Возвращение

— Это последний поезд в Бакстри, — сказал он.

— Хотел бы я оказаться на нем! — воскликнул Роберт.

— Ну, ты же так не думаешь!

— Может, и нет, но мать подняла такой шум…

— Все произошло для нее слишком неожиданно. Почему ты не сказал ей обо всем заранее?

— Тогда она отговорила бы меня… Она умеет играть на моем отношении к ней и манипулировать мной!

Чарли не мог с ним спорить. Он слишком часто наблюдал за действиями Линн. Но парень рос, он становился более уверенным, жестким и старался утвердиться в жизни.

— Мать все время командует мной. Дед все это знает и понимает. Он мне давно говорил, что мне нужно постоять за себя, и сегодня я понял, что он был прав.

— Но если ты станешь работать у мистера Меджа, то увидишь, что тобой все равно кто-то станет командовать.

— Это другое дело, — ответил Роберт. — Я не знаю, как это правильно выразить, но мне это кажется нормальным…

— Твоя мать тебя очень любит.

— Я это знаю.

Роберт переступил с ноги на ногу.

— Но если я стану ей слишком уступать, она все время будет вить из меня веревки. Мне лучше начать освобождаться от ее излишней опеки сейчас, пока не стало слишком поздно.

— Ну, ладно, — сказал Чарли. — Ты же не уходишь из дома! Твоя мать постепенно привыкнет.

Иногда, работая в полях Пигготтса, Роберт останавливался и обменивался приветствиями с дедом, работавшим на полях фермы Стент. Сначала его одолевало чувство вины, когда он видел, как старик трудится один. Но это чувство у него вскоре исчезло, потому что он понимал, что принял правильное решение, и знал, что дед его понимает.

Потом он совсем успокоился и был очарован этими огромными полями, где он работал днем и где летом, казалось, ложилось ночевать солнце. Каждое утро, отправляясь на работу, он испытывал возбуждение. Между пятью и шестью часами утра на ферме уже кипела работа, и Роберту это нравилось. Он гордился тем, что работал там. Ему нравилось кормить лошадей и запрягать их. Нравилось наблюдать, как бригадиры распределяли работу и возглавляли рабочие бригады. Он с нетерпением ждал, когда настанет время и он сможет занять это место и распределять работу в поле между работниками.

Но сейчас он был новеньким, и к тому же совсем молодым, и ему поручали работу попроще. День за днем он ломал спину, работая мотыгой в поле, где рос турнепс. Более опытные, старые работники время от времени выпрямлялись и массировали себе спину и даже могли поболтать минутку-другую, но Роберт не мог себе позволить этого, иначе он бы не угнался за ними. Он работал без остановки, и ни на секунду не отрывал глаз от ряда, потому что боялся, что может срубить нежные растения вместе с сорняками.

После такой работы ему казалось, что у него сейчас сломается спина. Мышцы рук дрожали. Когда он возвращался домой вечером, сил хватало лишь на то, чтобы помыться на дворе под насосом.

— Твоя болезнь называется «заболевание работника с мотыгой», — радостно комментировал Чарли.

— Я и сам это знаю, — отвечал Роберт. — Век бы не видать этот турнепс.

— Ты же сам это выбрал, — вклинилась Линн, — ты не захотел работать на своей собственной ферме!

Она достаточно часто делала такие замечания. Ей было трудно сдерживаться. Но она не могла отрицать, что Роберт выглядел более счастливым. Он больше старался не грубить ей и никогда не пытался скрыться от нее. Он всегда старался помочь, когда требовалась помощь на ферме. Понемногу начали налаживаться нормальные отношения. Они по-прежнему были близки друг другу, и хотя Линн была разочарована его «Изменой», она старалась не показывать этого. Ей было приятно, когда она встретила мистера Меджа, и он хорошо отозвался о Роберте.

— Ваш Роберт — хороший парень. Не так много ребят сейчас, которые согласны выполнять все, что им говорят, и еще стараться сделать что-то сверх. Он умный и все схватывает на лету. Мне бы хотелось иметь больше таких работников.

— Я знаю, — сухо ответила Линн, — Роберт мог бы добиться многого, если бы он не решил, что ему стоит работать на земле.

