Страница 26 из 109
Круг тайных помощников Бута или посвященных в его планы мог быть более многочисленным, чем это было раскрыто следствием. Например, в дни, когда за ним охотились целые армейские подразделения, в военное министерство из разных мест — из Нью-Йорка, Канады — приходили иронические письма, подписанные Д. Бутом. Осталось неясным, были ли это дурного тона шутки или сознательные попытки сбить с толку власти, занятые поиском преступника. Значительно более любопытен другой факт — в ряде мест об убийстве президента узнали до того, как об этом могло стать известным из Вашингтона. В Сент-Жозефе (штат Миннесота), городке, не имевшем тогда телеграфа, уже 14 апреля распространилась весть, что Линкольн убит. В городке Манчестер, в штате Нью-Хэмпшир, — та же картина. Газета «Виг», издававшаяся в городе Мидлтаун, в штате Нью-Йорк, сообщила уже во второй половине 14 апреля, что Линкольн пал от руки убийцы. Напомним, что выстрел в театре Форда раздался поздно вечером, около 10 часов 30 минут. Ни одному из представителей властей, видимо, не пришло в голову расспросить редактора «Виг» о столь таинственном происшествии. По крайней мере, архивы молчат по этому поводу. Но они сообщают немало других примечательных фактов, связанных с трагедией в театре Форда, бегством и розыском убийцы президента.
Непосредственно после убийства Линкольна Бута сочли главой заговорщиков, а остальных участников заговора — его подручными. Правда, уже на судебном процессе выяснилось, что последние имели особые задания — организацию покушения на Сьюарда и других государственных деятелей. Этот заговор был освещен весьма детально (хотя некоторые наиболее важные моменты и здесь остались в тени). Совершенно скрытым остался другой заговор, который, вероятно, и дал возможность Буту беспрепятственно войти в ложу президента и выстрелить в него.
«Национальная исполнительная полиция» — контрразведка, возглавлявшаяся Лафайетом Бейкером, который подчинялся военному министру Стентону, и другие органы, ответственные за охрану президента, ничего не сделали для предотвращения покушения. Ведь достаточно было присутствия нескольких детективов или полицейских, чтобы надежно преградить путь Буту. Было ли все это результатом небрежности, ошибки или злого умысла? Следствием неисполнения приказа или того, что необходимого приказа не было отдано?
Жизни президента давно угрожала вполне реальная опасность, что было отлично известно и Бейкеру, и Стентону, которые даже докладывали об этом самому Линкольну. Президент держал в ящике своего рабочего стола более 80 писем, авторы которых угрожали убить его. Далеко не все эти анонимные послания исходили от маньяков, охваченных жаждой крови. В 1861 г. заговорщики в Балтиморе готовили покушение на Линкольна. Слухи о намерении убить президента поступали и в течение всего 1862 г. Разведчики северян, действовавшие в Ричмонде, сообщили, что несколько богатых виргинских рабовладельцев создали специальный фонд, предназначенный в награду убийце Линкольна. Одновременно контрразведка Бейкера установила, что представители «медянок» подписывали кровью клятву убить президента. В военном министерстве в Вашингтоне имелись сведения, что будет сделана попытка покушения на Линкольна в день вторичного вступления на пост президента — 4 марта 1865 г. В действительности засада ожидала президентский экипаж 20 марта, и, вероятно, лишь счастливая случайность спасла тогда Линкольна.
Словом, для беспечности не было никаких оснований. По всей видимости, у военного министерства были веские доказательства, не позволявшие отнести сведения о планах убийства к числу непроверенных слухов. Оно знало, кто именно готовит покушение на президента и что к числу заговорщиков принадлежит также известный актер Бут!
