Бомба замедленного действия

Он увидел собственное лицо.

ЕГО собственные глаза спокойно смотрели на него, ЕГО губы кривились в небрежной усмешке. Теперь незнакомец не пытался изменить тембр голоса, говоря ЕГО собственным голосом:

— Ну, как тебе эти научные чудеса?

И прежде чем молодой человек успел издать возглас изумления, его двойник нажал на курок, и луч бластера прожег насквозь живот незадачливого претендента. Он рухнул на землю, даже не получив ответа на свой невысказанный вопрос: «За что?»

Двойник нагнулся над ним, что-то тихо пробормотал и похлопал по щекам. Затем одним небрежным движением забросил тело себе на плечо, словно это была подушка, и продолжил свой путь по аллее к тому месту, где оставил автомобиль. На этом его миссия была закончена.

Герцог Колокова Федор Пасков был подобен скелету. Он выглядел так, что казалось, не мог быть живым. Он весил всего тридцать пять килограммов, хотя рост имел около двух метров. Кожа туго обтягивала кости, сухожилия и связки выступали подобно натянутым струнам, а мышцы отсутствовали. Прямо под кожей пульсировали, подобно голубым трубопроводам, вены. Очень похоже на фигуру хоккеиста, которую рисуют дети. Вместо волос на голове — торчащие седые пучки. В глазах, с огромными белками, с маленькими кружками зеленых роговиц и черными точками зрачков, горел огонь фанатизма.

Но при всем своем гротескном виде герцог Федор был безусловно живым человеком. Он высох в результате редкой и в общем-то смертельной болезни, которую подхватил еще ребенком, лет тридцать назад. Его отец, тогдашний герцог, не жалел ни сил, ни средств для спасения отпрыска, и тот выжил. Теперь жизнедеятельность герцога Федора поддерживали разнообразные протезы, разработанные медицинской наукой двадцать пятого века.

Поскольку тело его было слишком слабым, чтобы переносить воздействие нормальной гравитации планеты, его поддерживал механический экзоскелет. Миниатюрные электродвигатели обеспечивали перемещение конечностей. Электростимулятор регулировал ритм биения ослабленного сердца. По существу, машины управляли деятельностью практически всех его внутренних органов. Даже зубы у него были искусственными, настоящие давно выпали.

С точки зрения нормальной жизни он был жалок, но зато символизировал собой триумф медицины.

Его слабые белые глаза, усиленные крошечными, почти невидимыми линзами, читали записку, которую он держал в руке. Содержащиеся в ней новости заставили его рассмеяться. Это были пугающие звуки, похожие на предсмертный хрип.

— Дело сделано, — сказал он. — Дело сделано. — Его голос, модулируемый электроникой, монотонный и дребезжащий, исходил из двух громкоговорителей, расположенных по обе стороны его головы.

Находившийся рядом человек, доктор Эммануэль Рустин; ухмыльнулся:

— Разве вы, ваша светлость, сомневались в моих способностях?

— Ни в коей мере. Я знаю, что человек, спроектировавший эту адскую машину, что поддерживает мою жизнь, способен на многое. Но, помимо ваших талантов, существуют и другие факторы. Ставки в игре очень велики, мой друг, и каждое действие следует рассматривать как критическое. Провал на данном этапе может оказаться фатальным.

— Он не будет обнаружен, — доктор Рустин, маленький человечек с глубоко посаженными глазами и крючковатым носом сделал выразительный жест. — Наше маленькое творение было доведено до совершенства вплоть до отпечатков пальцев, «отпечатка» голоса и структуры сетчатки глаза. Только рентгеновское излучение может выявить его истинную сущность; поэтому оставьте ваши тревоги. Они не будут устраивать для него еще один медицинский экзамен, по крайней мере, сейчас, а потом будет поздно, и в случае чего мы опять подделаем результаты.

— Знаю, знаю, мы уже обсуждали все это тысячу раз. Поскольку вся моя жизнь была тяжелой борьбой за выживание, я никогда не мог позволить себе принимать что-либо на веру, без доказательств, и не намерен изменять этому правилу впредь. — Он пристально посмотрел сверху вниз на своего компаньона; его глаза, казалось, старались прожечь два отверстия в душе доктора.

— Есть одна мысль, которую я боялся высказать все это время; она меня беспокоит больше, чем все остальное. Что, если Его программа даст сбой?

