Страница 5 из 11
— Ты веришь, что ему понравится эта идея?
— Конечно, понравится, — хором ответили Сивилла и Анжелина.
Я понял, что вторая Сивилла тоже участвует в сговоре. И Боливар, конечно, уступит. Шутка ли — один против троих? У него ни малейшего шанса.
— Я все устрою, — вызвалась Сивилла. — На одной очень гостеприимной планете Элизиум есть филиал «Банко Куэрпо Эспесиаль». Мало кому известно, что владеет и управляет этим банком Специальный Корпус. Если все решено, можем отряхнуть с наших ног пыль Усти-над-Лабам и отправиться на Элизиум. Будет настоящий семейный сбор. Там мы продолжим компьютерный поиск, а я помогу Сивилле и Боливару освоить новую профессию.
— Бедный Боливар, -тяжело вздохнул Джеймс и тотчас был вынужден поднять бокал, чтобы укрыться от убийственных взглядов.
Когда мы наконец связались с Боливаром и Сивиллой, на моем сыне лица не было. Но поделать он ничего не мог, разве что корчиться на крючке.
— А ведь я был так близок к прорыву в области тектонической гравиметрии и фотонной интерференции!
— Звучит восхитительно, — сказала Анжелина. -
Когда соберемся на Элизиуме, обязательно расскажешь во всех подробностях.
— Но не слишком распинайся, потому что за несколько недель тебе необходимо разобраться во всех деталях банковского бизнеса, — заметила Сивилла. Очевидно, она слегка жалела мужа. — И не забывай: банки — это где деньги лежат.
— Верно. — Он явно приободрился. — Чтобы довести исследования до конца, мне понадобится дополнительное финансирование. — И еще бодрее: — Мы давненько не собирались всей семьей. Нет худа без добра.
— И необезвоженная пища! — поспешила развить успех Сивилла. — А еще мы устроим бал. Так закончился мой первый день на новой работе. На следующее утро, проснувшись, я обнаружил, что Сивилла встала спозаранку и все уже готово к отлету. Билеты куплены, чемоданы уложены, компьютер озадачен, а у дверей ждет такси. Я задержался только для того, чтобы убедиться: Кайзи перевел на мой счет суточную зарплату.
x x x
Должен признаться, мы прекрасно проводили время. Сивилла и Сивилла до того обрадовались встрече, что остальные купались в лучах их счастья. Как мы и надеялись, банковское дело пришлось Боливару по душе. Вскоре он получил должность технического помощника директора и не собирался медлить на лестнице успеха. Искал, как бы применить новые познания к вящей выгоде нашего семейства.
Элизиум и впрямь оказался планетой блаженства, и мы с удовольствием причастились всех щедро предложенных благ. Банк располагался в экваториальном поясе. Климат там был восхитителен, и мы, разумеется, устроились в высшей степени комфортно. В теплом море было не счесть островков. Я плавал с аквалангом и скубой и чувствовал себя как дома среди разнообразных существ. В мои старческие мышцы вливалась юношеская сила. Но и о деле я не забывал. Ежедневно трудился не за страх, а за совесть и убеждался, что Кайзи платит исправно. Благодарно похлопывал компьютер, попискивающий от усердия. Он бы уже давно управился и с поисками, и с сопоставлениями, если бы не одна загвоздка — нелегко получать информацию с далеких планет.
— Пусть это тебя не беспокоит, — говорил Джеймс. — Моя программа поиска работает во всех городах нашего списка. Развлекайся, а когда все будет готово, я тебе сообщу.
Уговаривать меня не было нужды. Как ни приятно нырять со скубой, куда больше меня привлекал суровый континент у Северного полюса. С зубчатыми гребнями, острыми горными вершинами и бескрайними снегами. Настоящий рай для лыжника. Мои мышцы уже гудели от избытка сил. Мы с Анжелиной наслаждались каждой секундой вынужденного простоя. И все же самым приятным было просыпаться утром и проверять банковский баланс. С каждым днем сумма на моем счету увеличивалась на четыре миллиона. Этот вклад Боливар по теоретически не обнаружимому пути переводил в далекий и в высшей степени секретный банк.
Но любой простой рано или поздно заканчивается. Получив от Джеймса весточку, что компьютер наконец-то получил желанную информацию, мы сдали лыжи на базу и вернулись первым же авиарейсом. И встретились вчетвером поутру за семейным завтраком.
— Вот это уже больше похоже на дело, — заявил я, выходя на балкон и закуривая сигару.
И как раз в этот момент раздался звонок компьютера, замигала красная лампочка и из вентиляционного отверстия в корпусе повалил дым.
