Страница 76 из 81
Она осеклась и потеряла нить, наткнувшись на свои домашние шлепанцы. Ей снова вспомнилась Морин в домашних тапочках, особенно нелепых в сочетании с подвенечным нарядом. Господи, ее самоубийство оказалось инсценировкой, которую подготовил…
— Куда он пошел? — спросил Лукас.
Кили тряхнула головой, стараясь прогнать страшное воспоминание, и посмотрела на Лукаса.
— Простите, что вы спросили?
— Где Дилан? — повторил он.
Кили закрыла дверцу шкафа.
— Он пошел за содовой. Сейчас вернется. Вот он удивится, когда вас увидит!
Она с беспокойством вспомнила, что рассказала Дилану о возможном аресте Лукаса. Что, если Дилан выпалит это вслух? Тогда уже нельзя будет прикинуться, будто она знать ничего не знает. Лукас сразу поймет, что она его вычислила. Кили бросила тревожный взгляд на дверь.
— Что ж, рад буду его повидать, — сказал Лукас. — Как прошло возвращение в школу?
— Хорошо, — ответила Кили. — Все прошло хорошо.
Она вспомнила, как энергично и напористо Лукас защищал Дилана от преследования со стороны Морин Чейз. Как они полагались, как рассчитывали на него! «Нет, этого не может быть, — подумала Кили. — Лукас — столп законности! Он верит в правосудие и справедливость».
— Собственно говоря, мы приехали сюда именно из-за Дилана, — сказала она. — Ему задали сочинение о Верховном суде. Я подумала, что ему будет полезно посетить здание суда.
— Отличная мысль, — кивнул Лукас. — Он все увидит своими глазами. А знаешь, я однажды выступал в Верховном суде.
— Вот как?
На лице Кили застыла вежливая маска, а ее мозг тем временем лихорадочно работал, пытаясь оценить сложившееся положение. Неужели им грозит опасность? Не может быть.
— Да-да, — продолжал Лукас. — Меня прямо-таки парализовало от страха. Поразительное чувство — стоять в огромном зале, пока эти почтенные старые судьи входят и занимают свои места. Это незабываемо.
Кили смотрела на него в замешательстве. Ей вдруг стало жаль его. Он так преуспел в жизни! «А вдруг это не Лукас? — пронеслось у нее в голове. — На свете полно диабетиков». Она никак не могла вспомнить, почему вообще решила, что это Лукас. Это вполне мог быть и кто-то другой.
— У вас была потрясающе успешная карьера, Лукас.
— Мне с детства была свойственна простодушная вера в правду и справедливость. Я всегда считал, что в конце концов хорошие парни обязательно должны победить, а плохие парни — сесть за решетку. Все как в старых вестернах. Ты же знаешь, я на них вырос. Когда я был мальчишкой, в кино можно было сидеть хоть с утра до вечера, смотреть вестерны один за другим. Мы были страшно бедны, и все-таки отцу удавалось наскрести денег на кино для нас с братом, пока они с матерью работали в магазине по субботам. Это было счастливейшее время в моей жизни! Я даже не сознавал, что мы бедны, пока не умер отец. Мне тогда было восемь. К тому времени я уже твердо знал, кем хочу стать. Я решил, что непременно буду носить белую шляпу и вершить правосудие.
Кили на мгновение отвлеклась: ей показалось, что в соседней комнате стукнула дверь. «Нет, — подумала она, — это не может быть Дилан. Дилан пришел бы сюда». В самом деле, он же обещал принести содовой для них обоих. Содовой со льдом. И даже если бы Дилан прошел сначала в свою комнату, первым делом он врубил бы телевизор на полную мощность. Для подростков телевизор — источник жизнеобеспечения. Но из-за внутренней двери не было ничего слышно. Кили осторожно опустилась на край второй кровати.
— Вам это удалось, Лукас, — сказала она. — Вам вообще все удавалось. Марк всегда говорил…
— Марк! — пробормотал Лукас. — Тоже мне…
— А где Бетси? — в полном отчаянии спросила Кили.
На морщинистой щеке Лукаса задергался мускул, он беспокойно пошевелил пальцами на набалдашнике трости.
— Она дома, — ответил он с горечью. — Она и не знает…
— Не знает, где вы? — подхватила Кили. — Почему бы вам не позвонить ей и не сказать, что вы здесь и скоро вернетесь домой? Вы же знаете, она всегда тревожится за вас.
Лукас смотрел прямо перед собой отсутствующим взглядом.