В голове Рустина не возникало вопросов относительно данного местоимения. Лишь езде один человек был в курсе дела — их таинственный высокопоставленный покровитель, известный им как «О».

— А были у него ошибки когда-либо раньше? Герцог поднял руку, показав на микросхему, которую носил на шее на золотой цепочке.

— Нет, — произнес он, — это поразительно, но Он еще ни разу не был не прав… пока. Я не знаю, какие у него источники информации, но временами кажется, что Он знает обо всем происходящем в Империи.

— Можете смело довериться Ему, — успокоил Рустин. — Он говорит, что физический облик плюс индивидуальность, которую мы запрограммировали в нашем роботе, делает его таким, что принцесса Эдна влюбится и захочет связать с ним свою жизнь. Через два года она будет править Империей, а наш робот будет ее супругом. — И усмехнулся:

— Как раз то, о чем я твердил вам много раз: бомба замедленного действия против принцессы и всей Императорской семьи.

— Но зачем? Мы работали несколько лет, следуя Его приказам, но до сих пор не получили и малейшего представления о конечной цели Его устремлений. Почему Он хочет править Империей?

— Почему? — Рустин пожал плечами. — Я знаю, что лично я не хотел бы такой ответственности. Честно, не хотел бы. Нам хорошо заплатили, обещали еще большее вознаграждение в будущем. Я не смог бы задать Ему этот вопрос. Если это вам так интересно, спросите Его сами. Пока не поздно.

— Да, вот потому-то я так и нервничаю. Технически наша работа сделана. Интересно, что будет дальше.

За стенкой послышался громкий стрекот принтера, который был подключен к компьютерному терминалу. Через эту линию связи они получали приказы. Заговорщики ни разу не видели своего загадочного босса даже на экране и не имели ни малейшего представления, кем же он (или она) был на самом деле. Механический экзоскелет, поддерживающий хрупкое тело герцога Федора, быстро перенес его к компьютеру, чтобы он прочитал всего одно слово, которое выдала машина:

СООБЩИТЕ.

Герцог Федор постарался сделать ответ кратким и точным. Его механизированные пальцы передвигались по клавиатуре медленно и неуверенно, его экзоскелет хотя и был мобильным, но не настолько проворным, как того хотелось бы.

Закончив сообщение, он подписался кодом и стал ждать ответа от «С».

Ответ пришел быстро. Федор склонился над принтером, считывая каждое слово, пока оно печаталось на бумаге. После того как передача прекратилась, он еще долго молча стоял, уставившись на машину.

— Ну, — сказал Рустин, — не держите меня в неизвестности. Чего он хочет?

Герцог Федор расхохотался. Это были не слишком приятные звуки. Вырвав из принтера лист и передав его компаньону, он вышел из комнаты.

Доктор Рустин взял лист бумаги и в растерянности долго разглядывал его. Полученное сообщение было простым и конкретным:

ПОЗДРАВЛЯЮ. РАБОТА СДЕЛАНА ХОРОШО.

ДАЛЬНЕЙШЕЙ СВЯЗИ НЕ БУДЕТ.

ДО УСПЕШНОГО ЗАВЕРШЕНИЯ ПЛАНА.

Как всегда, Рустин сжег сообщение.

ГЛАВА 2

БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ

Вся колонизированная людьми часть Галактики была поделена на тридцать шесть Секторов и управлялась с Земли правительством Империи. Каждый Сектор имел в своем составе несколько обжитых планет, и административные проблемы были столь серьезны, что требовали совершенной бюрократической структуры могли возникнуть и возникали в населенной части Галактики. Поэтому каждый Сектор имел на Земле свое собственное административное здание с персоналом из тысяч гражданских служащих.

Среди всех прочих своим размахом выделялось административное здание Четвертого Сектора. Официальное объяснение этого состояло в том, что Сектор 4 имел самое большое число планет — около сотни. Расположенное в Северной Америке, в Майами, штат Флорида, это здание имело девяносто три этажа, и даже самые высокие из соседних зданий по сравнению с ним казались карликовыми. Значительная часть работавших там людей была обычными бюрократами, но была и другая, более серьезная причина того, почему не только оно, но и меньшие здания, расположенные вокруг, здания, в которых предположительно находились офисы вполне обычных бизнесменов, — были битком набиты людьми и компьютерным оборудованием: это здание фактически было секретной штаб-квартирой Службы Имперской Безопасности (СИБ).