Страница 5 из 13
– А мне плевать, что она подумает! После того, что я здесь видела, после… как она тут кровь… тьфу! Я вас всех ненавижу!!!
– Ну, от ненависти до любви один шаг… – философски хмыкнул я, хотя в душе шевельнулось что-то колюче-острое.
Меня давно нельзя задеть – ни оскорблениями, ни плевком в душу. За много лет полуреального существования чувство стыда притупляется первым. Храбрость подменяется рассудочностью, вспыльчивость – долготерпением, любовь – логикой, а импульсивность – целесообразностью. Я не говорю, плохо это или хорошо, это – данность…
– Ты знаешь их?
– Я не буду отвечать на твои вопросы!
– Ты уже ответила. Вы проходили подготовку вместе в каком-нибудь полуподвале, тренируясь на тряпичных манекенах. Скорее всего, даже не знали друг друга по именам, у всех были боевые прозвища или порядковые номера.
Она закусила губу и уставилась на меня суженными от ярости глазами. Не надо быть большим психологом, чтобы понять – каждое моё слово било как гвоздь и каждое было правдой!
– Мне не о чем тебя спрашивать, за все эти годы охотники на вампиров изменились не больше, чем их кровавые жертвы. Методы – да, но люди – нет! История циклична. Тем не менее я хотел бы, чтобы ты задала один вопрос сама себе: почему они хотели тебя убить?
– Они… меня никто не хотел убивать!
– Ты лжёшь. И, поверь, ложь никого не красит, а у Пиноккио от неё ещё и нос вырастал…
Охотница невольно вздрогнула и так по-детски скосила глаза на кончик носа, что я едва не улыбнулся. Просто давно забыл, как и зачем это делается…
– Они думали, что если я в плену, то, наверное, уже укушена и… тоже стала вампиром. Ну, или скоро им стану… тогда, пока не поздно, лучше…
– Вас так учили?! Хм… прими мои извинения, это многое объясняет. Конвенцию по правам нечеловеческих меньшинств вам не зачитывали?
– А что, ты хочешь сказать, что у вампиров могут быть какие-то там права?! – снова завелась она, а я услышал, как Сабрина открыла глаза. Именно услышал, мне не надо было ради этого оборачиваться, тем более что она, кажется, не спешила включаться в разговор.
– Права есть даже у животных, а ведь каждый вампир был хоть когда-нибудь человеком. Поверь, мало кто становится нежитью по своей воле.
– Всё равно, если бы такая тварь укусила меня, я бы сама вонзила себе осиновый кол в сердце!
– Так вы там всерьёз уверены, что от одного случайного укуса люди сразу становятся вампирами?! – На меня неожиданно напал менторский тон. Потом мне стало даже неудобно, но в тот момент мой лекторский пыл был воистину неостановим… – Дитя моё, мы ведь живём не в диком средневековье с его дремучими нравами. Вампиры давно контролируют собственную численность, у них есть своя статистика, принятие на учёт, снятие с учёта и ряд серьёзных международных соглашений. Нарушаемых, впрочем, всё той же Африкой и иногда Южной Кореей… Сабрина несёт большую ответственность, если в результате её недосмотра на свет появится новый вампир.
– Вампиры едят людей!
– Крайне в редких случаях! Но они не могут иначе, их цель – пропитание, в то время как сами люди убивают себе подобных ради забавы.
– Блестяще, Дэн… – Моя подруга наконец соизволила включиться в беседу, матово-багровый отсвет мягко сверкнул из-под ресниц. – Поцелуй меня!
– Сабрина?…
– Я так хочу, милый, всего один поцелуй.
– Ты никогда не ограничиваешься одним…
– Отлично, иди ко мне и возьми меня здесь и сейчас!
Ева смотрела на меня так, словно я был последним оплотом нравственности на этом свете. В принципе никаких причин для отказа не было, и в иное время я бы с радостью принял столь естественное и открытое предложение, но не сегодня…
На секунду мне показалось, что рыжеволосая охотница как-то сковывает меня, и избавиться от этого ощущения можно только убив её. Но я не любил убивать. И потом, где-то глубоко в подсознании дрогнуло некое подобие давно забытого чувства, то ли стыда, то ли…
В комнате брызнули стекла! Я рванулся туда, едва не угодив под пулю… В мои окна стреляли! Крикнув Сабрине, чтобы легла на пол, я прижался спиной к надёжному дубовому шкафу и терпеливо ждал, пока неизвестный снайпер дырявил мои солнцезащитные портьеры. После седьмого выстрела наступила тишина. Хорошо, на улице хмарь и в дырочки не бьёт солнце. Я, пошарив по углам, подобрал с пола три мягкие серебряные пули, сунул в карман, остальные искать не стал. Лично мне серебро не причиняет вреда, но если бы на его пути стала Сабрина…
– Дэн, так ты поцелуешь меня или нет?! – раздалось из кухни.
