Страница 111 из 125
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 36–43.
Шуточное посвящение в журнальном тексте относилось к М. П. Федорову, номинальному редактору «Нового времени». «Гробокопателем» Чехов назвал его, вероятно, в том же смысле, что и ранее Салтыков в статье «Характеры» — М. Н. Лонгинова: «знаменитый наш библиограф и гробокопатель» (М. Е. Салтыков-Щедрин. Собр. соч. в 20 тт. Т. 4. М., 1966, стр. 198). Чехов в письме к Л. А. Авиловой от 23 марта 1899 г. назвал так П. А. Сергеенко: «…он гробокопатель. Если нужно завещать, продать навеки и т. п., то обращайтесь к нему».
Для собрания сочинений Чехов изменил конец рассказа, сильно сократив его, и внес в текст стилистические поправки.
В специальной литературе неоднократно отмечалось, что «Страшная ночь» представляет собой пародию на распространенный в юмористических журналах 1880-х годов жанр святочного «страшного» рассказа. Ранняя редакция рассказа — более откровенная пародия, чем его поздний текст: Чехов снял в концовке «Страшной ночи» натуралистическое объяснение пауз в рассказе Панихидина и его волнения. Обычная при подготовке собрания сочинений пунктуационная правка здесь особенно велика: в 55 случаях многоточие заменено точкой; в 1884 г. Чехов усиленно пользовался многоточием для нагнетания атмосферы ужаса и таинственности, что он сам впоследствии расценил как чисто внешний прием и старательно вытравлял.
В «Страшной ночи» нашла отражение шутка Л. И. Пальмина в его письме Чехову от 19 октября 1884 г.: «А я переехал на новую квартиру: У Успенья-на-Могильцах (не думайте, что Мертвый переулок, д. Гробова и квартира Крестопоклонникова. Я знаю — это для всякого, особенно молодого доктора адрес подходящий). Нет: Малый Успенский пер., д. Никифоровой» (ГБЛ). Уже после напечатания «Страшной ночи» Пальмин, сообщая Чехову 30 декабря 1884 г. о болезни своего знакомого, продолжал острить в духе того же кладбищенского юмора, частично используя фамилии чеховских персонажей: «Карбункул или что другое — определить дело или г. Панихидина, или г. Гробова, или г. Упокоева, или, наконец, гг. Червоточниковых, а не то знаменитого (в будущем) доктора Чехова» (там же).
Первая печатная шутка Чехова в подобном духе относится еще к концу 1881 г., когда он поместил в «Конторе объявлений Антоши Ч.» объявление «Гробовых дел мастера Черепова».
При жизни Чехова рассказ был переведен на английский, немецкий, польский, сербскохорватский, словацкий и чешский языки.
Стр. 139. «Жизнь твоя близится к закату…» — Очевидно, в основе рассказа лежали личные впечатления Чехова от спиритического сеанса, так как десять лет спустя в письме к А. С. Суворину от 11 июля 1894 г. он вспоминал: «Как-то, лет 10 назад, я занимался спиритизмом, и вызванный мною Тургенев ответил мне: „Жизнь твоя близится к закату“».
Впервые — «Развлечение», 1884, № 50, 27 декабря (ценз. разр. 23 декабря), стр. 1077–1078. Подпись: Человек без селезенки.
Печатается по журнальному тексту.
Стр. 146. Купчиху пусть возьмет себе молодой эскулап. — Воображаемая женитьба на богатой купчихе служила постоянной темой для шуток Чехова в кругу родных и близких знакомых. См. в письме Лейкину от 9 мая 1885 г.: «…денег так мало, что совестно на карманы глядеть. Жениться на богатой купчихе, что ли? Женюсь на толстой купчихе и буду издавать толстый журнал».
Стр. 147. Носовой платок Зориной! ~ Мне! Мне!.. — В. В. Билибин посвятил В. В. Зориной раздел в своих «Осколках петербургской жизни», назвав ее «знаменитостью, в некотором роде, ныне приходящего к концу летнего опереточного сезона», отозвавшись, впрочем, иронически о пристрастии певицы к цыганским романсам; на отзыве Билибина была построена и карикатура на обложке этого номера «Осколков» (1884, № 33, 18 августа, стр. 3).
Портрет Окрейца! ~ Давайте мне… — говорит содержатель музея Винклер. — Музей восковых фигур В. Винклера постоянно упоминается у Чехова как заведение, куда списывают старый хлам; ср. в «Конторе объявлений Антоши Чехонте» — о «безвозвратной кончине „Русской газеты“, последовавшей после тяжкого и продолжительного тления» (т. I Сочинений). Имя С. С. Окрейца в сходном контексте названо в «Завещании старого, 1883-го года» (т. II Сочинений).
