыми глазами.- В этой тишине я слышу себя, тебя. Я слышу каждого под куполами городов и каждого из живущих за барьером. Я прошу тебя, Моника, пока что вопросы лишние. Когда придет время, я все расскажу.