Я промолчал, медленно пытаясь найти достаточно аргументированный довод. Приличный, доходчивый и, желательно, без специфически мужских выражений… Ничего подходящего на ум не приходило.
– Эй, а вы… ты там, вообще, живой? – робко протиснулся растерянный голосок охотницы.
Короткий всплеск пощёчины. Сабрина по-прежнему не терпит, чтобы её перебивали. Мгновение и… моя подруга рухнула в комнату, гулко треснувшись лбом об пол!
– Эта… стерва поставила мне подножку… – плохо скрываемым уважением протянула она.
Я меланхолично поскрёб подбородок… Похоже, мне ещё придётся хлебнуть горя с этими красотками, они явно друг друга стоят.
Протянув руку Сабрине, я помог ей подняться, одно из золотых колец, отягощавших её уши, было смято в оригинальный эллипс.
– Я её убью, – неизвестно кому пообещала она. – Ты не возражаешь?
– Увы, я уже говорил, что девушка нужна мне живой. Хочешь отпить у неё крови – пожалуйста, но убивать не надо. Во всяком случае, пока…
– Дэн, твоё благородство тебя погубит.
– Радость моя, ты же знаешь, я давно отказался от благородного происхождения.
– Зануда!
– Тогда поцелуй меня…
Минут на пять движение пространства остановилось. Губы Сабрины, прохладные и жгучие одновременно, впитали в себя весь мир, и казалось, нет такой силы, что заставила бы меня забыть эту невероятную женщину. По крайней мере, она единственная, кто столько лет был мне предан и верен, принимая меня таким, какой я есть…
– О чём ты думаешь?!
– Прости…
– Ты целуешь меня, а думаешь неизвестно о чём!
– Нам надо уходить. – Я сунул руку в карман и выгреб сплющенные серебряные пули.
Лицо моей возлюбленной приняло отвращённо-брезгливое выражение.
– Это Гончие! Только они используют запрещённое оружие, все прочие предпочитают традиционные методы охоты.
– Вроде засады в лифте с арбалетом?
– Я была слишком увлечена тобой, иначе этой рыжей первокласснице никогда бы не застать меня врасплох.
Это правда, вампиры обладают более тонким и натренированным обонянием. Их нюх подобен собачьему, а уж за десять шагов почуять охотника, обвешанного чесноком и потного от возбуждения, не представляло труда даже мне. Хотя я, в отличие от других, больше полагаюсь на слух…
– Там нет яркого солнца, если я прикрою тебя зонтом, сумеешь дойти до машины?
– Ха! Иногда мне удаётся пройтись даже в полуденную жару. Астрахань – демократичный город, и я, как восточная девушка, часто выхожу днём в мусульманской одежде. Чадра, перчатки, плотный платок и длинное платье – что ещё нужно обаятельной современной вамп?!
Сабрина не любила, когда я называл её вампиршей, вампиреллой или вампирессой. Короткое и отточенное слово «вамп», похожее на удар в спину или насильно взятый поцелуй, предельно точно обрисовывало всю её сущность. Она была живой опасностью, ножом с обоюдоострой рукоятью, и количество выпитой крови никак не соизмерялось с уймой разбитых ею сердец. Она шла по жизни чуть высокомерной, танцующей походкой, с блуждающей улыбкой на губах, полная нечеловеческого презрения к этому миру, и… с такой хрустальной душой, что о её существовании знали очень немногие… И те, узнав, жили недолго. Но эта женщина меня любила…
На сборы ушло минут десять, я взял только паспорт, деньги и пару книг. Там, куда мы отправлялись, есть всё необходимое, даже на тот невероятный случай, если нам придётся месяц сидеть в осаде. В сущности, подобное бегство не было из ряда вон выходящим событием, если не можешь победить – беги. Главное, выиграть время и выжить, а уж разобраться с тем, кто тебя гнал, можно будет и позже. Вернее, не можно, а нужно…