— Сейчас там, наверное, уже полиция, — сказал он.
При упоминании полиции сердце Кили заколотилось от испуга.
«Не говорите мне! — мысленно взмолилась она. — Я не хочу знать!»
— Какой-нибудь подзащитный всегда нуждается в вашей помощи, — пролепетала она и поспешно вскочила с кровати. — Не понимаю, куда подевался Дилан! Пожалуй, мне стоит пойти его поискать.
Лукас бросил на нее взгляд из-под кустистых бровей.
— Ты нервничаешь, — заметил он.
Кили вздрогнула и виновато взглянула на него, словно он застиг ее на месте преступления. А потом она вдруг успокоилась и посмотрела на него чуть ли не с вызовом. Можно подумать, что Лукас держит ее заложницей в этой маленькой комнате! Ей захотелось вышвырнуть его вон, но она не решилась.
— Он мой сын, — напомнила она. — Однажды я его чуть не потеряла.
Лукас задумчиво кивнул.
— В том-то все и дело, — сказал он и со вздохом оглядел комнату. — А где его вещи? Непохоже, что тут остановился мальчик подросткового возраста.
Кили не хотелось лгать, но не хотелось и говорить ему, что комната Дилана за дверью. У нее создалось впечатление, что любая, даже самая невинная правда таит в себе опасность. В поведении Лукаса было нечто пугающее — казалось, он держит за пазухой бомбу.
— Дело в том… — начала она.
Внутренняя дверь между двумя комнатами внезапно открылась, заставив их обоих вздрогнуть от неожиданности. В дверях стоял Дилан в длинных купальных трусах и тонкой футболке. Шрам на шее поджил и потускнел, но все еще был заметен.
— Дилан! — воскликнула Кили.
Ей хотелось как-то предупредить его. «Ничего не говори! — мысленно умоляла она. — Не упоминай о том, что я рассказала тебе о Лукасе!» Но, разумеется, сказать об этом вслух она не могла.
— Я готов идти в бассейн, — объявил он. — Привет, мистер Уивер.
Вид у него был удивленный, но не шокированный. Он как будто забыл все, что она ему рассказала о неприятностях Лукаса с полицией.
— Привет, Дилан, — кивнул Лукас, вглядываясь в мальчика.
Не давая Дилану раскрыть рот, Кили торопливо вставила:
— Я не слышала, как ты вошел. А где лед, Дилан? Где содовая?
Дилан махнул рукой в сторону двери.
— У меня в комнате. Тебе принести? — спросил он.
— Да, пожалуйста.
— А вы хотите содовой, мистер Уивер? Я купил с запасом.
— Нет, спасибо, Дилан, — вежливо отказался Лукас.
— Вам, наверное, пора? — обратилась к нему Кили.
Лукас пропустил ее вопрос мимо ушей. Он не сводил пронизывающего взгляда с Дилана.
— Бассейн, конечно, с подогревом?
— Надеюсь, — пожал плечами Дилан.
— Мы все пойдем туда и поглядим, как ты плаваешь, — безапелляционно заявил Лукас.
Кили поняла, что это приказ. Она хотела запротестовать, но не знала, как он отреагирует. Конечно, она могла бы устроить скандал, но каковы будут последствия? Кили стало ясно, что придется отправиться к бассейну — нравится ей это или нет. Неохотно собрав несколько игрушек, она взяла Эбби на руки. Дилан повернулся и направился в свою комнату. Лукас встал.
— Ты куда? — недоверчиво спросил он.
— Возьму свою кожаную куртку, — ответил Дилан. — На улице слишком холодно.
Лукас прохромал к двери и проследил, как Дилан берет с кровати куртку и надевает ее. Кили удивилась, почему Дилан не огрызнулся, почему не велел старику не лезть в чужие дела. «Я хорошо его воспитала, — подумала она. — Мне бы он так прямо и сказал, но с пожилыми людьми он вежлив. Может быть, я воспитала его слишком хорошо», — признала она с горечью.
В конце концов Лукас вывел их всех за дверь и закрыл ее, убедившись, что щелкнул язычок замка.
— Показывай дорогу, Дилан, — сказал он.
Дилан послушно зашлепал по дорожке. Дождь перестал, но в воздухе заметно похолодало: дыхание вырывалось изо рта облачком пара. Кили шла, крепко прижимая к себе Эбби, чтобы девочка не простудилась. Лукас, несмотря на хромоту, не отставал от них.