Джеймс оторвал взгляд от тарелки и положил вилку и нож.
— Воти результаты. Наконец-то. Все-таки долго.
— Три недели, — сказал я. — Разве это долго?
— Для такой машины — да. Ладно, посмотрим, что тут у нас.
Он сел за клавиатуру и набрал команду. Поморщился, пальцы быстрее застучали по клавишам. Наконец он откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнул и нажал на кнопку. Принтер щелкнул, выдал лист бумаги.
— Ответ. — Джеймс помахал листом.
— Какой? — спросила Анжелина.
— Странноватый. Из всех событий — будь то прибытия и отправления, преступления и наказания, случайности и неслучайности, рождения и смерти
— из всего, что произошло на всех фигурирующих планетах в дни ограблений банков, из всей этой горы вероятностей компьютер вычленил один-единственный элемент.
— Говори! — приказал я, и все остальные дружно кивнули.
— Скажу. В городе был цирк.
— Джеймс, хватит нас разыгрывать, — с холодком заметила Анжелина.
— Что ты, дорогая матушка, я вас не разыгрываю. Это правда, только правда, и ничего, кроме правды.
— Везде один и тот же цирк?
— Нет. Я сначала тоже так подумал. Множество цирковых трупп.
— Но у них есть что-то общее? — спросил я.
— Папа, холодный скальпель твоей логики режет глубоко. Похоже, все эти труппы в дни ограблений показывали один и тот же номер.
В комнате воцарилась гробовая тишина, было слышно, как в воздухе сталкиваются пылинки.
— На планете, где совершалось преступление, обязательно присутствовала некая личность по имени Пьюссанто с кичливым титулом первого силача галактики.
— Известно, где он сейчас?
— Нет. Где-то отдыхает. Но я знаю, где он объявится примерно через месяц. В одном из городов скоро откроет сезон «Большой Бигтоп»[1]. Пьюссанто участвует в программе.
— И же где этот город?
— На далекой планете, я о ней никогда не слыхал. Она на том конце галактики, и у нее непривлекательное имя Феторр. Название города столь же неблагозвучно: Феторрскория.
Я поднялся на ноги и оставил окурок умирать в пепельнице.
— Собираемся.
— Блеск.
Анжелина вовсе так не считала, судя по презрению в голосе.
— Конечно, -согласился я, вновь усаживаясь. — Вы хотите спросить, чем мы займемся, когда окажемся там. Что ж, отвечу. Вы будете сидеть тихо, а я — выполнять план "А".
— Что еще за план?
— Поступлю в цирковую труппу. Сидя среди публики, мы ничего не узнаем. И пока я буду блистать на арене, вы сделаете все остальное. Джеймс и Сивилла!
Кажется, я слышу, как вас тихим свистом зовет любимая нанотехнология.
— Да, папа. Это очень веселая планета, но даже лучший отпуск когда-нибудь кончается. Ты берешься за дело, и я чувствую, мы должны последовать твоему примеру. Но, хотя мы и возвращаемся, канал связи будет открыт, и ты мгновенно нас найдешь, если потребуется помощь.
— Весьма признателен. Боливар, тебя еще не кличет романтика звезд?
— Кличет, но пока не очень громко. Оказывается, финансовые операции — это довольно занятно. Хочу узнать как можно больше, а потом наварить деньжат. Устрою, так сказать, экзамен самому себе. А еще хочу, когда понадобится, прийти тебе на помощь. Вернуться в космос мы с Сивиллой всегда успеем.
— Коли так, за работу!
Я снова вскочил на ноги и больше уже не садился.
ГЛАВА 3
— И какими же талантами ты сразишь наповал хозяев цирка, когда пойдешь наниматься в труппу? — поинтересовалась Анжелина. — Что тебе ближе всего? Акробатика?
1
Вот еще одно подтверждение тому, что визит Гарри Гаррисона в Россию в мае 1998 года не мог не оставить яркий след в его творчестве. Если «Бигтоп» — это традиционное название цирка в англоязычных странах (сравн. наш «Шапито»), то слово Bolshoy (так в оригинале) пришло понятно откуда. Автор и раньше питал здоровый интерес к гиперборейской культуре. Но тогда его русские персонажи носили архетипические фамилии Онегин, Капустин и т. п., звякали шпорами на борту космических дредноутов и лихо цедили через бороду водку из горлышка или курили сигареты «papirossi», а теперь мы на каждом шагу замечаем более тонкие аллюзии. Пускай кому-то это покажется сметным или наивным, но мне лестно. (Прим. перев.)