Верный садовник

Поначалу Джастин никак не мог объяснить, куда ему нужно попасть. Ни на английском, ни на немецком. Они словно и не слышали про Аллиа-Бэй. Аллиа-Бэй совершенно их не интересовала. Старый Микки хотел отвезти его на юго-восток, в «Оазис» Вольфганга, и Абрахам горячо поддерживал своего шкипера: все вазунгу останавливались в «Оазисе», это лучший отель в окрестностях озера, там бывали самые знаменитые кинозвезды, рок-звезды и миллионеры, «Оазис», безусловно, то самое место, куда направлялся Джастин, знал он это или нет. И только когда Джастин достал из бумажника фотографию Тессы, маленькую, на паспорт, для газет такая не годилась, они поняли, чего он от них хочет, и как-то притихли. Значит, Джастин хочет посетить то место, где убили Ноя и женщину-мзунгу, спросил Абрахам.

Да, пожалуйста.

Знает ли Джастин, сколько полицейских и журналистов уже побывало в том месте? Знает о том, как тщательно там все обыскали? Знает ли, что полиция Лорвара и «летучий отряд» из Найроби вместе и по отдельности объявили, что место это закрыто доя туристов, любителей достопримечательностей, охотников за сувенирами и всех, у кого там нет никаких дел, настаивал Абрахам.

Джастин не знал, но его цель осталась прежней, и он соглашался щедро заплатить за ее достижение.

А как насчет того, что там обитали призраки, задолго до убийства Ноя и мзунгу? Но голосу Абрахама после улаживания финансового вопроса явно недоставало убедительности.

Джастин твердо заявил, что призраков он не боится.

Поначалу старик и его помощник пребывали в глубокой меланхолии: им определенно не нравилось плавание, в которое они были вынуждены отправиться, и Тессе пришлось приложить немало усилий, чтобы вывести их из этого состояния. Но, как обычно, с помощью остроумных реплик, которые она то и дело подавала с носа лодки, ей это удалось. Помогало также и присутствие других рыбацких лодок. Тесса спрашивала у рыбаков, что они поймали, те отвечали: столько-то красных рыб, столько-то синих, столько-то радужных. Ее энтузиазм оказался таким заразительным, что Джастин сумел уговорить Микки и Абрахама бросить за борт леску с приманкой, и постепенно они тоже увлеклись рыбалкой, забыв про тревожные мысли.

— Вы в порядке, сэр? — спросил Микки, подойдя вплотную, заглядывая в глаза, как старый доктор.

— Да. В полном порядке. Все хорошо.

— Я думаю, у вас лихорадка, сэр. Почему бы вам не сесть под тентом? Я принесу вам холодной воды.

— Отлично. Мы оба там посидим.

— Спасибо, сэр. Но лодка требует внимания.

Джастин садится под тент, льдом из стакана охлаждает шею и лоб. Странную компанию они везут с собой, он не может не признать этого. Когда дело касается приглашений, Тесса абсолютно не знает меры. Вот и теперь гостей не счесть. Приятно, конечно, видеть Портера, и тебя, Вероника, и Рози, какие тут могут быть возражения. Тем более что Тессе всегда удавалось найти контакт с Рози. А вот Бернард и Селли Пеллегрин — это ошибка, дорогая, серьезная ошибка, да еще Бернард взял с собой не одну теннисную ракетку, а целых три. Что же касается четы Вудроу… честно говоря, тебе пора признать, что сердца у них далеко не из золота, и ты убедилась в этом на собственной шкуре. И, ради бога, перестань смотреть на меня так, словно тебе ужасно хочется заняться любовью. Сэнди и так сходит с ума, заглядывая тебе за вырез блузки.

— В чем дело? — резко спросил Джастин.

Он вдруг решил, что радом с ним Мустафа. Но потом понял, что это Микки забрал в кулак рубашку на спине, повыше правой лопатки, и трясет его, чтобы разбудить.

— Мы прибыли, сэр, на восточный берег. Максимально близко к тому месту, где произошла трагедия.

— Где это?

— В десяти минутах ходьбы, сэр. Мы пойдем с вами.

— В этом нет необходимости.

— Еще как есть, сэр.

— Was fehlt dir? [86] — спросил Абрахам, заглядывая через плечо Микки.

— Nichts. Ничего. Я в порядке. Вы оба очень добры.

— Выпейте еще воды, сэр, — Микки протянул ему полный стакан.

