Страница 36 из 51
Джим покачал головой, баюкая пострадавшую руку.
- Не думаю, что он погиб. Я вообще не уверен, что его можно убить.
- Да это ты с перепугу!
- Он вполне мог выжить. Не знаю, как, но мог. А если он выжил, он вернется за нами, чтобы отомстить. Откуда, черт побери, он мог знать, где нас искать? Вот тебе и хваленая защита О’Бенона! - с отвращением сказал Джим.
- А я тебе говорю, Дон поджарился, как бифштекс на сковородке!
- Тайкус, мы ведь едва не погибли! По всем раскладам, мы должны быть мертвы! А ведь Скаттер обещал нам защиту!
- Слушай, Джимми. Даже если Дон каким-то чудом и выжил, О’Бенон заключит сделку в нашу пользу, и этот псих уберется прочь.
- Сделку, которая сделает нас его рабами, Тайкус. В этой истории все насквозь пропахло дерьмом. Абсолютно все.
- Самое дерьмо тут ты, - лаконично ответил Тайкус.
- Джентльмены, - сказало изображение Скаттера О’Бенона с компьютерного экрана, - вынужден сказать, что вы совершенно не оправдываете своей репутации. Вам дали одно-единственное поручение, и вы его провалили.
Он говорил отрывисто, голос звучал холодно от еле сдерживаемого гнева. Сам О’Бенон куда-то удалился по делам и не присутствовал лично - что, возможно, было и к лучшему. Кадавр с каменным лицом забрал мини-сейф, когда Джим с Тайкусом прибыли в поместье, и оставил их в приемной наедине с компьютером.
Тайкус медленно выдохнул.
- Сэр, вынужден вам напомнить, что мы подверглись нападению чрезвычайно добросовестного наемного убийцы. Процент оплаты в нашей с вами сделке оговаривался с тем условием, чтобы вы защищали нас от этой суки. И, тем не менее, мы сумели выжить и вернуться с рецептом и образцом утопии. Откровенно говоря, сэр, доктор Форрест был тот еще поц, и я считаю, что мы сумели доставить вам самое ценное.
- Ваша задача состояла в том, чтобы привезти сейф со всем его содержимым и доктора Форреста тоже! Судя по всему, покойный доктор забыл включить в рецепт некоторые важные детали. На то, чтобы найти недостающий компонент, уйдут недели!
Тайкус изобразил глубокое негодование.
- Что, в самом деле? Вот ублюдок, а? Ну что ж, это уж не наша вина! Знаете, если взять ситуацию в целом, я бы не сказал, что дело вышло такое уж провальное. Похоже, что ни мы, ни вы свою часть сделки не выполнили.
- Да хоть бы в вас стреляла вся Конфедерация, мне плевать! Вы меня подвели!
Джим скрипнул зубами, буквально прикусив язык, чтобы не произнести вслух то, что он думал.
- Могу поручиться, что мы бы действовали куда эффективнее, если бы нам не приходилось тревожиться из-за Дона, который то и дело хватает нас за пятки. Таковы были условия сделки, Скаттер: мы работаем на вас, а вы нас защищаете.
- Я не уверен, что вас стоит защищать, если вы не способны выполнить задание, с которым управился бы и ребенок.
Джим решил, что с него хватит.
- Все, я пошел, - заявил он и повернулся к двери.
Тайкус выключил микрофон.
- Джим, погоди секу…
- К черту. Мне надо выпить.
И он удалился прочь. А Тайкус остался утихомиривать эту акулу.
Тайкус разыскал Джима примерно час спустя. Джим сидел в темном углу у стойки в одном из относительно тихих заведений. Он заказал целую бутылку «Старого Скотти Болджера» номер восемь и успел ополовинить ее к тому времени, как над ним нависла здоровенная туша Тайкуса.
- Тут же скука смертная. Какого черта тебе взбрело в голову веселиться именно тут?
Тайкус протянул к бутылке свою лапищу размером с суповую тарелку и отхлебнул.
- Я сюда не веселиться пришел, - ответил Джим.
- Джим, я не понимаю, что с тобой творится, но в последнее время ты сделался какой-то мрачный. А поскольку все остальное тоже не шибко веселое, меня это бесит.
Джим налил себе еще рюмку и опрокинул ее одним махом.
- Ты спрашивал, что за дело у меня было на Шайло?
- Угу.
- У меня мать умерла.
Тайкус помолчал.
