Ночь – мой дом

Деннис Лихэйн

Ночь — мой дом

Посвящается Энджи

Я гнал бы машину всю ночь…

Как странно похожи служители бога и служители войны.[1]

Уже поздно быть хорошим.

Часть I

Бостон

1926–1929

Глава первая

Парень-полуночник в утреннем городке[3]

Несколько лет спустя, на буксире в Мексиканском заливе, ноги Джо Коглина засунут в лохань с бетоном. Двенадцать вооруженных головорезов будут стоять и ждать, пока судно не отплывет подальше в море, чтобы можно было скинуть этот груз за борт. А Джо будет слушать, как пыхтит мотор, и смотреть на белую пену за кормой. И тогда ему придет в голову, что все важное, случившееся в его жизни, хорошее или плохое, зародилось в то утро, когда он впервые увидел Эмму Гулд.

Они встретились в 1926 году, вскоре после того рассвета, когда Джо вместе с братьями Бартоло обчистил игорный зал в Южном Бостоне, в заднем помещении бутлегерского бара Альберта Уайта. До того как они туда проникли, ни Джо, ни оба Бартоло понятия не имели, что бар принадлежит Альберту Уайту. Иначе они еще до начала операции разбежались бы в разные стороны — чтобы труднее было отыскать их след.

По задней лестнице они спустились довольно легко. Прошли через пустой барный зал без всяких помех. Бар и казино располагались в задней части мебельного склада, стоявшего близ набережной и принадлежавшего, как заверял самого Джо его шеф Тим Хики, неким безобидным грекам, недавно перебравшимся сюда из Мэриленда. Но, попав в заднюю комнату, Джо с братьями Бартоло обнаружили, что покер там в самом разгаре, пятеро игроков пьют янтарный канадский виски из тяжелых хрустальных стаканов, а над их головами висит густая пелена сигаретного дыма. Посреди стола высилась груда денег.

И никто из этих людей не был похож на грека. Более того, никто из них не казался безобидным. Пиджаки они повесили на спинки кресел, выставив на всеобщее обозрение оружие, висящее у них на поясе. Когда в помещении появились Джо, Дион и Паоло с пистолетами на изготовку, никто из присутствующих не потянулся к своим, хотя Джо чувствовал, что кое-кто об этом подумал.

Женщина, которая подавала напитки, отставила поднос в сторону, взяла из пепельницы свою сигарету и затянулась. Казалось, при виде трех направленных на нее стволов ей хочется зевнуть от скуки и поинтересоваться, нет ли у гостей чего-нибудь более впечатляющего на бис.

Джо и оба Бартоло явились в надвинутых на глаза шляпах и в черных платках, закрывавших нижнюю часть лица. Это было удачно: если бы кто-то здесь узнал их, жить им (Джо и братьям Бартоло) осталось бы примерно полдня.

Плевое дело, говорил им Тим Хики. Наведайтесь туда на рассвете, когда там останется разве что пара болванов в конторе.

А не пять громил за покером.

— Знаете, чье это заведение? — спросил один из игроков.

Джо его не узнал, зато узнал того, что сидел рядом: Бренни Лумис, бывший боксер, член банды Альберта Уайта, самого серьезного конкурента Тима Хики по бутлегерским делам. Ходили слухи, что Уайт начал в последнее время запасаться «томпсонами»[4] для грядущих боев. Как говорится, выбери, с кем ты, не то выберешь могилу.

— Если будете слушаться, никому ничего не будет, — сообщил Джо.

Тип рядом с Лумисом не унимался:

— Я спросил, знаешь ли ты, чье это место, долбаный недоумок.

Дион Бартоло треснул его пистолетом по губам. Сильно, тот даже свалился с кресла. Потекла кровь. Это должно было внушить остальным мысль, что лучше пистолетом по морде не получать.

Джо велел:

— На колени всем, кроме девчонки! Руки за голову, пальцы сцепить!

Бренни Лумис уставился на Джо:

— Когда это кончится, я звякну твоей мамаше, парень. Предложу ей отличный темный костюм, как раз к твоему гробу.

Тот самый Лумис, когда-то — клубный боксер, выступавший в зале Механикс-холл. Когда-то — спарринг-партнер самого Мрачняги Мо Маллинза. Говорят, если он ударит — это как мешком с бильярдными битками. Он убивал по заказу Альберта Уайта. Не для заработка, но, по слухам, давал Альберту понять, что, если откроется постоянная вакансия такого рода, он первый в очереди, с его-то стажем.