Сделанные с большим запозданием (через несколько десятилетий) признания некоторых осведомленных современников, а также найденные архивные документы приводят к очень важному выводу. Оказывается, Л. Виехманн (жилец пансионата М. Саррет) еще 20 февраля 1865 г. сообщил капитану Глизону и еще одному офицеру — Макдевитту — о подозрениях, возникших у него в связи с посещением театральной знаменитостью актером Бутом скромного дома вдовы Саррет и тайными ночными совещаниями, которые он вел с хозяйкой, ее сыном и другими лицами, в том числе с южным агентом, именующим себя Хауэллом. 20 февраля 1865 г. Виехманн уведомил Глизона о плане похитить Линкольна в день его официального вступления на второй срок на пост президента. Глизон довел об этом до сведения военного министра Стентона. В свою очередь, как признал позднее Саррет, Бут и его сообщники получили известие о том, что правительство располагает информацией об их плане. Более того, 24 марта был арестован Хауэлл, навещавший пансионат Мэри Саррет. Военное министерство не сделало никаких выводов из того, что арест Хауэлла по существу подтверждал сведения Виехманна. Л. Бейкер, умевший, когда надо, выуживать истину у арестованных агентов врага, на этот раз не принял никаких мер, чтобы основательно допросить Хауэлла. Почему не были приняты меры по наблюдению за Бутом и другими заговорщиками, почему, наконец, они не были арестованы в то время, когда власти брали под стражу сотни людей, подозреваемых в значительно менее серьезных преступлениях?
Утром 5 апреля последовало еще одно предупреждение. Линкольн находился на военном корабле «Малверн», неподалеку от южной столицы Ричмонда, которая должна была вот-вот перейти в руки северян. На борт «Малверна» прибыл бригадный генерал Эдвард Рипли, попросивший свидания с президентом по неотложному делу. Рипли привел с собой дезертира, солдата-южанина, служившего сотрудником секретной службы Конфедерации. Этот разведчик, видя, что Конфедерация терпит крушение, предпочел сменить нанимателя и, чтобы быть хорошо принятым в неприятельском лагере, решил сообщить важное известие. Перебежчик служил в «специальном бюро» южной разведки под начальством Д. Рейнса. Как хорошо знали на Севере, Рейнсу давались важные «специальные поручения». По утверждению солдата, Рейнс отправил из Ричмонда особую группу для совершения покушения на руководителей правительства в Вашингтоне.
Характерен и следующий эпизод. Если верить Уильяму Круку, одному из охранников Белого дома, президент днем 14 апреля на пути в военное министерство поделился предчувствием. «Крук, — сказал Линкольн, — вы знаете, есть люди, желающие моей смерти. Я не сомневаюсь, что они добьются своего». Показания Крука подтверждаются тем, что одной из целей Линкольна при посещении военного министерства было найти надежного сопровождающего на время, когда президент должен был присутствовать на комедии «Наш американский кузен» в театре Форда. Линкольн предложил в своей обычной шутливой манере послать в театр вместе с ним одного из сотрудников военного министерства, майора Томаса Экерта. «Я видел, как он гнул руками кочергу, пять штук одну за другой. Мне кажется, он как раз тот человек, которого мне нужно взять с собой сегодня вечером. Могу я его получить?» Стентон решительно отказал, сославшись на то, что у Экерта много важных дел в министерстве. Линкольн по обыкновению добродушно воспринял этот отказ, являвшийся по меньшей мере невежливостью. Но президент все же зашел в шифровальную комнату телеграфа, расположенного в здании военного министерства и находившегося под начальством Экерта, и лично попросил майора сопровождать его в театр. Офицер, учитывая отказ военного министра, предпочел, видимо, не вызывать недовольства своего непосредственного начальника, отличавшегося суровым и желчным характером, и ответил, что он будет очень занят вечером. Тогда Линкольн неохотно сказал, что возьмет майора Рэтбоуна, хотя предпочел бы иметь с собой именно Экерта.
Как объяснить этот эпизод, о котором умолчал Стентон, рассказывая о последнем свидании с президентом, и который всплыл на свет более чем через полстолетия, когда в 1907 г. были опубликованы воспоминания сотрудника военного министерства Д. Бейтса «Линкольн на телеграфе»? Уже упоминавшийся О. Эйзеншимл исследовал сохранившуюся корреспонденцию военного министерства за вечер 14 апреля и убедительно доказал, что у руководителя военного телеграфа не было никакой спешной работы в тот вечер. Экерт ушел со службы к ужину, поручив наблюдение за телеграфом Бейтсу, тогда молодому чиновнику, на которого не оставили бы важное дело. В 10 часов вечера, когда разыгралась трагедия, майор мирно отдыхал дома, готовясь бриться…