- Ну, Джимми, я, это… мне очень жаль… - тихо произнес он, и Джим видел, что Тайкус говорит искренне.
Джим слегка смягчился. Он кивнул и спросил:
- А что случилось с твоими родителями?
- Не знаю. Меня это не интересует. Я из дома в двенадцать лет сбежал и назад никогда не оглядывался.
- Если бы тебе стало известно, что они умерли, думаю, тебе не было бы все равно.
- Вот насчет этого не знаю, - ответил Тайкус, вновь совершенно искренне. - Но тебе-то явно не все равно. И… ну, я уже говорил: мне очень жаль.
Джим чуть заметно улыбнулся.
- Спасибо. И теперь мне хочется немного посидеть тут, выпить и поразмыслить.
- Знаешь, «выпить» и «поразмыслить» обычно вещи несовместимые. Но, может быть, у тебя и получится. В общем, делай, что тебе надо, Джимми. А я пойду резвиться и развлекать маленького Тайкуса.
На это Джим рассмеялся в голос.
- Да уж, ты своего не упустишь!
- Завтра я приду за тобой.
- Могу поручиться, что я по-прежнему буду здесь… разве что мордой в стол, в обществе еще нескольких бутылок.
- Руку бы врачу показал, - заметил Тайкус.
- Угу… Только мне сейчас неохота о чем-то просить Скаттера.
- Ну, тут есть места, где за несколько кредитов тебя починят, не задавая лишних вопросов.
Джим пожал плечами.
- «Скотти Болджер» сам по себе неплохой доктор. Прямо сейчас рука почти и не болит.
Тайкус ухмыльнулся, хлопнул старого приятеля по спине и ушел.
Джим налил себе еще рюмку, но сразу пить не стал. Вместо этого он поднял маленький прозрачный стаканчик и принялся рассеянно рассматривать янтарную жидкость внутри. Он вспомнил, как впервые попробовал это пойло. Высокий, долговязый Хэнк Харнак, бывший враг, превратившийся в преданного, хотя и непредсказуемого товарища по оружию и одного из «Небесных дьяволов», заказал «Старого Скотти Болджера» номер восемь себе, Рейнору и Кидду. Он уверял, что это «доброе пойло». На вкус оно, конечно, было как дерьмо, но Харнак утешил Джима - ничего, мол, привыкнешь. Потом, разумеется, случилась драка, и им втроем пришлось удирать на «позаимствованном» стервятнике. Джим улыбнулся, вспоминая тогдашний веселый бардак.
Как много всего ушло за эти годы! Джимово неумение пить. Их боевое братство. Его родители - оба. Рик Кидд и Вандершпуль - герой и мерзавец. Черт побери, подумал Джим, пожалуй, и его собственную наивность тоже стоит включить в число погибших…
Возвращение на Шайло выбило его из колеи. Даже если бы мать была здорова, все равно эта поездка его бы расстроила. Столько перемен - и ничего не изменилось. Новые дома, новые трудности - но земля все та же, закаты все те же, и все та же борьба: все то же самое, с чем он имел дело ребенком. Только тогда у него была семья и свое место в мире. С этого пути он свернул и теперь не знал, где очутился.
Впервые Джим уклонился от проложенного для него пути, когда решился покинуть родную планету, соблазненный вербовщиком, предлагавшим «щедрую» плату за вступление в ряды армии. Он хотел стать морпехом и участвовать в Войне Гильдий. Этот путь сделал его свидетелем героических поступков и невиданных подлостей, научил доверять и остерегаться предательства. Глаза Рейнора сузились, и он опрокинул рюмку, наслаждаясь жжением, постепенно спускающимся от глотки в желудок.
Вандершпуль!
Джим был не из тех, кто ненавидит всех подряд: его ненависть надо было заслужить. Но, ей-богу, полковник Ксавье Вандершпуль заслужил ее сполна!
Полковник был законченным подлецом, прогнившим до самого нутра. Он готов был пожертвовать жизнями… собственно, всех, кто состоял под его началом, - ради денег. Он установил блокираторы в скафандры, предназначенные для того, чтобы спасать жизни солдат в бою. И, в конечном счете, поставил Джима Рейнора перед выбором, который, в сущности, выбора не предполагал. Джим дезертировал, чтобы избежать ресоциализации. Это решение вынудило его отречься от родителей - и вот теперь оба они мертвы.
Ну что ж, к счастью, Вандершпуля ждал достойный конец. Джим Рейнор лично всадил ему в грудь заряд гауссовой винтовки.