Страница 37 из 97
По прошествии тысячи дней его горе утратило прежнюю остроту; к этому времени Рене обнаружил, что подрастающая дочь и интересная работа — это лучшее, чем он может заполнить свое существование. И он уже прочно обосновался на новом месте, вписавшись в размеренный ритм университетской жизни.
— В моих отношениях с дочерью, — говаривал он в ту пору, — намечаются признаки «комплекса Электры».[39] Если бы человеческое тело могло трансформироваться в зависимости от обстановки, мне следовало бы обзавестись уютным лоном и мягкой грудью, чтобы стать для нее настоящей матерью, но этого мне не дано. Как же тогда я могу остановить развитие этого «отцовско-дочернего комплекса»?
Проблема эта разрешилась сама собой. Рене всегда восхищался цветущей юностью, и вот однажды его поразила красота Бекки Снайдер, растерянно выглядывавшей из старенького авто на обочине Линкольнского шоссе. Вид у машины был самый что ни на есть жалкий — даже с учетом того, что ей отводилась лишь скромная функция перемещения юной парочки от одного укромного пристанища до другого. Кузов пестрел вкривь и вкось нацарапанными шутливыми напутствиями, а решетку радиатора жестоко уродовала — трудно сказать иначе — огромная надпись: «Бингэмская средняя школа 1932». Рене дю Кари, как солидный университетский преподаватель, на вечерней велосипедной прогулке наверняка проехал бы мимо, насмешливо пожав плечами, если бы в последний момент не заметил причину остановки этой пародии на транспортное средство — повисшего лицом вниз на руле мертвецки пьяного юнца.
«Да уж, дело дрянь», — думал он, когда вел машину до пункта ее назначения, примостив позади свой велосипед. И все время воображал Ноэль в подобной ситуации. И только после того, как юнец вместе с его «самоходной койкой» был доставлен в лоно семьи, а Рене уселся с Бекки и ее глухой тетушкой на веранде их сельского дома, он вдруг по-настоящему осознал, насколько хороша эта девушка с ее живой и лучезарной красотой, испытывая сильнейшее желание дотронуться до ее волос, до светлого лица, до затылка — именно в затылок он каждый вечер целовал Ноэль, желая ей спокойной ночи.
Бекки проводила его до калитки.
— Не встречайся больше с этим юношей, — посоветовал он. — Для тебя он недостаточно хорош.
— И что же мне тогда делать? — улыбнулась она. — Сидеть дома?
Он всплеснул руками:
— Неужели в этой деревне не найдется людей поприличнее?
Бекки взглянула на него раздраженно, словно уж он-то должен был знать, что таковых здесь не имеется.
— Я была помолвлена со славным парнем, но он умер в прошлом году, — сообщила она. — Он учился в Гамильтонском колледже. Мы договорились, что я приеду к нему на весенний бал. И вдруг он подхватил воспаление легких.
— Мне очень жаль, — сказал Рене.
— В наших краях стоящих парней не сыскать. Один тип посулил мне работу в нью-йоркском театре, но я на такие приманки не клюю. Моя здешняя подружка ездит в Нью-Йорк, чтобы встречаться со студентами. Для девчонки большое невезение — родиться в таком месте, здесь у нее нет никакого будущего. Играя в теннис, я иногда знакомлюсь со спортсменами, но это все мимолетные знакомства.
Он слушал сбивчивую речь, отдельные фразы которой вполне могли принадлежать девушке из хорошего общества, другие — бездомной бродяжке, третьи — деревенской простушке. Эта смесь невинности, беспринципности и невежества сбивала его с толку, заставляя еще острее чувствовать себя чужеземцем, далеким от понимания ее мира.
— Я познакомлю тебя с несколькими старшекурсниками, — вдруг пообещал он, сам себе удивляясь. — Они наверняка оценят истинную красоту, даже если неспособны ценить что-либо другое.
Но эта затея обернулась провалом. Не прошло и получаса, как все собравшиеся у него гости — полдюжины студентов и приглашенная домохозяйка, угощавшая их чаем, — догадались, что хозяин дома отчаянно влюблен в эту девушку и что сам он этого еще не осознал, хотя ужасно расстроился, когда двое из присутствовавших студентов пригласили ее на свидание. А при ее повторном визите никаких студентов в доме уже не оказалось.
— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, — заявил он.
— Но я просто… просто не знаю, что сказать. Никогда не думала, что…
— Лучше и не пытайся думать. Я все продумаю за нас обоих.
