Загадки остались

Еще одна раскопка поздней осенью дополняет наблюдения. На месте личинок в колыбельках сидят сверкающие чистыми одеяниями молодые жуки, а в стороне, в отдельных закопанных норках — их здравствующие старики-родители. Все дружные семьи приготовились зимовать и с наступлением весны начнут жизнь сызнова.

Грибки — калорийная, богатая белками пища. Некоторые муравьи стали исключительно грибкоедами, а выращивание грибков достигло необыкновенного совершенства и сложности.

Среди больших песчаных бугров, поросших дзужгуном, вижу узкую и длинную светлую тропинку со снующими по ней муравьями-жнецами. Сейчас весна, урожая трав еще нет, но трудолюбивые сборщики уже несут в свои закрома какие-то узенькие коричневые семена, заостренные с обеих концов и продольной ложбинкой по середине. Следую за муравьями-носильщиками, нахожу их обитель, усаживаюсь рядом с нею.

Из двух входов подземного муравейника степенно выходят крупные солдаты, каждый с маленьким комочком песка. Они заняты строительством. Другие муравьи заняты тем, что вытаскивают наружу коричневые узенькие семена, относят их в одно место на свалку, туда же, куда бросают своих мертвых собратьев. Там, на площади около квадратного метра, скопилось уже немало брошенных семян.

Что же происходит: одни сборщики трудятся, разыскивают крохотные семена, волокут их в свои жилища, другие — тоже трудятся — выбрасывают их наружу! Надо узнать, в чем дело, к чему эта кажущаяся бессмысленной работа.

В муравейник, оказывается, несут семена какие-то странные, с черными кончиками, пораженными грибками. Выбрасывают же семена без этих черных кончиков.

Долго брожу вокруг и наконец узнаю в чем дело. Семена принадлежат небольшому злаку — овсюгу. Сейчас на нем уже почти созрели семена. Те же семена, которые упали в прошлом году, частично проросли, частично погибли, их поразил грибок, угнездившийся, главным образом, в самом основании зерна и реже на его вершине. Ради этого грибка и заготавливают муравьи семена. Чем их прельщают продукты, пораженные грибками? Сложная кулинария у муравьев-жнецов!

Интересно, что за грибок развивается на зернах овсюга и нельзя ли его использовать для силосования злаковых растений, употребляемых в пищу домашними животными? Главная еда муравьев-жнецов — зерна разных растений. Они их не просто поедают. Как мне удалось подметить, у муравьев, содержавшихся более двадцати лет в неволе у меня в искусственном муравейнике, часть собранных в кладовые зерен перерабатывается в своеобразную закваску не без помощи микроорганизмов.

После пыльной дороги на Соленые озера какой роскошью кажется асфальт и как незаметно набегают на спидометре машины километры! Промелькнули села, река Чилик, и вот уже перед нами мрачные горы ущелья Сюгата — восточные отроги Заилийского Алатау. Незаметный поворот с шоссе, и внизу среди скал и зарослей ив, чингиля и тамариска журчит ручей. Через ущелье видна обширная пустыня, за нею полоска реки Или, а еще дальше — голубые горы Калканы с желтеющим между ними Поющим барханом.

Дальше к выходу из ущелья ручей исчезает. На сухом каменистом русле — роскошные заросли тамарисков, саксаула и чингиля. Мотор заглушен, сразу наступает тишина, лишь изредка доносятся мелодичные посвисты больших песчанок и странные крики кобылок-мозери. Солнце еще высоко, и можно осмотреть местность.

Всюду по веточкам саксаула бегают муравьи с красными головой и грудью и черным брюшком. Ловлю муравьев, разглядываю их крупную голову с близко посаженными длинными усиками, красную грудь и узловатую чешуйку на узкой талии. Это пустынный муравей (Camponotus semirifus). Но один из муравьев оказывается уродцем с очень большой и странной головой. На ней никак не разглядеть челюстей. Куда они исчезли?

Как велика сила воображения! Я рассматриваю вовсе не муравья. Передо мной красно-черный клоп, настолько похожий на муравья, что обнаружить обман можно только под лупой. Быть может, клоп обитает вместе с муравьем в пустыне на саксауле миллион лет и постепенно стал похож на него. Чем-то ему выгодно скрывать свою клопиную внешность под обличием своего соседа.

