Страница 5 из 9
На его голос отреагировала младшая Женина сестра. Она оставила шитье, и поднялась из-за стола. С ней Глеб знаком не был. Нина ее звали. Нила и Нина – такие вот имена дали дочерям их родители. Имена созвучные, и сами сестры похожи. Фигуры у них точно одинаковые – обе худенькие, ноги стройные, длинные, талии тонкие, попки поджарые. И у той волосы темно-русые, и у другой…
Нина повернулась, и у Глеба перехватило дыхание. Девушка действительно похожа была на свою старшую сестру. Черты лица вроде бы те же, но гораздо более выразительные и одухотворенные, и глаза как будто светятся изнутри, как изумруды высшей пробы. Губы тонкие, но зато какие сочные на вид, хотя совсем не накрашены. И столько сексуальности в линиях ее лица и тела, что Глеб остолбенел, глядя на нее. Но сексуальность эта мягкая, совсем непорочная. Скромное платье на Нине, в меру длинное, без декольте. Волосы убраны в косу, как у сказочной красавицы… Должна быть в женщине какая-то загадка, а в этой девушке таилась еще и волшебная сказка.
– Привет… – Голос его прозвучал далеко не так уверенно, как в случае с Нилой. – Глеб, – выдавил он из себя.
– Я знаю.
Она близко подошла к нему, обдав приятным ароматом волос и кожи, смешанным с запахом швейного машинного масла. Глеб думал, что она остановится, но девушка прошла мимо, слегка коснувшись пальцами его предплечья. А может, это лишь поток воздуха шевельнул волосы на его руке. Так или иначе, но чувство прикосновения приятно взбудоражило кровь.
Анжела Борисовна тоже оторвалась от занятия, вышла из комнаты. Глебу и прежде приходилось видеться с ней, но сейчас он взглянул на нее другими глазами. Ему вдруг захотелось, чтобы она стала его тещей. А что? Он ведь молодой и неженатый.
Анжела Борисовна уже в годах, далеко за сорок ей, седина в волосах, морщины на лбу и вокруг глаз, но выглядела она для своих лет все-таки неплохо. Может, потому что стройная, почти такая же худенькая, как Нина.
Не зря говорят, что нужно взглянуть на тещу, чтобы понять, как будет выглядеть жена в ее возрасте. Хотелось бы надеяться на это. Женщин в теле Глеб, честно говоря, как-то не очень жаловал, хотя и случались исключения.
– Здравствуй, Глеб, – невесело улыбнулась Анжела Борисовна.
Дочери ее, казалось, не знали печали, а мать одолевала тревога. Бандиты – народ подлый и суровый, от них всего можно ожидать. Если они ворвутся в дом, то неизвестно, чем все это может закончиться. Нину могут изнасиловать…
О том, что бандиты могут обидеть Нилу, Глеб почему-то не подумал, а ведь братки запросто могли позариться и на нее.
– Да уж, натворили вы дел, – без осуждения, но с тоской в голосе проговорила Анжела Борисовна.
– Ничего, утрясется…
– Каких дел натворили?! – подал голос Юрий Владимирович.
Женя похож был на него только лицом, но никак не фигурой. Грузное у Стрижа-старшего тело, живот большой, жирный, студенистый. Нездоровая желтизна в глазах, красные прожилки на лице землистого цвета. Походка тяжелая, шаркающая. Нездоровый вид у мужика, но держался он бодро, даже задиристо.
– Все правильно сделали! Это быдло бандитское совсем распоясалось! Учить их надо, на место ставить!..
– Да не поставили их на место… – вздохнула Анжела Борисовна. И, выразительно глянув на Глеба, движением руки увлекла его за собой на кухню, где уже хозяйничала Нина. – Чаю с дороги хоть попьешь, – указала она ему на стул.
– Угощайся, – Нила поставила на стол тарелку с присыпанным сахаром печеньем.
– Ужин мы еще не готовили, – сказала ее мама. – Сейчас с работой управимся, и займемся…
– А нужна эта работа? – с плохо скрытым сарказмом спросила Нила.
Нина молчала, стараясь не смотреть на Глеба. Хотелось надеяться, что он ей понравился, просто она не хочет выдавать свои чувства, поэтому и мнется стеснительно в сторонке.
– Почему не нужна? – Анжела Борисовна вроде бы возражала дочери, но при этом готова была согласиться. – Материал есть, руки, слава Богу, пока не отнялись…
– Сбыта нет.
А Глеб уже был согласен с ней, но пораженческие настроения поддерживать не захотел.
