Графиня Калиостро

За массивным столом сидели два кузена, курили и пили коньяк из больших граненых бокалов. Но даже самый ненаблюдательный человек заметил бы их подавленное состояние.

Не отвлекаясь на приветствия, Рауль заявил:

— Я прошу руки мадемуазель д'Этиг и полагаю…

Его одеяние не соответствовало выполняемому ритуалу. Ни шляпы, ни хотя бы каскетки, ни фрака. Мускулистые плечи покрывала старая морская блуза, из-под коротких штанов выглядывали холщовые туфли на войлочной подошве, надетые на босу ногу. Но ни одеяние Рауля, ни его просьба не интересовали сейчас Годфруа д'Этиг. Впалые глаза его выдавали волнение, а на лице лежал отпечаток жестокой душевной муки. Он протянул Раулю газету и со стоном произнес:

— Вы читали? Это Калиостро?…

— Да, я знаю, — промолвил Рауль.

Он ненавидел этого человека и не считал нужным сдерживать свои чувства:

— Уж не собираетесь ли вы носить траур? Ведь случившееся вам на руку, не так ли? Смерть Жозефины Бальзамо освобождает вас от тяжкого груза и серьезной угрозы!

— Но последствия?… — едва слышно произнес барон.

— Какие?

— Правосудие… оно постарается докопаться в этом до самых корней. Уже сейчас имя Боманьяна связывают с графиней Калиостро. Если полиция распутает все нити этого дела, она доберется до конца.

— Конечно, — безжалостно согласился Рауль. — Например, до вдовы Русслен или до убийства сьера Жобера. То есть до вас и вашего кузена Бенто.

Сидящие вздрогнули.

Рауль смилостивился над ними:

— Успокойтесь. Правосудие не будет тратить усилий на выяснение этих темных историй. Наоборот, оно с удовольствием похоронит их окончательно. Боманьяну даже в загробном мире покровительствуют силы, не терпящие скандалов или слишком яркого света. Дело будет забыто. Если меня что-то и беспокоит, то отнюдь не происки судейских крючкотворов.

— Что же тогда? — вскинул голову Бенто.

— Месть Жозефины Бальзамо.

— Но она же мертва!…

— Даже мертвая она внушает страх. Вот почему я и пришел. У вас в саду пустует маленькая сторожка. До свадьбы я поселюсь там. Предупредите Клариссу о моем присутствии и попросите ее никого не принимать. Даже меня! И передайте ей этот скромный свадебный подарок.

Он протянул изумленному барону огромный сапфир несравненной чистоты, ограненный с той тщательностью, с какой умели обрабатывать камни только средневековые монахи.

Глава XIV

ИСЧАДЬЕ АДА

— Пусть бросят якорь, — прошептала Жозефина Бальзамо.

Густой туман, в котором наощупь продвигалась яхта князя Лаворнефа, не позволял различить в сумраке огни маяка Антифер.

— Ты думаешь, мы уже у берега? — спросил Леонар.

— Нет, но мне не терпится оказаться там, — пробормотала Калиостро.

Это задело Леонара.

— Твоя затея — чистое безумие. Чего ради нам теперь рисковать? Полмесяца назад мы достигли цели. Благодаря тебе, не спорю, мы одержали решающую победу. Все сокровища спрятаны в лондонском сейфе. Все опасности устранены раз и навсегда. После крушения «Светлячка» никто и не вспоминает о Калиостро, Пеллегрини, Бальзамо или маркизе Бельмонт. Вот эта идея — просто гениальна! Двадцать свидетелей видели с берега взрыв. Для всех ты мертва. Мертв и я, и все наши люди. И если кого-то угораздит вспомнить о сокровищах, то они тоже для всех погибли безвозвратно. Всем понятно: они утонули вместе со «Светлячком»… Дело Боманьяна — Калиостро вскоре забудется окончательно. Итак, все блестяще обставлено: ты — хозяйка положения, противник повержен, и наступил момент, когда элементарная предосторожность требует, чтобы мы незаметно покинули пределы Франции и укрылись в каком-нибудь тихом уголке Европы. Но именно в этот момент тебе взбредает в голову вернуться сюда. Сюда! В то место, где тебе причинили столько страданий. И ради чего? Только чтобы отомстить уцелевшему противнику? Но какому!… Он же стоит всех остальных! Опомнись, Жозина, ты собираешься сводить счеты с человеком, без чьей помощи нам в жизни бы не найти сокровище. Согласись, это просто глупо — вызывать на бой такого умного врага без особой необходимости! Это просто безумие!