Маленькая ферма Линн процветала и начинала приносить доход. В августе им крупно повезло. Их соседи Тригги из Слипфилдса были уже не молоды и решили продать большую часть своих кур. Они предложили их Линн по сниженным ценам. Кроме того, это значило, что они больше не станут поставлять яйца дилеру в Бакстри, и Линн тоже выгадала из-за этого.

Сэм сказал ей:

— Если хотите, то контракт — ваш. Дилер просил меня, чтобы я порекомендовал ему кого-то, на кого можно положиться. Так что все зависит от вас. Я ему могу порекомендовать вас хоть сейчас. Как вы думаете, вы сможете справиться с этим?

— Все дело в транспорте, — ответила Линн. — Мне нужно доставлять яйца в Скемптон Холт.

— Джим Смит всегда отвозил туда наши яйца. Вы сможете с ним тоже договориться, если хотите.

— У меня есть идея, — сказал Чарли. — Мне кажется, что нам нужно купить фургон.

— Не болтай глупости, — ответила Линн. — Отец никогда не водил машину!

— Ну и что из этого? — спросил Джек.

— Но ты же не умеешь ее водить?

— Ты, наверное, считаешь, что я слишком стар, чтобы учиться этому сейчас?

— И потом, где мы возьмем для этого деньги?

— Ты можешь себе позволить купить фургон, — сказал Чарли. — Если ты купишь машину, ты вложишь деньги в нужное дело. Ты только подумай о том, сколько ты сэкономишь времени, когда тебе придется развозить птицу. Тебе стоит самой научиться водить машину.

— Нет, только не я! Я боюсь, — сказала Линн.

Линн сразу не могла принимать подобные новые идеи. Но все равно об этом стоило подумать. И она увидела в этом определенные преимущества, при условии, что ее отец захочет водить машину…

— Конечно, я хочу научиться водить машину, — сказал Джек. — Почему бы и нет?

Фургон купили в течение недели: это был подержанный «форд», и стоил он восемьдесят фунтов. Линн не успела оглянуться, как Чарли научил отца водить машину. Сначала Джеку мешало левое колено, пораненное в юности, но Чарли что-то переделал в системе сцепления, и потом все пошло как по маслу.

Итак, куры Сэма Тригга перешли к Линн, и ей достался его контракт. Она должна была поставлять сто дюжин яиц каждую неделю дилеру в Бакстри. Каждый понедельник Джек отвозил яйца в Скемптон, и в конце каждого месяца Линн получала чек от дилера.

— Ты скоро станешь миллионершей, — дразнил ее Чарли. — Если ты будешь зарабатывать деньги такими же темпами.

— Счета от торговца зерном слишком велики, поэтому мне не удастся разбогатеть, — заявляла Линн.

Но она все равно была довольна. Ферма работала нормально. Отец был доволен — у него было много работы, казалось, что счастье сопутствовало им.

— Я вижу, что вы купили себе фургон, — сказал Флеминг в гараже Чарли. — Сколько вы заплатили за него?

— Мы заплатили столько, сколько он стоит.

— Вам следовало обратиться ко мне. Я бы продал вам фургон с помощью моего кузена из Фрохема.

— Я всегда считал, что лучше покупать вещи подальше от дома, — сказал Чарли.

— Значит, поэтому вы не покупаете здесь бензин для своего фургона?

— Джек заправляется в Минглстоне, когда отвозит туда мою жену на рынок.

— Ваша ферма, наверное, процветает, если вы можете себе позволить покупать машины.

— Да, дела там идут совсем неплохо, — ответил Чарли.

Лето в тот год было теплым и сухим. И вскоре им пришлось убирать овес, используя лошадей Сэма Тригга и его жатку. Роберт, конечно, был слишком занят на ферме Пигготтс и поэтому почти не мог помочь дома, но Чарли каждую свободную минуту работал вместе с Джеком на поле в восемь акров. Ему часто приходилось чинить старую ржавую жатку. Хотя урожай был небольшим, Чарли сильно волновался и не мог думать больше ни о чем.

— Я сразу вспомнил, как раньше работал на ферме отца. Странно, как ничего не забывается! Наверное, можно сказать, что все остается в крови.