Страница 15 из 196
Что новейшего? Как поживаешь?
Крепко жму руку, желаю всех благ.
Твой А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 3 марта 1904*
4355. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
3 марта 1904 г. Ялта.
3 марта.
Милая моя, замечательная половинка, я жив, здоров как бык и пребываю в добром расположении и не могу пока свыкнуться только с одним — именно со своим монашеским положением.
К тебе просьба, дуся моя. Как я тебе уже говорил, я врач, я друг Женских медицинских курсов. Когда был объявлен «Вишневый сад», то курсистки обратились ко мне с просьбой*, как к врачу, — устроить для их вспомогательного общества один спектакль; бедность у них страшная, масса уволенных за невзнос платы и проч. и проч. Я обещал поговорить с дирекцией, потом говорил, получил обещание… Перед отъездом Немирович объявил мне*, что в настоящее время устраивать спектакль в Петербурге было бы не совсем практично, теперь война, можно остаться совсем без сбора; не лучше ли, спросил он, устроить в пользу медичек литературное утро, какое было в пользу Фонда? Я согласился с ним, и кончилось тем, что он обещал устроить литературное утро, только просил напомнить ему об этом в Петербурге. Так вот, родная моя, напомни ему теперь и в Петербурге*, и вообще настой на том, чтобы утро это было. К тебе в Петербурге придут с Медицинск<их> курсов, ты прими, посоветуйся и обойдись возможно любезней, научи, как и где можно застать Немировича.
Получаю от Маркса географический атлас*. Жду сапоги, о которых ты писала. Думаю о Штраухе*, отчего бы это он мог умереть. Царство ему небесное, человек он был очень хороший.
Наши побьют японцев. Дядя Саша* вернется полковником, а д<ядя> Карл* с новым орденом.
Если ты остановишься на том, чтобы купить дачу в Царицыне, то тотчас же посылай устраивать там ватерклозет. Нужно такой ватер, как в Ялте, провести трубы двором, потом вниз и там, сделав яму, зацементировать ее, покрыть рельсами, засыпать, оставив отверстие величиной со сковороду, закрывать кружком, вроде сковороды и купить насос такой, как в Ялте, чтобы поливать жидкостью сад.
Поняла? Только делать это надо моментально. Осенью начну строить баню. Впрочем, все это мечты, мечты!
Какая температура у Левы? Отчего ты мне не напишешь? Дуся, лошадка моя, будь здорова, весела, счастлива. Боюсь, как бы не пришли гости. Уж очень скучный здесь народ, не литературный; говорить с ними не о чем, а слушать их — в глазах становится тускло.
Ну, господь с тобой.
Твой А.
Прости за то, что в этом моем письме есть ватер. Кстати, ты говорила мне, что в Художеств<енном> театре есть устроители ватеров.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина.
Книппер-Чеховой О. Л., 4 марта 1904*
4356. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
4 марта 1904 г. Ялта.
4 марта.
Собака моя премудрая, напиши Будкевич*, что «Чайка» и «Три сестры» давно уже переведены на немецкий язык* (и от этого я не получил ни единого гроша), а «Вишневый сад» уже переводится для Берлина и Вены* и там успеха иметь не будет, так как там нет ни биллиарда, ни Лопахиных, ни студентов à la Трофимов.
За письмо спасибо тебе, мой утешительный дусик. Я тебя очень люблю, ты знаешь это очень хорошо…
Доехал ли дядя Карл* до войны? Писал ли он что-нибудь? От д<яди> Саши получил я письмо* за подписью его и нескольких офицеров, из Красноярска. Сегодня по случаю хорошей погоды был в городе, купил там икры, ветчины, пирожков. Приехал в Ялту Гарин-Михайловский*, будет у меня по всей вероятности. Он едет на Дальний Восток строить там дорогу. Будет в Ялте Савина*.
Ну, лягушечка моя, целую тебя, обнимаю, хлопаю по спинке. Будь здорова и весела, не хандри, думай о муже.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина.
Книппер-Чеховой О. Л., 6 марта 1904*
4357. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
6 марта 1904 г. Ялта.
Как не стыдно писать такими ужасными чернилами, кашалотик, дусик мой! Ты не поверишь, но, честное слово, пришлось конверт отдирать от письма, точно все было нарочно склеено. И Маша прислала* такое же слипшееся письмо. Это даже свинство. Письма липкие, а в письмах ты пугаешь своими предчувствиями* — «над головой висит что-то страшное» и т. п. Тут и так скучно от мерзкой холодной погоды. На горах снег, на крышах снег, воздух холоднее, чем в Москве.
Что ж, бери квартиру в Леонтьевском*, там хорошо, отовсюду близехонько. Я приеду* за два, за три дня до твоего приезда из Петербурга*. Поняла? Получил письмо от Вишневского, пишет о* великолепных петербургских сборах, хвалит квартиру в Леонтьевском и проч. Был у меня Михайловский*, уезжает на Дальний Восток* и говорит, что твой брат Костя тоже собирается туда же, конечно, за громадное жалованье.
А в самом деле, когда женщина* без умолку говорит только об яичниках, о почках, пузыре, и только об этом и говорит, то можно выброситься в окно. Лева выздоровеет, если, конечно, не будет случайностей.
Что за отвратительный сон мне снился! Снилось, будто я сплю в постели не с тобой, а с одной дамой, очень противной, хвастливой брюнеткой, и сон продолжался дольше часа. Поди ж ты вот!
Хочется мне повидаться с тобой, дусюка моя, хочется поговорить с моей женой, с единственной женщиной. Нового ничего нет, все говорят только об японцах.