Страница 15 из 56
При объяснении ошибок старинных карт необходимо вообще принять во внимание, что географы XVI и даже первой половины XVII века имели весьма смутное представление о Северной и Средней Азии и были к тому же связаны прежними авторитетами. На основании данных, собранных итальянцами и каталонцами в XIV веке, можно было заключить, что Азия омывается с севера, востока и юга морем, что в средней и северной частях ее господствуют татары и монголы и что далеко на востоке находится богатое государство Катай с большим городом Cambaleth, Cambalech или Cambalu (Пекин). На карте Фра Мауро 1459 года, представленной в форме круга, можно видеть за Пермией к востоку «область мрака», в которой за морским заливом помещена страна или народ Mechon, а далее, за другим заливом (длинной губой), — страна Mongul, образующая выдающийся к северу полуостров. Из этой страны Mongul на юг идут горы — Mons Althay, уходящие в страну Chataj, в которой недалеко от моря (заворачивающего здесь к югу, т. е. омывающего Азию уже с востока) показаны города: Cambalech, Quanzu, Xalncu и др. Фра Мауро руководствовался при составлении своей карты, по-видимому, как данными Птолемея, так и сведениями, добытыми арабскими и европейскими путешественниками, и его карта при всех ее несовершенствах все-таки может быть поставлена выше, чем многие позднейшие карты. На некоторых картах XVI века, как, например, к новым изданиям Птолемея, на карте Th. D. Aucupario 1522 года, на карте Меркатора 1587 года, на карте J. A. Magino Patavini 1597, даже на картах Blaeu, Sanson и др. XVII века мы встречаем не менее грубые ошибки. Прежде всего на картах XVI века заметно явное стремление следовать Птолемею в нанесении Imaus mons, Скифии, Серики, реки Ochardes, гавани Катигары и т. д. Но Птолемей не знал, как оканчивается Азия на севере и востоке, и потому обрезал здесь свою карту по суше и показал море только на юге Азии. Между тем уже в XIV веке стало известно, что море омывает Азию также с севера и востока, вследствие чего европейским географам открылось широкое поле для всевозможных догадок в отношении очертаний этой части света. На картах начала XVI века (например, Aucupario, ed. Argentorati, 1522) северный берег Азии показан идущим довольно ровно, без выступов, с запада на восток, затем постепенно клонящимся к югу-востоку и переходящим наконец в восточный. Западная часть Северной Азии отмечена как Tartaria, восточная как Cathaya, с провинциями Тангут и др.
Путешествие Герберштейна, экспедиции в Ледовитое море голландцев и англичан, открытия в Америке и Южной Азии заставили, однако, скоро значительно изменить карту Азиатского материка. На карте Мер-катора, 1587 года, северный берег Азии представлен образующим за Карским морем (название это, впрочем, еще неизвестно) большой, выступающий к северу полуостров, на котором (как и у Фра Мауро) помещена область Mongul, также Bargu, Tenduk и, наконец, традиционные Гог и Магог.
Тангут и Катай подвинуты уже к югу, но Mongul и Bargu приходятся все-таки гораздо севернее (северо-восточное), чем Molgomzaia, Baida и Colmak, следующие за Обью, по берегу моря, одна за другою. Указанный полуостров подходит своим восточным берегом к Америке, от которого его отделяет Гипотетический Пролив (Fretum Anian). На позднейших картах того же века Fretum Anian остается, но полуостров изменяет свои очертания и разделяется на два: Скифский (Scyticum) и Табин (Tabin promontorium — название, заимствованное у Плиния); из них Скифский соответствует приблизительно полуострову Ямал, а Табин — Таймырскому, но очевидно, это соответствие чисто случайное, тем более что на картах XVII века, например, Blaeu, Сансона, полуострова эти в их прежнем значении снова исчезают. Как бы то ни было, но начиная с XIV и до самого XVII века европейские географы продолжали смешивать среднюю часть Азии с северной и переносили многие среднеазиатские области к Ледовитому морю. Не имея ясного представления о размерах Азии и как бы опасаясь спускаться в своих обозначениях к югу, в область Индии и Бактрии, они помещали разные азиатские страны, о которых доходили до них неясные сведения, одну за другою, к востоку, вследствие чего страны эти оказывались часто далеко севернее их действительного положения. Выше мы уже упоминали о положении Bargu и Mongul у Меркатора; они помещены там севернее устья Оби, за полярным кругом. На позднейших картах области эти спускаются несколько южнее, но все-таки оказываются севернее и восточнее, чем бы им следовало. Так, Kithay lacus (Телецкое озеро), помещенное сперва под 60° с. ш., переносится затем на 55°, а у Штраленберга (1730) уже на 51-й; Bargu и Mongul — из полярной области сперва под 65—60°, а у Штраленберга уже под 55—45° и т. д. Преданность прежним авторитетам заставляла иногда долго держаться ошибочных, старых представлений и даже в случае получения новых, более верных сведений последние нередко только прибавлялись к прежним, отчего возникало немало недоразумений. Так, Кимбалик оказывался и у Kythailacus (по Герберштейну) и далеко на востоке, в собственном Китае (оба они и значатся на карте Blaeu); Colmack — и у полярного круга, и у Каспийского моря (Kalmuck!) и т. п. Вообще, сравнение карт XVI— XVII веков дает нам немало доказательств тому, что многие области и народы, показанные там на севере и к востоку от Оби, находились в действительности много южнее, в верховьях Оби и Енисея.