Джо никогда еще не было так страшно, как в эту минуту, когда он смотрел в карие глазки Лумиса, но он все-таки указал пистолетом на пол, удивившись, что рука не дрожит. Брендан Лумис сцепил руки за головой и опустился на колени. Другие последовали его примеру.

Джо сказал девушке:

— Идите сюда, мисс. Мы вас не обидим.

Она затушила сигарету в пепельнице и взглянула на него, словно раздумывала, закурить еще одну или, может, налить себе новую порцию. Она пересекла комнату и приблизилась к нему: девица примерно его возраста, лет двадцати, глаза ледяные, а кожа такая бледная, что под ней, кажется, почти можно различить мышцы и бегущую кровь.

Он смотрел, как она идет к нему, а братья Бартоло в это время избавляли игроков от их оружия. Пистолеты с тяжелым стуком падали на столик для игры в очко, стоявший рядом, но девушка даже бровью не повела. В ее серых глазах плясало пламя.

Она подошла, следуя движению его пистолета, и осведомилась:

— И что же джентльмен намерен похитить сегодня утром?

Джо протянул ей один из двух брезентовых мешков, которые принес с собой:

— Деньги со стола, пожалуйста.

— Сию минуту, сэр.

Она направилась назад, к столу, а он извлек из мешка с наручниками одну пару и перебросил мешок Паоло. Тот склонился над первым игроком, сковал ему руки за спиной и перешел к следующему.

Девушка смела с середины стола всю кучу (Джо заметил, что там не только купюры, а еще и часы вперемешку с ювелирными украшениями), потом собрала все ставки. Паоло заковал всех, кто стоял на коленях, и приступил к затыканию им ртов.

Джо осмотрел комнату: за спиной у него — колесо рулетки, у стены под лестницей — столик для игры в кости. Он насчитал три столика для игры в очко и один стол для баккара. Вдоль задней стены расположилось шесть игровых автоматов. Низенький столик с дюжиной телефонов представлял собой бюро дистанционных ставок, над ним висела доска со списком лошадей вчерашнего двенадцатого забега в Редвилле. Кроме той двери, через которую они вошли, здесь имелась еще всего-навсего одна, с написанной мелом буквой «Т» — «туалет». Вполне естественно: если люди пьют, им надо время от времени отливать.

Только вот, проходя через бар, Джо уже видел две туалетные комнаты: более чем достаточно. А на двери в этот туалет болтался висячий замок.

Он взглянул на Бренни Лумиса, стоявшего на коленях с кляпом во рту, но внимательно наблюдавшего, как вращаются шестеренки в голове у Джо. В свою очередь Джо наблюдал, как вертятся шестеренки в голове у Лумиса. Тот понял, что Джо, едва увидев замок, догадался: этот туалет — не туалет.

Это контора.

Бухгалтерия Альберта Уайта.

Судя по прибыли, полученной за прошедшие два дня (первые прохладные выходные в октябре) несколькими казино Хики, за этой дверцей таится немаленькое состояние. Так решил Джо.

Состояние Альберта Уайта.

Девушка вернулась к нему с мешком покерных денег.

— Ваш десерт, сэр, — произнесла она и протянула ему мешок.

Он поразился, до чего бесстрастно она смотрит на него. Не просто на него, а как будто сквозь него. Казалось, она видит его лицо под платком и шляпой, низко надвинутой на лоб. И в одно прекрасное утро она отправится купить сигарет, а он пройдет мимо и услышит ее крик: «Это он!» И у него даже не будет времени закрыть глаза: пули найдут его раньше.

1

Перевод И. Егорова.

2

Чарльз Лучано по прозвищу Счастливчик, он же Сальваторе Лукания (1897–1962) — в 1920–1930-х гг. один из заправил преступного мира США. — Здесь и далее примеч. перев.

3

«Парень-полуночник в утреннем городке» («A Twelve O’Clock Fella in a Nine O’Clock Town») — песенка из репертуара Байрона Харлана (1861–1936), американского исполнителя баллад и комических куплетов.

4

Пистолет-пулемет системы Томпсона, 45-го калибра.