Страница 8 из 15
Ну, а сам интернат был переведен в режим жесткой самоокупаемости. Я, когда просматривал журналы расходов и товарные накладные, то приходил в тихий ужас. Оказывается, почти все наши государственные учреждения, закупают продукты питания дороже, чем они стоят в обычных магазинах. И это при условии того, что размеры закупок не маленькие. Получался, экономический нонсенс: при закупке товаров оптом, гос. учереждения, вместо того чтобы получить скидку, получало наценку. В итоге, все старые поставщики были посланы на хрен, и закупками товаров для интерната стал занимать лично я. Потом, конечно для этого наняли отдельного человека, но в первое время, я лично ездил по оптовым базам и выискивал где, что подешевел. Конечно, все эти нововведения вызвали, мягко говоря, шок, у руководства отдела образования, но я, пользуясь поддержкой мэра города, всех, кто возмущался, посылал на хрен.
Так, уж получилось, что между мной, мэром и директором интернат, был заключен, трехсторонний договор. Мэр получал старое здание интерната, и давал «зеленый свет» всем моим начинаниям, директор интерната «добровольно» отдавала старое здание и обещала не предъявлять претензий в дальнейшем, ну, а я, должен был путем реформ и введением новаторских методов управления, сделать из отсталого детского дома, лучшее заведение подобного типа в Крыму. Понятно, что у меня были и свои взгляды на все это. Мне удалось «разогнать» бюджет интерната, примерно в три раза от первоначальной цифры. Первые два года, я ничего не брал из тех денег, которые проходили через интернат, наоборот только вкладывал новые. Да, если сейчас вспомнить, то первые результаты своей деятельности мы увидели только через два года. Тогда, дело было, как раз в сентябре, и воспитанники интерната получили новую форму, сшитую по нашим с братьями Серовыми макетам. Вся форма состояла из джинсовых курток одинакового покроя. На спине курток был вышит герб интерната: перекрещенные мечи на фоне солнца, под гербом шла надпись, выполненная в готическом стиле — «Русские — не сдаются!» Теперь, воспитанников детского дома можно было отличить от их сверстников.
В сентябре 2011 года произошел, первый инцидент с участием детдомовских подростков: двое пьяных молодых парней, поймали на улице девчонку тринадцати лет и затащили её в камыши, это заметили двое пацанов, в куртках с гербом, в виде солнца и скрещенных мечей. Расправа была быстрой и жестокой: пятнадцатилетние подростки, с легкостью расправились с двадцатилетними парнями. Через неделю в интернат приехал начальник второго УВД и вручил благодарственные грамоты, малолетним героям. Как водится, полковник толкнул речь перед подростками, рассказывая им, как в советское время было популярно организовывать пионерские патрули. Вот с этого все и началось. Уже через десять дней на улицах появился первый совместный патруль из воспитанников детского дома и казаков. А еще, через полгода, в интернате, снова появился начальник УВД и пригласил нас, с братьями Серовыми, к себе на дачу. А там, речь пошла о том, что после того, как улицы стали патрулировать казаки и воспитанники интерната, в нашем районе уровень преступности, особенно, среди подростков, сократился, практически до нуля. В связи с чем, милиция, готова закрывать глаза на мелкие правонарушения в финансовой деятельности интерната.
При интернате был организован клуб памяти, военно-поисковый отряд и музей, посвященный Великой отечественной войне. Над всеми ветеранами Великой отечественной войны, проживающими, в близлежащем районе, было взято шефство. Воспитанники интерната, регулярно посещали ветеранов и помогали им по хозяйству.
Все это, не могло происходить не замеченным, со стороны руководства города. В интернат регулярно приезжали журналисты и корреспонденты. Каждый раз, когда в город приезжало высокое начальство или знаменитые политики, они в обязательном порядке посещали наш детдом. В декабре 2012 года, Керченский детский дом-интернат, получил звание лучшего детского дома-интерната в Украине. Можно сказать, что свою часть договора я выполнил. В том же 2012 году, фирма «Альтаир» решилась одного из учредителей, а именно меня. Я к этому времени, начал терять интерес к интернату, финансово детский дом, конечно, приносил прибыль, но не такую уж большую, чтобы я делал этот проект, делом всей своей жизни. А, вот братья Серовы ушли в детдомовские дела с головой, они буквально жили интересами интерната. Поэтому, я решил, что пусть они дальше работают вдвоем, а я с головой ушел в свои «посреднические» схемы.
