Секреты удачи

— Ким! Выглядишь фантастически! И эта шляпка! — Лишь незавершенный маникюр помешал Пиппе обнять подружку. — Устраивайся и займись ногтями.

Но вместо этого Кимберли рухнула на президентскую кровать.

— Я порвала с Расти, — разрыдалась она. — Он сказал, что можно без опасений делать термическое восстановление и одновременно красить волосы, и вот полюбуйтесь! — И она, сбросив шляпку, продемонстрировала свои пережженные обесцвеченные волосы. — Кончики посеклись! Мои волосы погибли. Мое сердце разбито. Мой ведический астролог считает, что я могу никогда не оправиться от этого. — Кимберли снова ударилась в слезы. — Ненавижу его!

К счастью, Тейн пригласила на этот уик-энд Брента, знаменитого стилиста-джетросексуала[16] (обычно он обслуживал только тех клиентов, у кого был личный самолет). Брент сам и три помощника-трихолога ждали подружек невесты после завтрака.

— Нет ничего, что нельзя было бы поправить при помощи глубокой обработки, — искренне заверила Ли, запасная подружка.

— Совершенно верно, — подтвердила Пиппа. — Брент творит чудеса.

Кимберли улыбнулась сквозь слезы:

— Я знала, что могу рассчитывать на тебя, Пиппа.

— Благодари не меня, а мою матушку. Это ее свадьба.

Кимберли рассмеялась, хотя эту добродушную шутку Пиппа повторила, должно быть, раз в сотый. Любая нормальная дочь бросила бы подобную реплику с раздражением, подумала Кимберли. Или сбежала бы. Сама она и вообразить себе не могла такую мамашу, как Тейн, но Пиппа, кажется, ее обожает. Она называла Тейн не только блестящей, но и милой! Увы, Пиппа ко всем хорошо относится. Подобный подход абсолютно не годится для выживания в реальном мире.

— Это не свадьба Тейн, Пиппа. Это ты та везучая сучка, что выходит замуж за Лэнса Хендерсона.

И Кимберли протянула маникюрше свои руки. Тейн постановила, что вся сотня пальцев, участвующих в свадебной церемонии, должна быть выкрашена в яркий розовый оттенок от Шанель, который полностью соответствовал босоножкам от Бланика. Пока полировали ее ногти, Кимберли, прикрыв глаза, сосредоточилась на следующем смертном враге: Уайетте Маккое, организаторе церемонии. Сначала он убедил Тейн, что никто вообще не достоин быть подружкой такой невесты. Затем настоял, чтобы девушки шли по проходу одна за другой по росту, впереди самые высокие. Естественно, Кимберли при этом оказывалась на сцене последней. И ей доставалось всего несколько секунд в свете огней рампы под восхищенными взглядами друзей Лэнса, прежде чем появлялась Пиппа и узурпировала всеобщее внимание. Кимберли не намерена была терять матримониальные шансы лишь потому, что была ростом с хоббита. Чего бы это ни стоило, ее каблучки должны первыми простучать по мраморному полу завтра в пять часов.

— Ким! — крикнула Ли. — Ты заснула, дорогая?

Кимберли очнулась от транса:

— Ты что-то сказала?

— Где ты достала такое роскошное шапо?

— В Лондоне. В прошлые выходные папа свозил меня туда на своем самолете.

— Что ж, ты определенно получишь приз за лучшую шляпку, — улыбнулась Пиппа, желая подбодрить подругу. Кимберли всю неделю пребывала в мрачном настроении. — И так остроумно было прийти в ней на тематический завтрак «Шляпный Болванщик»!

— Это вовсе не так уж остроумно, Пиппа. Вся свадьба во многом напоминает «Алису в стране чудес», ты не находишь?

Кимберли и представить не могла, что Пиппа выйдет замуж раньше ее. Вместо того чтобы спокойно закончить образование, Пиппа упорхнула в Прагу с каким-то актером, похожим на Джуда Лоу. Кимберли тем временем с отличием выпустилась и поступила на курсы Кристи в Нью-Йорке. Это была работа, но, к счастью, не слишком серьезная, поскольку Кимберли мало что смыслила в искусстве. Единственной целью ее переезда на Манхэттен было приобретение фамилии вроде фон Фюрстенберг или, на худой конец, Кравитц. Год спустя Кимберли все еще не удалось добиться ничего серьезного с кем-либо из богатеньких сынков. Лучшим из холостяков, кого ей удалось подцепить, был Расти — владелец сети роскошных цветочных салонов, благодаря чему он являлся постоянным гостем благотворительных балов. Услышав о помолвке Пиппы, состоявшейся спустя всего месяц после унизительного возвращения из Праги, Кимберли едва не бросилась под электричку. Ведь это она сама собиралась выйти замуж за Лэнса Хендерсона!

