Страница 28 из 64
21 августа в 7 ч. утра вошел в Шербург и по указанию лоцмана стал на бочку, совершив переход 1066 миль со средней скоростью 10 узлов. На рейде застал французскую северную эскадру: броненосец “Marengo” под флагом контр-адмирала Gorvais, броненосец “Marceau”. броненосец 2-го класса “Requin”, броненосный крейсер “Furieux”. минный крейсер “Surcouf” и минный авизо “Lance”. После подъема флага обменялся установленными салютами и визитами.
При стоянке в Неаполе, где производились большие работы по очистке котлов и трюмов и команда увольнялась на берег, а также в море в свежую погоду учения и занятия с командой не могли идти правильно и быть многочисленными.
Состояние здоровья офицеров и команды вполне удовлетворительное.
От 3 сентября 1891 г.
Перед уходом из Кадикса, во избежание замедления в погрузке угля в Шербурге. я телеграфировал нашему консулу г. Postel о заготовке для крейсера 600 тонн кардифского угля. По прибытии в Шербург г. Postel сообщил мне распоряжение министерства о принятии угля от Шербургского порта, взамен угля, отпущенного из Кронштадта на суда французской эскадры, но при этом прибавил, что он уже приобрел часть заказанного телеграммой угля и приступил к его погрузке на баржи, куда уже погружено 150 тонн, которые и просит принять в счет заказа. На другой день г. Postel изменил цифру и заявил, что на баржах уже не 150, а 257 тонн; мне же стало известно, что в день прихода крейсера, когда дело приемки угля уже вполне выяснилось, погрузка угля на баржи, принадлежащие г. Postel, все еще продолжалась. Такой, конечно, взгляд г. Postel не совсем удобен для интересов военных судов. Всего примято от порта 600 тонн французских брикетов и 257 тонн кардифа. Все время 8-ми дневной стоянки в Шербурге команда ежедневно небольшими партиями увольнялась на берег.
26 августа около 10 ч. утра северная французская эскадра ушла в море для практического плавания. За день до ухода контр-адмирал Gorvais дал обед, на который были приглашены: я, офицеры крейсера и командиры французских судов; такой же обед был дан и морским префектом вице-адмиралом Lespes.
29 августа около 6 ч. вечера снялся с бочки и под проводкою лоцмана вышел в канал для следования в Копенгаген. Плавание Каналом и Немецким морем сопровождалось штилем и частыми туманами.
30-го, в Высокоторжественный день тезоименитства Его Императорского Величества Государя Императора, на крейсере отслужено было благодарственное Господу Богу молебствие, и по окончании его произведен салют 31 выстрел и подняты стеньговые флаги. По вступлении в Скагеррак, имея по горизонту постоянный туман, шел. бросая лот Томпсона.
1 сентября, обогнув мыс Скаген, около 10 ч. вечера подошел к мысу Hirsholm. где принял лоцмана и по его настоянию остался здесь на ночь на якоре. С рассветом продолжал плавание при свежем противном ветре и течении. Около 8 ч. вечера 2 сентября отдал якорь на рейде Копенгагена, совершив переход 863 мили со средней скоростью 9,4 узла. Состояние здоровья офицеров и команды удовлетворительно.
От 18 сентября 1891 г.
Согласно словесному приказанию флаг-капитана Его Величества контр-адмирала Басаргина, 13 сентября около 5 ч. вечера, приняв лоцмана, снялся с якоря на Копенгагенском рейде для следования в Кронштадт Большим Бельтом. Ночь с 13-го на 14-е провел на якоре у маяка Shultz, при входе в Sumso-Belt. и с рассветом продолжил плавание. Погода стояла тихая, но пасмурная. 14 сентября после полдня, выйдя в Балтийское море, у плавучего маяка Гнездер. спустил лоцмана.
15 сентября около 5 ч. утра на меридиане Карлскроны, почти в 600 милях от Кронштадта, случилось повреждение в правой машине. В цилиндре высокого давления выпала из поршня одна из его чугунных пробок, поршень, ударив по ней, разбил ее на несколько мелких кусков, но в месте удара сам получил трещины. Подробное изложение причины и степени повреждений заключаются в рапорте флагманского инженер-механика Линдебека. Дальнейшее плавание с утра 15 сентября до Кронштадта сделано под одной машиной при скорости более 11 узлов. В Балтийском море встретил SW силой от 4 до 5 баллов и небольшую волну.
