Возвращение

Потом она робко спросила:

— Вода приносит ему какую-нибудь пользу?

— Не знаю, нам бы этого так хотелось!

Чарли не сомневался в пользе плавания.

— Конечно, занятия приносят ему пользу, — сказал он. — Ему нравится плавать и находиться в воде. Он очень поздоровел. Ты только посмотри на него — какой он сильный и крепкий.

— Но он не может ходить, — твердила Линн.

— На все нужно время.

— Сколько ты будешь с ним заниматься?

— Столько, сколько понадобится!

— Что мы станем делать, когда лето кончится? Тогда вода будет слишком холодной, чтобы в ней плавать.

— Я буду возить его в Овербридж в бассейн.

Чарли посмотрел на Линн и увидел, что она улыбается.

— Почему ты смеешься? — спросил он.

— Я смеюсь от радости, — просто сказала Линн, — ты никогда не сдаешься. Ты столько сделал для моего мальчика… Ты с ним столько занимаешься…

— Я бы сделал еще больше, только чтобы наш Роберт снова мог ходить.

— Да, я это знаю, — сказала Линн.

Чарли не терял веры, что со временем Роберт сможет ходить снова. И если даже он в чем-то сомневался, то никогда не говорил об этом вслух.

— Я умру, но ты у меня встанешь с этого кресла! — говорил он.

И каждый день, плавая с Робертом в пруду или массируя его ноги, он пытался увидеть признаки улучшения его состояния.

Как-то раз, пока они плавали, небо потемнело и подул неприятный ветер с востока. Чарли поднял мальчика на помост и увидел, что Роберт дрожит.

— Ты замерз?

— Да, немного.

— Сейчас я тебя разотру, — сказал Чарли.

Он стянул полотенце с поручней и начал энергично растирать тело мальчика. Спустив его мокрый костюм до талии, он растирал ему плечи, грудь и спину.

— Я тебя сейчас разогрею! — восклицал Чарли и, нагнувшись, начал так же сильно тереть тонкие ноги мальчика. Он тер изо всех сил, пока бледная кожа на бедрах и икрах ног не покраснела.

Он с такой силой тер Роберта, что запыхался и покраснел. Роберту пришлось покрепче ухватиться за поручни, чтобы Чарли его не свалил вниз. Роберт откинул назад голову и расправил плечи. Внезапно он со смехом закричал:

— Хватит! Ты мне стер все ноги!

— Эй, значит, ты их чувствуешь? — спросил Чарли.

Он перестал растирать Роберта и выпрямился. Полотенце болталось у него в руках. Мальчик повернул голову и посмотрел на него. Они уставились друг на друга.

— Ты чувствуешь, как я тру тебя?

— Не знаю, может, и так!

— Но ты так сильно крикнул! — сказал Чарли.

— Ну-у, — протянул Роберт. — Ты же знаешь, что я состою из плоти и крови…

— Наверно, ты что-то почувствовал, если так заорал.

— Не знаю, я пытаюсь сообразить…

Мальчик посмотрел на свои ноги и слабо засмеялся.

— Ты так сильно тер меня… Я подумал, что ты можешь уронить меня…

— Послушай, что я тебе скажу, — сказал Чарли. — Ты, наверно, что-то чувствуешь?

— Ты так считаешь?

— Конечно, ты закричал, чтобы я перестал сильно растирать тебя. Ты никогда раньше не говорил этого.

— Но ты раньше никогда не тер меня так сильно.

— Так, — сказал Чарли, — дай я отнесу тебя в дом.

Он закутал Роберта в полотенце, поднял на руки и побежал с ним домой. Линн только что вернулась с работы. Она начала волноваться, когда увидела, как Чарли бежит к дому. Они оба были необычайно молчаливыми.

— Что случилось?

— Ничего страшного, — сказал Чарли. Он посадил Роберта в кресло.

— Роберт что-то чувствует в ногах…

Линн страшно побледнела. Она не верила тому, что услышала. Она повернулась к сыну и упала перед ним на колени. Роберт сидел в кресле, закутанный в большое белое полотенце. Линн задумчиво начала растирать грудь мальчика. Она смотрела на него жадным взглядом.

— Это правда, то, что сказал мне Чарли? Ты наконец что-то чувствуешь?

Ее руки бегали по его ногам, голеням, ступням.

— Ты ощущаешь мои прикосновения?