Внушительной колонной они двинулись на скалистый берег, который в незапамятные времена стал колыбелью человечества. «Не ожидал встретить здесь столь цивилизованное общество», — говорит он Тессе, и она заливисто смеется. Первой, разумеется, идет Глория. По-другому и быть не могло. Широким шагом, размахивая руками, как заправский солдат. Пеллегрин, конечно, ворчит, но это обычное дело. Его жена, Селли, жалуется на жару, но что тут нового? Рози Коулридж сидит на плечах отца и поет в честь Тессы… как они все могли разместиться в одной лодке?

Микки остановился, коснулся рукой предплечья Джастина. Абрахам чуть не ткнулся в его спину.

— Вот место, где ваша жена ушла из этого мира, сэр, — Микки тяжело вздохнул.

Он мог бы не говорить, Джастин сам понял, что они пришли… пусть и не знал, как Микки догадался о том, что он — ее муж, но, возможно, он сказал ему об этом во сне. Он видел это место на фотографиях, в сумраке спальни для гостей в доме Вудроу, во сне. Вот русло пересохшей речушки. Вот маленькая каменная пирамида, воздвигнутая Гитой и ее подругами. Вокруг, со всех сторон, увы, мусор, который в наши дни всегда оставляют за собой люди: пластмассовые и бумажные коробочки от фотопленок, смятые пачки из-под сигарет, пластиковые бутылки, бумажные тарелки. Выше, в тридцати или сорока ярдах, над белым каменным склоном, пыльная дорога, где большой вездеход для сафари поравнялся с джипом Тессы и кто-то из сидящих в вездеходе прострелил колесо джипа, после чего последний стащило с дороги вниз по склону, а убийцы Тессы, вооруженные до зубов, побежали следом. Скрюченным пальцем Микки показывал следы синей краски на белом камне: принадлежащий «Оазису» джип пятнал склон при падении. Склон этот белым пятном выделяется среди окружающих его черных вулканических скал. А эти бурые пятна, возможно, кровь, как предположил Микки. Но, пристально присмотревшись, Джастин пришел к выводу, что это мох. В остальном же окрестности не представляли особого интереса для садовника. Пробивающиеся меж камней пучки ситовника желтоватого, пальмы дум, как всегда растущие рядком, словно их сажал городской департамент озеленения. Несколько кустов молочая, естественно, он всегда растет там, где базальт. Джастин выбрал подходящий валун, сел. У него чуть кружилась голова, но в остальном он прекрасно себя чувствовал. Микки протянул ему бутылку с водой, он выпил прямо из горлышка, завернул крышку, поставил бутылку между ног.

— Я бы хотел побыть один, Микки. Почему бы вам с Абрахамом не половить рыбу? Я крикну вас с берега, и вы вернетесь за мной.

— Мы бы предпочли подождать вас на берегу, сэр, у лодки.

— Почему не половить рыбу?

— Мы предпочли бы остаться с вами. У вас лихорадка.

— Она пройдет. Через час-другой. — Джастин посмотрел на часы. Четыре пополудни. — Когда смеркается?

— В семь часов.

— Отлично. Заберете меня, когда начнет темнеть. Если мне что-нибудь понадобится, я вас позову, — и тверже: — Я хочу побыть один, Микки. Для этого я и приехал сюда.

— Да, сэр.

Он не слышал, как Микки и Абрахам ушли. Какое-то время он вообще ничего не слышал, кроме плещущихся волн. Потом до него донесся вой шакала, оживленная беседа семейства стервятников, рассевшихся на пальме дум. И тут же Тесса сказала ему, что сделала бы все снова, будь у нее вторая жизнь, что именно так она и хотела умереть, в Африке: умереть в борьбе с несправедливостью. Он выпил воды, встал, потянулся, направился к следам краски на камне, чтобы быть к ней ближе. Много времени дорога не заняла. Положив руки на следы, он оказывался в восемнадцати дюймах от нее, учитывая толщину автомобильной дверцы. Или расстояние между ними было в два раза большим, если у этой дверцы сидел Арнольд. Он даже хохотнул, вспомнив, сколько ему приходилось тратить усилий, чтобы заставить ее пристегнуться ремнем безопасности. На изобилующих колдобинами африканских дорогах, спорила она из свойственного ей упрямства, лучше обходиться без ремня: тогда тебя не будет подбрасывать, как мешок с картошкой, на каждой паршивой выбоине. От следов краски он спустился вниз, на дно пересохшей речушки, и, сунув руки в карманы, встал рядом с тем местом, где замер сброшенный с дороги джип, представил себе, как бедного Арнольда выволокли из кабины, вышибли из него дух и увезли туда, где его ждала медленная и мучительная смерть.

[86] Was fehlt dir? — Что с вами? (иск. нем.)