Впервые — «Осколки», 1884, № 52, 29 декабря (ценз. разр. 28 декабря), стр. 4, с подзаголовком: Рассказец. Подпись: А. Чехонте.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 166–168, со следующим исправлением:
Стр. 148, строка 34: Пойди я с туза треф — вместо: Пойди я туза треф (по тексту журнала «Осколки»).
Рассказ был написан Чеховым незадолго до его публикации, как это видно из письма Лейкина автору от 24 декабря: «Сегодня в 8 часов вечера получил Ваше письмо от 23 дек. (заказное) с рассказцем и рождественской мелочишкой» (ГБЛ). В это время № 52 уже был набран и отослан цензору. 26 декабря Лейкин сообщил Чехову «…невзирая на все трудности, я включил в № 52 и Вашу рождественскую мелочишку и рассказец „Не в духе“» (там же).
Готовя рассказ для собрания сочинений, Чехов сильно сократил раздраженные тирады станового пристава, характеризующие его отношение к крестьянам и заушательские привычки.
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, сербскохорватский и чешский языки.
Стр. 148. «Зима… Крестьянин, торжествуя ~ грозит ему в окно…» — Цитаты из второй строфы гл. V «Евгения Онегина», ставшей хрестоматийным отрывком. «Родное слово» К. Ушинского, насчитывавшее к 1884 г. свыше пятидесяти изданий, дважды предлагало учащимся этот пушкинский текст — сначала для чтения, а потом для заучивания и грамматического разбора (см. «Родное слово для детей младшего возраста. Год первый». Сост. К. Ушинский. СПб., 1864, стр. 63, и «Родное слово. Год третий». Сост. К. Ушинский. СПб., 1870, стр. 137–144).
Впервые — «Осколки», 1884, № 52, 29 декабря (ценз. разр. 28 декабря), стр. 6. Подпись — в тексте.
Печатается по журнальному тексту.
Чехов отправил «Предписание» Лейкину 23 декабря 1884 г., вместе с рассказом «Не в духе» (см. примечания к этому рассказу*).
Впервые — «Петербургская газета», 1885, № 354, 25 декабря, стр. 2. Подпись: А. Чехонте.
Печатается по тексту «Петербургской газеты».
Рассказ написан за год до его публикации и вначале предназначался для «Осколков». 23 декабря 1884 г. Чехов сообщал Лейкину: «Посылаю Вам рассказ и рождеств‹енскую› мелочишку. Сегодня с курьерским вышлю святочный рассказ ‹…› Святочный рассказ получите купно с заказным письмом или немного спустя, но не далее понедельника» (т. е. 24 декабря). Рассказ был получен Лейкиным 25 декабря, что видно из его письма от 26 декабря 1884 г… «Спешу уведомить Вас, добрейший Антон Павлович, что второе письмо Ваше с приложением святочного рассказа я получил во вторник в 8 ч. вечера. Рассказ действительно длинен и неудачен по изложению, но бросать я его не стану, а, если позволите, как-нибудь переделаю и сокращу» (ГБЛ). Однако переделка и публикация рассказа задержались. 20/21 ноября 1885 г. Лейкин писал Чехову: «У меня хранится с прошлого года Ваш святочный рассказ „Сон“. Он несколько мистичен, но я попробую исправить его несколько, и он все-таки пойдет на святках. Вы, может быть, забыли об этом рассказе, но рассказ этот большой» (ГБЛ). Чехов в письме от 23 ноября 1885 г. отклонил предложение Лейкина: «Спасибо за открытие, что у Вас имеется „Сон“. Если это что-нибудь путевое и достойное праздничного номера, то пришлите его мне. Я подвергну его переделке и вышлю немедленно». 27 ноября Лейкин сообщил: «Святочный рассказ, о котором писал, вышлю на днях страховым письмом. Действительно, Вам самому лучше его исправить» (ГБЛ). Лейкин выслал «Сон» 7/8 декабря 1885 г. вместе с письмом, в котором высказал свои пожелания: «Мне кажется, надо переделать весь конец и выяснить для читателя, почему оценщик попал в арестантские роты, почему он свое преступление считает сном, а не действительностью. Сделайте оценщика больным человеком что ли, страдающим галлюцинациями, лунатизмом что ли, хотя последняя болезнь и отрицается. Возьмите Гризингера, почитайте и найдите оценщику какую-нибудь подходящую болезнь, в припадке которой могло бы быть им совершено бессознательное расхищение вещей и отдача их нищим и настоящим ворам, которые фигурируют в рассказе. Мне кажется, что именно надо так сделать, чтобы рассказ был ясен и реален, а впрочем, Вам как автору с горы виднее» (ГБЛ). Эти замечания Лейкина не были реализованы в рассказе. Поведение героя мотивировано нравственными, а не патологическими побуждениями.