17 сентября в 8 ч. утра пришел в Кронштадт, совершив переход 910 миль со средней скоростью 11,3 узла. Состояние здоровья офицеров и команды удовлетворительно.
Торжество электротехники
В 70—80 гг. прошлого века электричество на кораблях использовалось в основном для освещения. Для обеспечения корабельных нужд или вращения башен применяли в основном паровые механизмы и гидравлические приспособления. Башенные установки, имевшие орудия калибра 9 и менее дюймов в горизонтальной плоскости наводились, как правило, вручную. Правда, при этом задействовали более 10 человек, которые вращали огромные розмахи в подбашенном отделении.
В то время это было оправданным — паровые машины занимали много места и отнимали от работы главных машин много пара. Не отошли от этого правила и при проектировании в 1882—83 гг. “Адмирала Нахимова”.
Каждая из четырех башен в своем подбашенном отделении имела розмах длиной в три четверти от диаметра барбета. Розмах крепился в специальных упорах, а его вращательное движение, через червячную передачу передавалось на зубчатый погон башни. Так 10-12 человек, прилагая неимоверные усилия, по команде командира башни и обеспечивали ее горизонтальное наведение.
Вертикальное наведение 203-мм орудий также производилось вручную при помощи рукояток. На флоте с этим мирились до тех пор, пока в 1891 г. на “Нахимове” во время одной из стрельб 203-мм орудие произвело выстрел в тот момент, когда люди, как это полагалось им по инструкции, не успели отойти от розмахов. Огромная энергия отдачи повернула башню приблизительно на 1°, но этого вполне хватило, чтобы розмах, сделав пол-оборота, убил одного и ранил нескольких моряков. Если в 70-х годах с таким техническим уровнем можно было бы смириться, то спустя двадцать лет всем стало ясно, что этот способ наведения устарел, а следствием его несовершенства стала гибель и ранение людей.
Проанализировав это происшествие, МТК в июле 1892 г. решил установить на “Нахимове” для вращения башен электромоторы, которые все более и более проявляли себя в других отраслях техники. В каждую башню предполагалось поставить по 2 электромотора суммарной мощностью в 20-25 л.с. Этой мощности вполне хватало на движение башни, а вращение валов в 950 об/мин, через понижающий редуктор, обеспечивало ее плавное наведение. Ручной способ, как резервный, МТК решил оставить.
Для осуществления этого новаторского усовершенствования Морское министерство выделило 20000 руб., и фирме, выигравшей конкурс, предстояло выполнить все работы. В конкурсе приняли участие фирма “Сименс Гальске” — к 10 ноября ею уже был представлен проект, и германская фирма "Шуккерт и К°". Контора (или, говоря современным языком, офис) фирмы "Шуккерт Кº" находилась в Гамбурге, но имела свой филиал в центре Санкт-Петербурга, который располагался на улице Моховой в доме № 17. Филиал имел звучное имя “Контора по устройству электрического освещения”, и руководил ею инженер Б.А. Цейтшель.
"Заказ на крейсер 1 ранга “Адмирал Нахимов” электродвигателей на вращение башенных столов составляют у нас первый опыт применения электричества к артиллерийским установкам", — так говорилось в решении Комитета, принятого им 8 января 1893 г. Чтобы выявить возможности каждой фирмы. Главное управление кораблестроения и снабжения (ГУКиС) 8 марта 1893 г. заключил контракт на установку электромоторов и редукторов — с фирмой “Сименс и Гальске”. а на изготовление и монтаж динамомашин и “проводников” то есть электропроводки, — с фирмой "Шуккерт и К°". Согласно контракту, все предстояло выполнить за срок чуть более одного месяца — к 15 апреля 1893 г.
В мае, когда работы окончили, на “Нахимове” практически на каждом артиллерийском учении производили разносторонние испытания. Но самым серьезным испытанием артиллерийского вооружения, конечно же, является только стрельба.