– Будет, – решительно проговорил он. – Все будет.
Нина благодарно взглянула на него, будто он уже снял с них бандитскую осаду. Поймав на себе этот взгляд, Глебу вдруг захотелось взять в руки оружие и ринуться в бой. В конце концов у него есть «ТТ» с восемью патронами в обойме, а стрелять он умеет. И бандитов убивать приходилось, не важно, что чеченских… Не зря же говорят, что лучшая защита – это нападение.
– Главное, не падать духом. – Он обращался к Ниле, а смотрел при этом на ее сестру.
Нина смущенно улыбнулась и отвела в сторону взгляд.
– А кто падает? – удивленно спросила Нила. – Никто не падает. Даже интересно… – Она заметила его интерес к Нине, и, решив перейти от тактики равнодушной симпатии к навязчивому вниманию, как бы невзначай положила руку ему на плечо: – Страшно было бы, если бы вы с Женькой убегали от бандитов, а ведь это они от вас убегали, да?
По ее мнению, Глеб должен был воспринять эти слова как комплимент, и ответить ей примерно тем же. Но он просто промолчал. Хотя бы потому, что ее слова не совсем соответствовали действительности. Да, братки действительно позорно бежали, но ведь не они теперь скрываются, а наоборот. Не бандиты беглецы, а Глеб с Женей. И сама Нила заложница ситуации, равно, как и ее родные.
– Не говори гоп, – покачал головой Глеб.
– Не говори, – поддакнула ему Анжела Борисовна. – Пошли лучше работать.
Она взяла дочь под руку и чуть ли не силком утянула ее за собой, видимо, посчитав ее заигрывание с гостем чем-то неприличным. Что ж, Глеб готов был с ней согласиться… Вот если бы Анжела Борисовна одернула Нину, он бы возразил против такой заботы. Но ведь не одернула и оставила наедине с гостем.
– Может, вы кушать хотите? – спросила девушка.
– Не понял, а почему «вы»? – удивленно повел он бровью. – Я что, большой, толстый и старый?
– Ну, не старый и не толстый… – приложив к губам согнутый палец, сдавленно улыбнулась Нина.
– Тогда почему на «вы»?
– Ну, не знаю…
– А надо знать. Что со мной на «ты», надо знать.
– Кушать хочешь? – осмелела она.
– Если ты предлагаешь, то да.
– Все равно ужин готовить надо…
Она подала ему чай, предложила печенье и ушла. Ей надо было спросить у мамы, что готовить на ужин. Глеб предполагал, что Нина скоро вернется, но вместо нее появилась ее сестра.
Нила молча полезла в холодильник, достала оттуда потрошеную курицу, взяла нож. Казалось, она не обращала на него никакого внимания. Ну да, мама устроила ей выволочку, и все из-за него. Может, Нила ждала, что у Глеба возникнет чувство вины перед ней, и он начнет оправдываться, извиняться. Он бы, пожалуй, мог бы опуститься до такого, будь на ее месте Нина. Но не было ее здесь, а с Нилой ему неинтересно. Потому и направился он к выходу.
– Ты куда? – всполошилась Нила.
– Не знаю… – пожал плечами Глеб.
Можно было во двор выйти, свежим воздухом подышать, за домом есть беседка, с улицы ее не видно. Прохлада и мелкий дождик не помеха… Но скучно там будет. Вот если бы Нина к нему вышла…
Похоже, пропал он. Увидел Нину и пропал. Ни одна женщина его никогда так не волновала, хотя голову он от любви терял не раз. Но, наверное, то была ненастоящая любовь…
– Ты где спать будешь? – спросила Нила.
– С кем? – шутливо усмехнулся он.
– Ну, можно с Женей, – замялась она.
– Я с мужчинами не сплю.
– Э-э, я не в том смысле, – еще больше смутилась Нила.
– И я не в том… Мне бы в гордом одиночестве.
– Ну, тогда тебе в кладовку…
– Я и с крысами не сплю, – засмеялся Глеб.
– Да ну тебя! – развеселилась и Нила.
Она вывела его на веранду, открыла дверь в маленькую заваленную всяким хламом комнату. Ящики какие-то, баулы, стопки старых газет и книг, гитара без грифа, самовар без краника, пластмассовая лошадь без головы… Но, главное, здесь была кровать, правда, Глеб не сразу ее заметил. И еще печку-буржуйку он смог разглядеть, и то лишь потому, что к ней от форточки тянулась закопченная труба.