— «Алиса в стране чудес»? — расхохоталась Пиппа. — По крайней мере это покруче фильма «Тридцать три несчастья».

Полчаса спустя, когда их ногти, шляпки, в клетку и в горошек, были приведены в порядок, подружки невесты за исключением отсутствующей Джинни набились в лифт. Скопление такого количества странных произведений шляпного искусства вызвало в холле отеля переполох. Папарацци, разбившие лагерь на площади, бросились в атаку, едва девушки направились в отдельный обеденный зал. Как только Тейн проговорилась двум своим любимым светским репортерам о том, что темой обеда будет Безумное Чаепитие и Шляпный Болванщик, пресса узнала, какие наряды ожидаются. Стороннему наблюдателю могло показаться, что церемония посвящена Аврааму Линкольну (тот носил такой же цилиндр, какой красовался на голове Кимберли) или Джимини Крикету.

Лоренцо, метрдотель, проводил свиту к круглому столу, накрытому на шестнадцать персон.

— Прошу садиться, — торжественно объявил он. — Миссис Уокер задержится на несколько минут.

Тейн никогда никуда не опаздывала.

— Может, ее съела взбесившаяся беговая дорожка? — прошептала Франческа.

Пиппа с подружками удобно устроились в глубоких бархатных креслах. Винные бокалы их были пусты. Официанты, кружившие неподалеку, наливали лишь воду:

— Прошу прощения, мадемуазель, распоряжение миссис Уокер.

Зазвонил телефон Пиппы.

— Начинайте, — скомандовала Тейн.

— Что-то случилось? — спросила Пиппа. Голос матери звучал необычайно взволнованно.

— Чертовы пробки! — Тейн отключилась.

Пиппа отдала распоряжение подавать еду. Первое блюдо состояло из крошечных холмиков тартара из мяса буйвола на прозрачных вафельках. Каждая девушка получила по две штучки. Вторая перемена представляла собой пару небольших лепешек с лобстером.

— Матушка Лэнса будет? — поинтересовалась Кора, все еще рассчитывая получить информацию о друзьях жениха.

— Ну конечно, — утвердительно ответила Пиппа. — Возможно, как раз в эту минуту мама везет ее сюда.

— Кого еще нет? — не отставала Кора, уставившись на шесть пустых кресел. — Кроме Джинни.

— Двух репортеров. И Уайетта Маккоя.

Кимберли по другую сторону стола вздрогнула: Уайетт ее личный враг. Надо было прихватить мышьяку и подсыпать ему в вино.

— Может, его «хаммер» провалился в канализационный люк.

Сейчас, когда им не нужно было ради миссис Хендерсон и миссис Уокер изображать из себя примерных инженю, девять подружек невесты чудесным образом обнаружили в своих сумочках фляжки с водкой. За столом повис приятный гул, когда дверь распахнулась и вошла Джинни, доселе отсутствовавшая. Несмотря на цилиндр в черно-белую полоску, галстук-бабочку в красный горошек и жилет в дикую оранжевую клетку, она выглядела элегантно, как Грета Гарбо.

— Простите за опоздание. — Она заняла свое место рядом с Пиппой. — Нервничаешь?

Пиппа расхохоталась:

— Я слишком занята, чтобы думать об этом.

— Вот в этом-то все и дело. — Разглядывая наряды остальных подружек, Джинни хихикнула. Они выглядели как сборище сумасшедших франкмасонов. — Кому все же пришла в голову идея о Шляпном Болванщике? — И, обернувшись к Кимберли, продолжила: — Держу пари, тебе.

Кимберли мысленно укорила себя, что не прихватила две порции яда.

— Благодарю.

Затем Джинни изумленно уставилась на крекеры с тартаром на своей тарелке:

— И это вся еда?

— Это твоя закуска. — Стефани не могла отвести глаз от Джинни. Что-то с ней было не так, даже в выигрышном свете столовой. — Могу я поинтересоваться, что ты сделала со своими волосами?

16

Появившийся несколько лет назад термин сексуальной классификации; представители светской тусовки, равно наслаждающиеся последними достижениями моды и путешествиями, зачастую в поисках более дешевых изделий модных дизайнеров.