Тихо она проговорила:

— Любовь — всегда безумие.

— Прошу тебя, откажись от своей затеи.

— Нет, не могу… Я люблю его.

Она обхватила голову руками, бессильно облокотилась на бортовую сетку и заплакала.

— Я люблю, понимаешь?… Люблю впервые в жизни… Другие мужчины не в счет. Только Рауль! Ах, о чем тут говорить?… Только с ним я испытала настоящее счастье… почувствовала радость жизни… Но какой ценой!… До него я не знала счастья. Но не знала и страданий. А теперь любовь уходит, а боль остается. Счастье так легко потерять… Одна мысль о том, что он женится и другая будет жить его любовью, что от этой любви родится ребенок… Нет, это выше моих сил! Право, Леонар, рискнем! Умоляю тебя, Леонар, не мешай мне! Иначе мне лучше умереть…

Тихим голосом он ответил:

— Бедная моя Жозина…

Они долго молчали. Наконец, она резко выпрямилась и властно произнесла:

— Я должна рискнуть, Леонар.

— Чего же ты хочешь?

— Похитить его.

— О, Господи! И ты надеешься…

— Все уже готово. Поверь, как всегда, все продумано до мелочей.

— Но каким образом?

— С помощью Доминика.

— Доминика?

— Да. Как только Рауль поселился в замке д'Этиг, Доминик устроился туда конюхом.

— Но Рауль знает его в лицо!

— Да, Рауль раза два видел его, но ты отлично знаешь, как Доминик умеет менять внешность. Поверь, его невозможно обнаружить среди прислуги замка. Доминик постоянно держит меня в курсе всех дел и строго следует моим инструкциям. Я знаю, когда Рауль просыпается, когда ложится. Я знаю, как он живет, что он делает и как себя чувствует. Например, мне известно, что он еще ни разу не видел Клариссу, хотя усердно готовит необходимые для свадьбы документы.

— А ты… не боишься?

— Я? Нет. Доминик слышал кое-что из разговора Рауля с Годфруа д'Этигом, когда устраивался на работу в замок. В моей смерти никто из них не сомневается. Правда, Рауль настаивал на особых мерах предосторожности, которые следует принять против меня. Но меня — мертвой! Конечно, он тоже настороже, ждет и опасается. Выставил охрану вокруг замка, затаился… Недавно расспрашивал крестьян из ближайшей деревушки.

— Кто тебе поможет пробраться в замок? Доминик?

— Конечно. Все займет не более часа. Один точный удар — и финал. Главное — смелость, ловкость и стремительность. Ночь нам поможет уйти из замка незаметно.

— Все намечено на сегодняшний вечер?

— Да. Сегодня вечером, между десятью и одиннадцатью. Рауль живет в маленькой сторожке около старой бани. Эта сторожка примыкает к внешней стене ограды и выходит одним окном в поле. С той стороны, разумеется, дверей нет. Мы проберемся через ворота сада. Ключи уже лежат в условленном месте. Рауль будет спать. Нам останется только завернуть его в одеяло и вынести. Можно начинать.

— Ты ничего не забыла?

Немного поколебавшись, Жозефина Бальзамо ответила:

— По-моему, ничего.

— А Доминик?

— Он уйдет с нами.

— И ты ему не давала никакого дополнительного поручения?

— Относительно чего?

— Относительно Клариссы. Ты ее ненавидишь. И я почти уверен, что ты поручила Доминику…

Жозефина опять помедлила с ответом:

— Тебя это не касается.

— Значит, я прав.

Яхта приближалась к берегу. Жозефина Бальзамо улыбнулась и заговорила дружеским тоном:

— Послушай, Леонар. Я подарила тебе это роскошное судно, сделала князем Лаворнеф… Давай не будем выходить за рамки нашего соглашения, хорошо? Я приказываю, а ты… ты подчиняешься. До сих пор это у нас получалось неплохо. И приносило нам успех. Конечно, ты имеешь право спрашивать о чем угодно. И я тебе обещаю, что отвечу на любой вопрос. Но ты будешь действовать так, словно ответы тебя полностью удовлетворяют. И молча! Договорились?

— Твои объяснения меня всегда удовлетворяют, — промолвил Леонар. — И должен согласиться, что свои дела ты всегда продумываешь блестяще.