Танец ангела

Домой Игорь вернулся уже затемно, оставил машину возле подъезда. Нижняя губа у него припухла, правый глаз был подбит – все-таки дрался против троих.

- Игорь!- Окликнула его из темноты какая-то девушка.

Он обернулся и снова сжал кулаки.

- Ты?!- Игорь стремительно сбежал с крыльца и навис над бывшей подругой Вадима – Викой Анциферовой.- А ты что здесь делаешь?!

- Игорь,- сквозь слезы произнесла Вика,- мне нужно поговорить с тобой...

- Поговорить?.. Со мной?.. Ты рехнулась?! Ты пришла сюда после всего?! Брат из-за тебя умер...

- Игорь, ты не понимаешь,- Вика подняла на него измученные глаза.- Я люблю тебя!

- Что?!- От неожиданности он отступил на шаг.

- Я не могла больше оставаться с ним, потому что полюбила тебя...

- Что ты мелешь?! Когда ты это придумала?..

- Я не обманываю тебя. Я обо всем написала в письме. Но Вадим почему-то не получил его вовремя. Может быть, он просто не заглядывал в почтовый ящик. Я не знаю... Игорь, я не хотела... Ты понимаешь ведь... Я не хотела...

- Хорошо,- кивнул Игорь.- Мы проверим почту Вадима. Садись в машину.

Во время пути они не проронили ни слова, хотя обоим наверняка было что сказать.

- Открывай,- кивнул Игорь, когда они поднялись к дверям подъезда.

- У меня нет ключей, я оставила их в прихожей, когда ушла от него.

Игорь открыл дверь своими ключами:

- Говоришь, что он ящик не проверял?

- Я не знаю, Игорь. Наверно, нет... Наверно, мне нужно было оставить письмо на столе... Но я не сразу решилась отправить его. Я боялась за вас. Вы так любили друг друга...

- Замолчи!- Игорь с трудом сдержался, чтобы не ударить ее. Он подошел к почтовому ящику и заглянул в щель.- Да. Я вижу какой-то конверт.

Он вытащил из кармана нож и открыл ящик.

- Твое?

- Да,- кивнула Вика.

- Я могу прочитать?- Спросил Игорь. По штемпелю он понял, что письмо пришло пять дней назад.

- Да, сейчас это уже неважно,- кивнула Вика, к ее горлу снова подступили слезы.

Они вернулись в машину. Игорь включил свет и вскрыл конверт.

Он прочитал письмо Вики и отложил его в сторону.

- Как же мы будем сейчас жить, Вика?.. Ведь я тоже люблю тебя...

На город опустилась ночь. Мохнатые звезды сияли в космической бездне, а под этим черным небом сияли огнями города. Ночной ветерок перебирал листья деревьев, по дорогам скользили машины, окна в домах гасли одно за другим.

Глава 2.

Как ни храбрилась Катя, а житейского опыта и самых элементарных навыков у нее почти не было. До восемнадцати лет с родителями она прожила как за каменной стеной. И неожиданно перед ней распахнулся мир житейских буден и неурядиц. Покупки в магазинах, стирка, готовка, и неотступная как тень мысль: завтра забот не станет меньше.

Спустя два дня после похорон ровно в полдень в их дверь позвонили. Соня только что заснула. Эти два дня она перенесла тяжело. Малышка вряд ли понимала, что произошло в их жизни, но на потерю родителей и лесной детеныш отзывается плачем. Ночью она почти не спала, а находилась в полудреме больше похожей на морок. Наверняка в такие моменты у человека открывается внутреннее око и совсем неважно молод он или стар. Катя понимала это по измученному, совсем не детскому взгляду страдающей от бессонницы сестренки. Отдыхала она только вместе с ней и тоже урывками.

Услышав звонок, Катя села на край детской кроватки. От усталости и недосыпания она несколько секунд просто физически не могла открыть глаза. А когда ей это удалось, едва не заплакала от резкой, невыносимо-острой боли.

- О, господи!- Простонала она и погладила забеспокоившегося ребенка.

Катя встала с постели, осторожно притворила за собой дверь и прошла в прихожую. Посмотрела в дверной "глазок", но кто-то предусмотрительно закрыл его ладонью. Катя взяла с тумбочки баллончик с нервно-паралитическим газом. Почему-то в этот момент она вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять нельзя никому.

- Кто там?

- Кэт, это – я!

