Страница 29 из 64
Главная цель экспедиции «Ихтиандр-67» — выяснить, как влияет повышенное давление на организм человека. Экипаж «Ихтиандра» на собственном опыте должен был проверить, можно ли жить и работать под водой в течение длительного времени. Акванавты занимались умственным и физическим трудом. Они пилили ножовкой железные трубы, переносили грузы весом 100–120 килограммов, проводили геологические изыскания на дне моря. По вечерам они обрабатывали результаты лабораторных исследований, решали психологические тесты, вели дневники. Все испытания прошли хорошо. Акванавты чувствовали себя неплохо, были бодры и веселы.
Однако нельзя сказать, что экспедиция в бухте Ласпи проходила без всяких осложнений. В один из дней на море разыгрался сильный шторм. На «Ихтиандр», который в это время находился на поверхности, обрушивались волны, каждую минуту грозя сорвать его с места. Но люди все-таки победили разбушевавшуюся стихию. Все обошлось благополучно, если не считать, что стены домика были несколько деформированы.
Но беда, говорят, не приходит одна. Внезапно упало давление, и в дом хлынула вода. Она быстро прибывала. Акванавты подали сигнал бедствия.
Вода уже по пояс. Но никто не кинулся к спасительным аквалангам. Подводники верили, что их товарищи на берегу сделают все возможное и невозможное. Решили покинуть дом только в самом крайнем случае: если вода станет по шею. Но этого не случилось. Береговая команда быстро обнаружила неисправность (оказывается, с трубы, подающей воздух, соскочила муфта) и устранила ее.
На четвертые сутки со дня начала эксперимента искупался в воде ужин акванавтов, доставленный в дом связным Валерой Скубием.
Контейнер из рук Скубия принял Юра Качуро. Он сразу заметил, что уравнительный кран бокса открыт.
— Ну, братцы, на ужин будет морская вода!. И точно, все, размокшее, плавало в соленой воде: котлеты, хлеб, гречневая каша. Только несколько помидоров осталось цело. Их и съели.
Виновник происшествия сидел совершенно подавленный. Друзьям стало жаль его, и они принялись утешать Валерия. И даже, как тот ни упирался, дали ему полплитки шоколада из своих пайков. Наверх о том, что остались голодные, не сообщили. А несколько дней спустя в лагере опять тревога. Воздух вновь стал уходить из дома, вода — прибывать. Договорились оставить «Ихтиандр», как только под потолком останется двадцать сантиметров воздуха. Вода наступает со скоростью два сантиметра в минуту.
Наверху шла напряженная работа. Компрессор простоял минут пятьдесят — и заработал. Акванавты и на этот раз с честью выдержали трудный экзамен — испытание на силу духа, волю, мужество.
По окончании первой — зачетной — недели жизни на дне моря Качуро официально заявил о возможности продлить срок командировки первого экипажа. К нему присоединились Советов, Гуляр и Володя Песок. Руководители эксперимента Барац, Киклевич, Ахламов и Зубченко согласились удовлетворить просьбу акванавтов. Но, ко всеобщему удивлению, забастовал Хаес… Пришлось возвращаться на землю, где их уже поджидали медики, ревниво оберегавшие акванавтов от всяческого постороннего вмешательства.
Второй экипаж пришел в уже обжитую квартиру, с налаженным бытом и распорядком жизни.
Быль о «Садко»
Почти одновременно с донецкими акванавтами, но не в Ласпи, а у берегов Кавказа, на дне Сухумской бухты, поставили дом акванавты Ленинградского гидрометеорологического института.
Ленинградские акванавты нарекли своего первенца «Садко» — по имени певца-гусляра, который, если верить преданиям, первым из русичей побывал на дне морском, был представлен ко двору тамошнего царя и потом жив-здоров возвратился на землю.
Лагерь у маяка
На окраине Сухуми, на улице Красномаяцкой, огородившись семью заборами, расположился филиал Акустического института Академии наук СССР. Территория его подходит к самому морю. На одном полюсе — проходная со строгими вахтерами, на другом — береговая отмель с пристанью, охраняемой столь же бдительным стражем. Ничего не поделаешь — посторонним сюда, как говорится, вход строго воспрещен. И даже в разгар летнего сезона бесчисленные курортники и «дикари»-отдыхающие обходят это место стороной.
В трех шагах от института возвышается знаменитый Сухумский маяк — он слева, если смотреть с моря. Вот здесь, на самом берегу, и разбили свой лагерь акванавты из ЛГМИ. Соседство с маяком особого значения не имело. Но зато близость научного института была отнюдь не случайна: в экспедиции вместе с ленинградцами деятельное участие приняли сухумские ученые, и не удивительно: ведь море — главный предмет их внимания.
Новый подводный дом необычен по конструкции — круглая стальная голова диаметром три метра. Для двух акванавтов — экипажа «Садко» — места вполне достаточно.
Снизу пристроена маленькая прихожая. На стальной подставке три сорокалитровых баллона. В них — аварийный запас воздуха.
Внутри домика две койки. Одна подвесная, откидывающаяся. Вторая — рундук. Есть и стол. Развернувшись на шарнире, он превращается в скамейку. Рядом обычное, «земное» кресло, телефон, аппаратура, контролирующая микроклимат, вентиляторы. Ярко горят судовые светильники. Всего три таких герметичных фонаря. Четвертый, под красным стеклом, несет дозор — следит за уровнем воды у входа.
Чтобы погасить излишек плавучести «Садко», к дому подвешен балласт. Восемь с половиной тонн. Но этого мало, еще есть мертвый якорь — стальные чушки весом пять тонн. Они-то и держат «Садко» на глубине, не позволяя ему выпрыгнуть на поверхность моря.
От подводной обсерватории через блок на мертвом якоре к берегу идет трос. Если стравить трос, «Садко» всплывает. При обратном ходе береговой лебедки дом медленно погружается в пучину.
Это выгодно отличает «Садко» от других подводных домов. Впрочем, никакие иные подводные дома, не считая «Спида», «Спрута», «Пурисимы» да разве что польских «Медуз» — о чем речь впереди, — здесь не устояли бы: крутизна берегового склона в этом районе под сорок градусов!
Электроэнергия, сжатый воздух и пресная вода в дом подаются с берега, но можно и с корабля. К «Садко» было прикомандировано небольшое судно «Нерей».
«Садко-1» и «Нерей»
В домике тепло и уютно, а за стеклом гуляет веселая стайка рыбешек, приплывших на электрический свет, струящийся из окошка. Хорошо бы отдохнуть у иллюминатора, забыв обо всех земных заботах…
«Кто, кто в теремочке живет!»
Спуск «Садко» стал настоящим праздником. По старинной морской традиции Муза Ильичева — жена директора филиала института — разбила о стену подводного дома бутылку с шампанским. Настроение у всех радостное, приподнятое. Да и денек выдался замечательный — погожий, солнечный.
Погружение «Садко» поначалу ограничили двенадцатью с половиной метрами. Это предельная глубина, на которой азот не грозит кессонной болезнью. А далее «Садко» то поднимался до десяти метров, то опускался вниз до сорока.
Первыми квартиросъемщиками «Садко» стали два кролика и собака. Два дня они пробыли под водой, а затем еще сутки погостили в барокамере. Время показало, что эти приключения не повредили их здоровью. Наступила очередь акванавтов. В море побывали восемь экипажей по два человека. Они провели в «Садко» по шесть часов. Оставляя подводный дом, акванавты опускались на глубину сорока пяти метров.