Вот так примерно, все и происходило. Год за годом, братья Серовы воздействовали на своих подопечных, воспитывая в них, те идеи, которых придерживались сами. Ну, и что из этого вышло? Вырастили, каких-то экстремистов, мать иху так! Война, это ж надо было придумать! Хрен его поймет, что у этих малолеток в голове? Но, ничего сейчас Вовка выйдет из больницы, уж я из него правду выбью!
Вовка вышел из дверей больницы через тридцать минут. Выйдя, он сразу направился к моей машине. Открыв, переднюю дверь, Владимир сел, рядом со мной.
— Как брат? — спросил я, у молчавшего Вовы.
— Нормально. Операция прошла успешно, пулю извлекли, ничего жизненно важного она не задела. Хирург говорит, что через неделю, можно будет Ваську забрать.
— Отлично. Есть хочешь?
— Как зверь! Только надо съездить к Василию домой и собрать кое-какие вещи. Ну и в аптеку зайти, доктор целую простыню, накатал, какие лекарства нужны.
— Список отдай Ветрову, пусть он сбегает, — я протянул Данилу, несколько крупных купюр. — А вещи, пусть Маша соберет. Или вы ей еще не сказали?
— Машки нет в городе. Она с ребенком у родственников в Краснодаре.
— Ничего себе? Когда это, она успела уехать?
— На прошлой неделе, не зачем ей здесь быть.
— Ветров, а ты чего еще здесь? — повернулся я к пареньку. — Бегом давай, за лекарствами.
Сквозняк, было, дернулся, но потом остановился и вопросительно посмотрел на Серова.
— Иди Ветер, купишь лекарств, отнесешь на второй этаж, отдашь дежурной медсестре.
Данила, вылез из машины, и быстрым шагом ушел прочь.
— Ветер, говоришь? А как же, Сквозняк? Чего это Ветрову «погремуху» поменяли? Вырос?
— Ну, вроде того, — уклончиво ответил Владимир.
Я завел машину и медленно выехал с территории больничного комплекса.
— Сейчас, заедем в одно место, быстро перекусим, ну и поговорим за одно, а потом съездим к Ваське домой, и соберем вещи.
— Хорошо. Сколько денег врачу отвалил? Ты, не переживай, деньги у меня есть, ты только скажи сколько?
— Вова, ты головой, что ли ударился? За деньги мне говоришь? Потом сочтемся!
— Ну, потом, так потом, — кивнул головой Вова, — но помни, деньги у нас есть, правда в рублях, так, что если надо в долларах или гривнах, то придется обменять.
— Ты, давай, не тяни резину, рассказывай, во что вы с братом влезли, да еще и малолеток с собой втянули.
— А ты, точно хочешь это знать?
— Вова, ты края-то видь? Рассказывай, давай!
— Лёха, пойми, не надо тебе в это влезать. Не твое, это. Ты же собрался уезжать из города, семью давно вывез, сам скоро к ним уедешь.
— Вольдемар, давай я сам буду решать, во что мне влезать, а во что нет. Хорошо? Или тебе напомнить, что мы втроем делали вместе?
— Не надо, я помню!
— А, я все равно тебе напомню: десять лет назад, Николаев, инкассаторский «минивэн». Восемь лет назад, Кировоград, букмекерская контора. Пять лет назад, Макеевка, касса завода. Кто все придумал? А, про Макеевку, напомнить? Кто, положил, обоих охранников, пока некоторые впали в ступор. Помнишь? Так, что не тебе мне указывать, во что мне влезать, а во, что не влезать. Рассказывай, давай!
— Ты, мне все равно не поверишь! Может, все-таки, не надо?
— Надо, Вова, надо! Тем более, что я и так, примерно догадываюсь, во что вы влезли!
— Да, ну! — коротко хохотнул Вовка.
— Баранки гну! Давай, рассказывай: на кой ляд, вам штурмовой отряд, в количестве шести бойцов, и кто — цель? Националисты, хреновы!