Страница 7 из 218
Врачи в Вашем рассказе ведут себя прескверно. Вы заставляете их забыть о врачебной тайне; мало того, они тяжело больного, параличного посылают в город! Уж не на тарантасе ли потрепыхалась в город эта несчастная жертва таинственного S? А дамы в Вашем рассказе относятся к S, как к жупелу. Это напрасно. S есть не порок, не продукт злой воли, а болезнь, и больные S также нуждаются в теплом, сердечном уходе. Нехорошо, если жена бежит от больного мужа, ссылаясь на то, что болезнь заразная или скверная. Она, впрочем, может относиться к S, как ей угодно, но автор должен быть гуманен до кончика ногтей.
Кстати: Вы знаете, что influenza также производит в организме разрушения, весьма не безразличные во всех смыслах? О, в природе очень мало такого, что не было бы вредно и не передавалось бы по наследству. Даже дышать вредно. Лично для себя я держусь такого правила: изображаю больных лишь постольку, поскольку они являются характерами или поскольку они картинны. Болезнями же я боюсь запугивать. «Нашего нервного века» я не признаю, так как во все века человечество было нервно. Кто боится нервности, тот пусть обратится в осетра или в корюшку; если осетр сделает глупость или подлость, то лишь одну: попадется на крючок, а потом в селянку с расстегаем.
Мне хотелось бы, чтобы Вы изобразили что-нибудь жизнерадостное, ярко-зеленое, вроде пикника. Предоставьте нам, лекарям, изображать калек и черных монахов. Я скоро начну писать юмористические рассказы, ибо весь мой психопатологический репертуар уже исчерпан*.
Строю баню.
Желаю Вам всяких благ, земных и небесных. Присылайте еще «Деловые бумаги». Я люблю читать Ваши рассказы. Только позвольте поставить Вам непременное условие: как бы ни была сурова моя критика, это не значит, что рассказ не годится для печати. Моя придирчивость сама по себе, а печатание и гонорар сами по себе.
Ваш А. Чехов.
Что за ужас! Нечаянно разрезал письмо надвое. Читайте и извиняйте.
Яковенко В. И., 28 февраля 1895*
1535. В. И. ЯКОВЕНКО
28 февраля 1895 г. Мелихово.
28 февр. Ст. Лопасня
Многоуважаемый Владимир Иванович!
Студент Владимир Саблин (сын М. А. Саблина, одного из пайщиков «Русских ведомостей»), избирающий своею специальностью психиатрию, весьма желает послужить у Вас в Мещерском в качестве младшего надзирателя, чтобы на практике познакомиться с уходом за психическими больными. Должность надзирателя он хочет занимать в течение всего будущего лета, с мая по осень. Человек он здоровый, трезвый, серьезный, не избалованный; знает языки; может переводить, вести отчетность, смотреть за постройкой — постольку, поскольку сие к психиатрии относиться может.
В случае Вашего согласия не откажите написать мне*, куда и когда должен явиться г. Саблин, чтобы представиться Вам. Само собою разумеется, что, поступая к Вам в качестве младшего надзирателя, он вполне подчинится установленному порядку.
Если Вам известен адрес Ольги Петровны, то сообщите мне его*.
Почтение Надежде Федоровне и всей Вашей семье. Крепко жму руку и желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Ст. Молоди, Моск. — Курс. <д.>
Его высокоблагородию Владимиру Ивановичу Яковенко.
Покровско-Мещерское.
Чеховой М. П., 2 марта 1895*
1536. М. П. ЧЕХОВОЙ
2 марта 1895 г. Мелихово.
2 март.
Ma chère Marie! Я в Серпухове угодил прямо на именины к Авдотье*, так что вышло так, будто я нарочно приехал. В тот же день вечером вернулся в Мелихово на наемном за 1 рубль.
Железо по 5 листов на пуд стоит в Серпухове 2 р. 90 к. По-моему, оно ничем не отличается от московского. Я взял пока 10 пуд<ов> для того, чтобы тебе показать, и в случае, если одобришь, напишу — вышлют остальное наложенным платежом. Купил я все печные мелочи, заказал куб в 6 ведер с медным краном за 3 р. Купил два колокольчика с пружиной, 30 пуд<ов> пакли первого сорта по 1 р. 20 к. за пуд с доставкой. Пригласил кровельщика и дятла. Первый, лучший кровельщик в Серпухове, работающий на земство, взял по 6 коп. за лист со своей подмазкой и желобами. За качество работы ручаются. Второй, т. е. дятел*, взял за баню 5 р. + 50 к. награды за проход из города в Мелихово. Это тоже рекомендованный. Получил от Яворской письмо в стихах*, но шестерни от Берданосова и двух рублей не получил, так как не был у него.
Нижайший поклон Евдокии Исааковне и ее мужу Мордухаю Янкелевичу*.
Итак, тебе нечего покупать, ты можешь быть покойна. За постройкой я посмотрю духовными очами. Всё будет в порядке. А вот если ты съездишь с Дедушкой и посмотришь тарантас, то это будет недурно даже в смысле гешефта, так как покупать в Москве выгоднее, чем у Бахмарина.
Надеюсь, что ты уже здорова и не заразила жабой ни одного еврейчика.
Желаю всяких благ. Если не приедешь в эту пятницу, то убытка от этого не будет. Печник еще не пришел.
Твой А. Чехов.
Привези мне аптекарские весы, самые маленькие, и разновес. Продаются в аптекарских магазинах.
1 кусок заграничного мыла 1 р.
Пришли кровельщик и дятел. Отец пошел выдавать им материал с таким видом, как будто повел их сечь.
Чеховой М. П., 5 марта 1895*
1537. М. П. ЧЕХОВОЙ
5 марта 1895 г. Мелихово.
5 м.
Дятел уже кончил работу и ушел. Кровельщик кончает: потребовал еще 15 листов; пришлось дать из тех десяти пудов, которые я выписал из Серпухова. Печник копает глину. Положение печи на плане понятно, но непонятно, куда нужно вставить котел. Коробку с краном и котел рядом? Без котла прачечная немыслима, потому что прачки варят из белья бульон. Непонятно также, для чего дверь из прихожей в мыльную. Из мыльной достаточно бы одной двери, которая идет в раздевальную.
Из Серпухова всё пришло в исправности. Лес уже перестали возить. Всё свезли.
Миша прислал письмо*: едет в Мелихово. В понедельник повезут навоз.
Привези, купив в аптек<арском> магазине:
1 ф. мыла Джейса (вонючее),
персидского порошка от блох на 20 копе.
Spiritus Hebrae (в аптеке) на 20 копе. Этот спирт Гебры употребляется при мытье собак от блох. Купи также намордник для Брома, самый дешевый, а то без намордника мыть его нельзя.
Купи кофе, но не от блох, а для питья.
Если же находишь, что этот каламбур неудачен, то извини. Купи грибов. Это мать велит.
Главнее же всего — намордник.
Я здоров, голова не болит. Мужики взяли деньги за возку леса. Мороз. После твоего отъезда у Кувшинчихи ни разу не горело*.
Купили два лома для пруда в рассуждении льда. Приезжал Бахмарин за деньгами.
Говорил с печником: котел и коробка будут рядом. Говорил с Яковом: дверь из прихожей (к сожалению) будет, но раздевальную придется увеличить, иначе мыльная будет такой громадной, что не нагреется никогда. Одним словом, зафилософствуй — ум вскружится*.