Как чуток и осторожен саксауловый муравей! Неловкое движение руки, и муравей перебегает на противоположную сторону, молниеносно сбегает вниз и на земле, сложив ноги, замирает. Быстрота и ловкость, с которой муравьи бегают по саксаулу, выдают в них исконных обитателей деревьев и кустарников. Чем же муравьи занимаются на саксауле? Как будто им нечего делать на зеленых ветках и незачем так долго сидеть на одном месте. Но в лупу видно, как муравей тщательно соскребает мицелии грибка мучнистой росы. И не только одна мучнистая роса для них важна. На саксауле растет множество разнообразных крошечных грибков.

Еще можно заметить, как муравьи останавливаются возле маленьких цикадок и просят у них сладкие выделения. Цикадка не особенно щедра. Зато у тли сладких выделений больше, хотя возле них крутится целый отряд остробрюхих муравьев (Crematogasater subdentata). Осторожные муравьи-кампонотусы, ловко избегая встречи со своими воинственными соседями, ухитряются урвать капельку лакомства. Итак, долгий кропотливый сбор микроскопических грибков, капельки сладких подачек тлей и цикадок — такова добыча саксаулового муравья. Не поэтому ли он так боязлив и осторожен?

Наловить два-три десятка муравьев для коллекции несложно. Но как найти их жилище? Придется заниматься слежкой. Осторожно и подолгу крутятся муравьи на земле, при малейшей тревоге затаиваются в укромных местах. Долгие поиски не приводят к цели. Солнце клонится к западу, пустыня оживает, песчанки устраивают оживленную перекличку, их песни несутся со всех сторон. Открыли входы в свои жилища муравьи-жнецы и отправились, как всегда большой компанией, за семенами растений. Миловидные птички — две каменки-плясуньи — крутятся на кустах, высматривают добычу. Поспешные ящерицы шмыгают от укрытия к укрытию. Далеко в стороне прокричал чернобрюхий рябок.

Сколько я попусту перекопал земли, смел в сторону опавших веток саксаула, устилавших землю, но гнездо муравьев-незнакомцев не нашел. Уж не под толстой ли веткой саксаула, наполовину засыпанной землей, оно находится? Слишком часто там крутятся муравьи. Рядом с веткой видно крохотное отверстие без комочков почвы, выбрасываемой на поверхность. В него забираются испугавшиеся меня муравьи. Через минуту туда же заползают и остальные. Если все же это норка, то муравьи явно избегают возле нее скопляться, и зря никто не крутится рядом с нею.

Берусь за лопату. Маленький ход неожиданно приводит в просторные и чистые галереи с многочисленными переходами. Даже не верится, что они созданы этими небольшими строителями. А еще в слое влажной почвы вижу группу черно-красных муравьев с личинками, куколками и яичками. Какой среди них царит переполох и растерянность! Оказывается в гнезде находятся, кроме обычных муравьев, еще и более крупные с заметно раздувшимся брюшком. Видимо, это няньки и одновременно хранители запасов пищи в своих животиках на случай бескормицы в голодный период сухого лета. Ниже, в самой укромной камере, вижу и самку, перепуганную, робкую, в соседних же камерах устроились крылатые самки и маленькие черные крылатые самцы. Все до единого жителя стараются спрятаться под комочки земли, и нет среди них никого, кто бы попытался оборонять свою обитель. Мирные и трудолюбивые грибкоеды не способны к обороне. Не потому ли они так осторожны, так тщательно скрывают вход в свое жилище, относят далеко в сторону землю при строительстве галерей, а единственный вход в жилище делают маленьким и незаметным.

Кое-кто из муравьев, жалкий и запыленный, выбирается из земли и по привычке спешит на куст саксаула. Там у основания растения суетятся те, кто спустился на землю и теперь, увидев разоренное жилище, находится в величайшем смятении. Мне жаль бедных кампонотусов, и радость открытия омрачается уничтожением такой дружной и, наверное, много лет существовавшей семьи маленьких тружеников пустыни и зарослей саксаула.