— И ты будешь меня учить, — произнесла она с трогательной наивностью. — Обещаю очень стараться.
— Но мы сможем пожениться только через семь месяцев, потому что… Боже, как ты красива!
Этот разговор происходил в июне, и следующие несколько длинных вечеров они провели за беседами на веранде, все лучше узнавая друг друга. В его обществе Бекки чувствовала себя как за каменной стеной — пожалуй, даже слишком для нее высокой.
Вот когда ему впервые начал всерьез досаждать тот самый пункт в завещании Эдит. Семь означенных лет должны были истечь в декабре, и оставшиеся до того месяцы обещали немало проблем. Если заранее объявить о помолвке, на Бекки тотчас коршунами налетят охочие до сплетен университетские матроны. А поскольку Рене полагал своей необычайной удачей обнаружение такой драгоценности, он не допускал и мысли о том, чтобы на несколько месяцев отправить Бекки обратно в ее бингэмское захолустье. Вдруг найдется еще один ценитель красоты, еще один проницательный чужеземец, который точно так же приметит ее в заглохшем на трассе драндулете с кем-нибудь из соседских оболтусов? Кроме того, ее надо было обучить хорошим манерам и правилам поведения в обществе — как поступали железнодорожные магнаты эпохи освоения Дикого Запада, направляя своих избранниц, вчерашних официанток, прямиком из салунов в привилегированные женские школы, дабы подготовить их к последующему блистанию в свете. У него возникла было мысль на эти месяцы отправить Бекки во Францию с опытной компаньонкой, однако на это не хватало средств, так что все ограничилось ее поселением у Слокумов, на ферме по соседству.
— Это расписание, — говорил он ей, — будет для нас важнейшим жизненным руководством; ни в коем случае не теряй свою копию.
— Ни за что, мой милый.
— Твой будущий муж хочет многого — он хочет иметь прекрасную жену и хорошо воспитанного ребенка, он хочет преуспеть в работе и хочет жить на лоне природы. С деньгами у нас туговато. Но правильный подход, — сказал он решительно, — правильный подход для каждого и для всех вместе позволит нам добиться поставленных целей.
— Конечно же, мы справимся.
После того как она, поцеловав и быстро обняв его, удалилась, Рене остался сидеть на веранде, наблюдая за белками, не прекращавшими свою возню даже в сумерках.
«Странное дело, — размышлял он. — Сейчас я оказался в роли supérieure[40] женской школы. Я могу прививать моим девочкам любовь к труду и хорошие манеры. Но все остальное зависит от них — либо что-то им дано, либо нет. Расписание станет моей опорой; у меня больше не будет времени вдаваться в детали, однако их воспитание нельзя отдавать на откуп всяким голливудским торговцам грезами. Они должны все время развиваться; нельзя тормозить их развитие на детском уровне, как это случается сплошь и рядом. Цена слишком высока, и в конце концов кому-то придется платить по счету».
Взгляд его опустился на столик. Там лежал документ, аккуратно свернутый, но все же легко узнаваемый — сквозь бумагу проступали выбитые на пишущей машинке разделительные линии. А на стуле, где недавно сидела Бекки, покоился его двойник. Две копии расписания, брошенные и забытые, остались при его создателе.
— Mon Dieu![41] — вскричал он, впиваясь пальцами в раннюю седину на висках. — Quel commencement![42] Ноэль!
II
Натужно и мучительно, как при попытке сдвинуть с места тяжеленный груз, расписание Рене начало работать. Не обходилось без сбоев — уже на третий день Ноэль потеряла свою копию и преспокойно отправилась с другими школьниками на ботаническую экскурсию, тогда как брат Акилы (темнокожий парнишка, недавно заменивший в качестве слуги своего куда-то запропавшего родича, но так и не удостоенный обращения по собственному имени) два часа ждал ее у школы, из-за чего Бекки пропустила тренировку, а мадемуазель Сегюр, так же напрасно прождавшая Ноэль, пожаловалась Рене. В тот же самый день Рене потратил впустую массу времени, добиваясь того, чтобы платиновые электроды в тысяче стеклянных колб вышли на оптимальный режим работы. По возвращении домой он сорвался и накричал на Ноэль, напоследок отправив ее ужинать в спальню.
39
Термин, предложенный К. Г. Юнгом для обозначения чувств и переживаний девочки, связанных с ее влечением к отцу и стремлением занять место матери. По сути, женский аналог эдипова комплекса.
40
Наставница (фр.).
41
Боже мой! (фр.)
42
Ну и начало! (фр.)