— Нет, — сказал Роберт и покачал головой. — Я ничего сейчас не чувствую. Это было что-то непонятное… Когда мы были на помосте… И я даже не уверен, почувствовал ли я что-то или нет…

— Я растирал ему ноги, — сказал Чарли. — И он вдруг закричал, чтобы я перестал тереть так сильно…

— Чувствительность должна восстанавливаться в бедрах, — сказала Линн. — Так сказали в больнице.

Она посмотрела на Роберта, который скорчился в своем кресле.

— Где ты что-то почувствовал? В районе бедер?

— Наверно, так. В правом бедре.

— Ты нам можешь объяснить, что ты почувствовал?

— О… — сказал Роберт, он пытался думать. — Это было что-то похожее на мурашки и на жжение. Как бывает, когда ты сильно ударишь косточку на голени… Но я даже не уверен, почувствовал я что-то или нет? Может, мне все только показалось…

— Нет, — сказал Чарли. — Я уверен, что ты что-то почувствовал.

— Почему же я сейчас ничего не чувствую?

— Твои ноги не работали десять месяцев. Пройдет немало времени, прежде чем они вернутся в норму. Но самое главное, что к тебе начала возвращаться чувствительность. Мы теперь знаем, что они — живые…

— Да, — сказала Линн. — Мы теперь это знаем!

Она встала с колен, взяла сухое полотенце и набросила его на голову Роберта.

— Тебе нужно как следует высохнуть, иначе ты можешь простудиться.

Она повернулась к Чарли. С него капала вода прямо на коврик.

— Тебе тоже следует вытереться и переодеться.

Она разговаривала с Чарли очень резко. Когда он съел ланч, она дошла с ним до самой калитки.

— Он действительно что-то почувствовал, или ты придумал это вместо него?

— Клянусь, Роберт что-то почувствовал.

— Роберт не уверен в этом.

— Да, и ты тоже, как мне кажется.

— Я думаю, что неправильно внушать ему ложные надежды. Ты же видишь, как он волнуется. Прекрасно размышлять насчет веры и надежды, но у тебя самого неужели никогда не возникает никаких сомнений?

— Я никогда не позволю, чтобы у меня возникли сомнения, и у тебя их тоже не должно быть.

— Я не могу не сомневаться, зная, как мало у него шансов! — воскликнула Линн.

— Тогда хотя бы не демонстрируй свои сомнения перед Робом, — ответил Чарли.

На следующее утро Чарли как всегда взял с собой в гараж Роберта. Потом в двенадцать часов дня он привез его домой, и они снова вместе поплавали в пруду. Была пятница, десятое сентября.

День был теплый и солнечный. Роберт лежал в воде на спине, и она ласково омывала его.

— Я постараюсь сделать все, что могу. Скоро лето кончится, и будет слишком холодно, чтобы плавать в пруду.

— В городе есть бассейны.

— Нам будет трудно ездить туда так далеко. Ты и так потратил на меня столько времени. Тебе из-за этого приходится работать поздно ночью.

— Мы что-нибудь придумаем, не беспокойся.

— Стоит ли?

— Конечно, стоит. Ну что, у тебя не бегают в ноге мурашки?

— Я ничего не чувствовал со вчерашнего дня. Может, я и вчера ничего не чувствовал?!

— Наберись терпения, парень. Наберись терпения.

Они вместе лежали на воде, потом Чарли перевернулся.

— Роб, нам пора вылезать. Мне кажется, что нам на сегодня уже достаточно.

Они поплыли обратно к помосту, и Чарли поднялся по ступенькам. Он поднял Роберта из воды и прислонил его к поручням. И в этот момент маленькая резвая собачка миссис Ренсом, всегда готовая к шалостям, подлетела к помосту и ухватилась за уголок полотенца.

— Эй, отдай его обратно, ты, маленькая хулиганка! — крикнул Чарли.

Но собака помчалась прочь, таща за собой по траве полотенце и издавая звуки, слабо напоминающие рычание. Чарли помчался за ней. Он бежал за шалуньей сначала вдоль берега, а затем они выбежали на дорогу. Из-за гравия, причинявшего боль ступням, бежать было трудно. Но он все-таки наконец догнал собаку и с помощью миссис Ренсом отобрал у нее полотенце.

Он уже направлялся к пруду, когда услышал крик Роберта. Чарли увидел, что мальчик, хотя и прислонился к поручням, уже не держится за них. Он согнул руки в локтях и вытянул их перед собою.