По голосу она узнала Лебедеву, но на всякий случай переспросила:

- Лена, ты?

- Конечно я, Кэт!- Уже слегка раздраженно ответила подруга. 

Катя щелкнула замком. В этот момент лестничная площадка загудела от молодых, крепких голосов, и в прихожую ввалилась компания подвыпивших друзей.

- Катюха, подруга!- Громче всех верещала Карусельникова. Глаза у нее были как у пьяного зайца.

- Катя! Как ты, Катюша?!- Максик улыбался во весь рот великолепными ровными зубами.

- Мы, Кать, это... Проведать тебя зашли...- оправдывая вторжение, сказал Дима Новосельцев, друг Лебедевой. Из всей четверки только он выглядел смущенным.

- Катя, как же мы тебе сочувствуем,- Лебедева обняла ее и поцеловала в щеку.

И они снова загалдели, как потревоженные дрозды.

- Тихо!- Не своим голосом рявкнула Катя.- У меня Сонька только что заснула. Если она сейчас проснется, я вас убью!

- Понятно,- явно дурачась, принялись перешептываться гости.- Тихо... Тихо... Куда нам идти? На кухню?..

- Идите в гостиную, это налево. И сразу же на балкон. И ради бога, не кричите!

- Кать, ты что? Мы ведь от чистого сердца.

- Все, хватит! Проходите в гостиную, а я пока Соньку проверю.

Они, все также дурачась, по-клоунски на цыпочках прокрались в гостиную. В руках у парней было по пакету со спиртным и закусками.

На их счастье Соня не проснулась, посапывала, отвернувшись к стене. Катя осторожно проверила пеленки под ней, поправила одеяло. Из-за неплотно прикрытых дверей гостиной доносился гомон незваных гостей и звон посуды. В коридор внезапно вывалилась Карусельникова, заметила Катю и дико улыбнулась:

- Я хочу пи-пи! Где у вас делают пи-пи?!

Катя посмотрела на нее с отвращением и кивнула на дверь туалета.

- Спасибо,- проблеяла гостья и двинулась по коридору, едва не столкнувшись с хозяйкой.

- Осторожно!- Катя увернулась от ее пьяного тела.- Машка, я тебя по-человечески прошу, в детскую не заходи!

- А где это?- Икнула Карусельникова.

- Машка, мне сейчас не до шуток!- Еще раз предупредила ее Катя.

- Да, пожалуйста! Больно мне надо! Я в туалет хочу!

В гостиной уже был накрыт стол. Они даже водку по рюмкам разлили.

- Нет, серьезно, Кать,- начал Новосельцев.- Я батю твоего знал немного. Он хорошим мужиком был. Вот понимаешь, у меня на сердце так тяжело...

- Дима, ты не умеешь говорить,- перебила его Лебедева.- А если не умеешь, лучше не берись! Пусть лучше Максик за всех скажет. Он у нас самый трезвый сегодня...- они с Максимом быстро и как-то странно переглянулись, но Катя успела заметить это.- Пока этой овцы нет,- негромко добавила Лебедева и улыбнулась ей.

- Катя,- Максим встал из-за стола, в руках он держал рюмку водки.- Ты к столу проходи, к столу! Ведь все это для тебя! Все только для тебя... Катя,- повторил он, явно вспоминая заученные фразы.- Вряд ли найдутся слова, способные выразить горе и боль человека, потерявшего близких. Но ты не должна замыкаться в своем горе, потому что у тебя есть друзья, и потому что ты должна продолжать жить дальше, как бы это ни было тяжело! И мы, твои друзья, хотели бы в этот день разделить твое горе! Чтобы тебе, Катя, стало легче...

- И веселей!- Закончила за него Лебедева.- Браво, Максик! Вот как нужно сочувствие выражать. И общие наши мысли, между прочим,- добавила она уже исключительно для Новосельцева.

- Ну-ну,- хмыкнул тот. Он мог бы сказать, что на эту речь у них ушло все утро. На нее да на пьянку. Но не сказал. Наверно, потому что у него хоть сколько-то совести осталось.

- Катя, выпей с нами!- Лебедева протянула ей рюмку.

- Выпей, Кать!- Поддержал Максим.- Выпей, и тебе станет легче!

Услышав это, Новосельцев снова хмыкнул. В этот момент в комнату ввалилась Карусельникова. В таком состоянии просто заходить в комнату она уже не могла, а как мешок с мусором вваливалась в гостиную и обратно.