Что касается названия Baida, то оно появляется, по-видимому, впервые на карте Дженкинсона, а это дает повод предполагать, что оно заимствовано из разбираемого нами новгородского сказания. Что касается калмыков, то первое обозначение их местожительства мы находим у А. Вида, на карте, составленной им между 1537—1544 годами и изданной недавно с фототипии Михова (Michow, Die altesten Karten von Russland, 1884). Здесь они показаны к юго-востоку от Оби и к северо-востоку от реки Deick (Daix Птолемея, позже Яик, теперь река Урал), к востоку от Kdsary Horda и от Horda Nohay, с обозначением: «Kalmucky Horda. Hi longum capillitium gestant», причем изображена группа палаток и два человека — один конный, другой пеший. О прикаспийских калмыках упоминает, впрочем, еще ранее Матвей Меховский.
На карте Меркатора, на которой означены «Baida» и «Colmak», южные, прикаспийские калмыки не показаны, но на карте Blaeu 1663 года указаны как северные «Calmak», за Imaus mons, к юго-востоку от Baida, так и «Kalmuck», id est criniti Tartari, вблизи Каспийского моря. На карте Герарда 1614 года Kalmuck помещены уже только у Каспйского моря, между Turkmen и Bochar, к востоку от Яика, и северных Colmack нет, хотя Baida еще остались. Впрочем, эта карта обнимает не всю Сибирь и оканчивается на востоке тотчас же за Баидой. Все эти данные показывают, что, во-первых, калмыки уже в начале XVI века кочевали близ Каспийского моря, и, во-вторых, что кроме них были известны еще другие Colmack, которые помещались за страной Baida. А так как земля Баид, по разбираемому нами сказанию, находилась вверху Оби, то там Же, но еще далее вверх (т. е. к югу), должны были находиться и Colmack, следовательно, на Алтае, что подтверждают и другие подробности новгородского рассказа.
Подземная самоедь
К Алтаю же относится, вероятно, и приводимое далее в сказании известие о людях, ходящих под землею, и о существовании «над озером» мертвого «града», в котором происходит немая торговля. Рассмотрим сперва, что следует разуметь под людьми, ходящими «по-под землею». «Вверх тоя ж рекы великия Оби есть люди: ходят по-под землею иною рекою день да нощь с огни, и выходят на озеро, и над тем озером свет пречюден и град велик, а посаду нет у него». У сибирских инородцев, русских и китайцев с древних пор, по-видимому, сложились предания о существовании большого зверя, ходящего под землею. Под этим зверем разумелся мамонт, остатки которого (кости и бивни), находимые в земле, и подали повод к возникновению представления о большом рогатом звере, пролагающем себе подземные ходы. В китайских и маньчжурских рукописях встречаются сведения о большой мыши, величиною с буйвола или слона, боящейся света и выкапывающей себе пещеры в земле. Якуты, тунгусы и остяки, по старинным известиям (начала XVIII века), полагали, что «мамонт постоянно, даже в самые лютые зимы живет под землею и ходит взад и вперед». Эти представления были усвоены и русскими в Сибири. В «Кратком описании о народе остяцком», сочиненном Гр. Новицким в 1715 году, в § 2, где говорится о находимых в земле костях «доброты и красоты единый с костми слоновыми и вящше», «великостью знаменитых, — бывают бо длиною в три аршина» и «подобием аки роги якия», сказано, между прочим, что о звере сем, «маманте», «различно разумеют». «Глаголют же нецыи звера сего быти земна, иже влагою земною живет и в пещерах земных обретается, наипаче во влажных; сухого бо и зрачнаго воздуха блюдется зело, и глаголют, яко егда киим случаем пещера его опадет, и изыидет на воздух, во влажною же не скоро обратится пещеру, тогда воздухом скоро убивается и погибает и тако оставляет кости».