Страница 2 из 22
Спасское-Лутовиново
Середина 70-х годов ХХ века
----------------------------------------------------------------
В 1852-53 г. по личному распоряжению Николая I Тургенев пребывал в Спасском в ссылке под надзором полиции.
----------------------------------------------------------------------------
«Я сходил большими шагами по дороге вдоль оврага, как вдруг где-то далеко в равнине раздался звонкий голос мальчика. "Антропка! Антропка-а-а!.." – кричал он с упорным и слезливым отчаянием, долго, долго вытягивая последний слог.
Он умолкал на несколько мгновений и снова принимался кричать. Голос его звонко разносился в неподвижном, чутко дремлющем воздухе. Тридцать раз, по крайней мере, прокричал он имя Антропки, как вдруг с противоположного конца поляны, словно с другого света, принесся едва слышный ответ:
– Чего-о-о-о-о?
Голос мальчика тотчас с радостным озлоблением закричал:
– Иди сюда, черт леши-и-и-ий!
– Заче-е-е-ем? – ответил тот спустя долгое время.
– А затем, что тебя тятя высечь хочи-и-и-т, – поспешно прокричал первый голос.
Второй голос более не откликнулся, а мальчик снова принялся взывать к Антропке. Возгласы его, более и более редкие и слабые, долетали еще до моего слуха, когда уже стало совсем темно и я огибал край леса, окружающего мою деревеньку и лежащего в четырех верстах от Колотовки...
"Антропка-а-а!" – все еще чудилось в воздухе, наполненном тенями ночи».
И.С.Тургенев «Певцы»
--------------------------------------------------------------------
«О чем бы ни молился человек – он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два – не было четыре!»
И.С.Тургенев «Молитва»
--------------------------------------------------------
Александр Городницкий
Санкт-Петербург
* * *
Электронной почты спеллинг,
В желтых листьях водоем.
Что сегодня не допели,
Завтра мы не допоем.
Набухают кровью вены,
Время движется вперед.
Телеграфному на смену
Электронный стиль грядет.
Осень рыжею волчицей
Атакует города.
Что сегодня не случится,
Не случится никогда.
Электронной почты спеллинг,
Свет заката на лице,
И уже берется пеленг
На невидимую цель,
Где ни ада нет, ни рая,
Но, возможно, есть ответ:
Существует жизнь вторая
После смерти или нет.
16.04.2010
** *
Ветер злей и небо ниже
На границе двух эпох.
Вся и доблесть в том, что выжил,
Что от голода не сдох.
Что не лег с другими рядом
В штабеля замерзших тел,
Что осколок от снаряда
Мимо уха просвистел.
Мой военный опыт жалок
В зиму сумрачную ту.
Не гасил я зажигалок,
Не стоял я на посту.
Вспоминается нередко
Позабытое кино,
Где смотрю я, семилетка,
В затемненное окно.
Гром разрывов ближе, ближе,
До убежищ далеко.
Вся и доблесть в том, что выжил,-
Выжить было нелегко.
10. 04. 2010
* * *
За железной стеной моей жизни прошла половина,
Среди диких народов, на этой земле коренных.
Мы привычно любили сухие грузинские вина,
Потому что по жизни не пробовали иных.
Для краев, где полгода свирепствует зимняя вьюга,
Где измученный пахарь калечил о камни соху,
Было Черное море пределом заветного юга,
И Марселем казался богатый когда-то Сухум.
Мы веками страдали от собственных наших утопий.
То, что дорого нам, за границей не стоит и грош.
Говорят, что и Пушкина ценят не слишком в Европе,
Оттого что на Байрона он изначально похож.
Равнодушно внимая раскатам небесного гнева,
Как внезапной грозе, что воздушной тревоге подстать,
Мы не сдвинем на Запад свое азиатское небо,
И не сможем, увы, никогда европейцами стать.
Не дано нам с рожденья бассейнов и теннисных кортов,
Лишь колодец двора да заросший травой водоем.
Все, что нравилось нам, оказалось не первого сорта.
Мы до первого сорта навряд ли теперь доживем.
И уже на закате, сыграть приготовившись в ящик,
На холодную землю ступая усталой ногой,
Утешаюсь я тем, что любовь к ней была настоящей,
Первосортной, единственной, – значит не нужно другой.
19.06.09
--------------------------------------------------------
Елена Кацюба
ДООС – libellula
Королевская реальность
В любом европейском языке слово «поэзия» от слова «проза» отличает буква Р – тормоз, трос, якорь, крюк, мешающий взлететь. Летать опаснее, чем ходить по земле. Поэзия ничего не обещает – она заманивает. Ей не нужно верить – ей нужно довериться. Проза предлагает меню из различных тем и обслуживает в соответствии с заказом. Она не претендует на душу читателя. Поэзия ничего не обещает и не дает – она просто изменяет ваш взгляд. До Клода Моне люди не видели кувшинок, то есть смотрели на них со стороны. Увидев кувшинки Моне, зритель становится частью пейзажа и смотрит не на картину, а из картины вместе с художником. До Данте ад был просто пугающим словом. После «Божественной комедии» он обрел статус реальности, поскольку стал фактом поэзии. И совершенно не имеет значения то, что Данте поместил в круги ада своих недругов. Этот элемент прозы стал поэзией, потому что люди перестали быть субъектами политики и стали поэтическими фигурами.
В том, что принято называть прозой, поэзии нередко больше, чем в том, что называют поэзией. Пушкин убил в своем романе поэта Ленского и оставил жить прозаика Онегина. И тем самым определил свою судьбу: жил, как прозаик, а умер, как поэт.
Проза – факт литературы, поэзия – факт личной, а потому вечной жизни. Пройдя по Дублину «Улисса», читатель становится одним из героев Джойса. Так фильмы Феллини со временем становятся фрагментами личных воспоминаний. Проза – путешествие по существующему миру. Но «существующий» не значит «реальный». По-итальянски «reale» означает и реальный, и королевский. Поэзия выше существования, выше обыденности, это реальная реальность – королевская.
Когда Фауст заключал договор об остановленном мгновении, он еще не знал, что пространство дискретно. Оно состоит из частиц, которые дальше не делятся. Мефистофель же об этом прекрасно знал, поскольку присутствовал в мире от сотворения. В мире бесконечного деления Ахилл не мог догнать черепаху, но квантовая механика представила мир состоящим из неделимых мгновений, и в ХХ веке Ахилл черепаху догнал.
Поэты, которые только по недоразумению причисляются к прозаикам, – Тургенев, Джойс, Пруст, Борхес, Павич – жили именно в такой реальности, где каждое мгновение есть вся жизнь.
Возвращаясь к Фаусту, напомню: Фауст – ученый, а не поэт, поэтому он с легкостью заключил договор. Ведь для ученого результат – только повод для дальнейшего исследования. Сегодняшнее открытие завтра устареет.
В мире чувств все иначе. Прекрасное мгновение, запечатленное поэтом, переживается снова и снова новыми людьми. Творец был поэтом – он создал мир из мгновения, которое назвал Словом.
Полностью текст опубликован на французском языке в журнале « P résage» № 18, 2006.
Охота
О-хо-та!
Хо-хо – та,
что пуще неволи.
На волю пущенная,
стрелой
выбила «эль» из цели.
Где стоял О Л Е Н Ь
О С Е Н Ь настала
Я С Е Н Ь ты стал
заменив собой «О» –
дерево-зверь, где олень затерялся рогами
пленник поляны – ему неволя пуще охоты
которая с грохотом
хохотом