Избранная по контракту

— Ник, можешь меня отпустить и проследовать за мной за стол переговоров. — Гордо задрав нос, я вошла в пресловутую беседку. Через пару минут села за стол и стала в упор разглядывать расположившихся напротив меня визави. Так и хотелось поправить на переносице пенсне, направить им в глаза лампу и вытрясти из них правду. Сделав зверское лицо, я начала колоть демиургов.

— Так, господа, а теперь внятно, четко и без вранья расскажите мне, в чем заключается подвох, и что я поимею с этой экспедиции. Иначе наше сотрудничество закончится, так и не успев начаться.

«Можешь, мать, взять быка за яй… ой, за рога», — восхитился вышедший из подполья мозг.

— Никакого подвоха нет, просто нам хочется понаблюдать за человеком, вырванным из привычной обстановки, а не следить за его приключениями по книжкам, — подозрительно отводя кристально честные глаза, начали лопотать подозреваемые.

Ох, мужики-мужики, вам хренова туча лет, вроде как творцы миров, а врать женщинам до сих пор не научились. Ни одна из нас, прошедшая суровую школу жизни, никогда не поверит, что мужчина ей может предложить что-то просто так. Мы все давно прекрасно знаем и про сыр, и про то, что залезть на елку, не повредив задницу, еще никому не удавалось. Поэтому сделаю вид, что я вам поверила, а сама буду думать о запасных аэродромах и путях отступления через огороды.

— А много вас, тварюг миров? — хищно осклабилась я прямо в их божественные лица.

— Хватает, — попытался увильнуть от ответа Димон.

Но этот ответ меня абсолютно не удовлетворил, потому как меня терзали смутные сомнения, что мою личность банально подписывают под участие в реалити-шоу «Последняя дура Вселенной». Я продолжала сверлить Димона взглядом на манер дрели.

— Больше тысячи, — наконец-то сдался этот крепкий орешек.

— Ну и сколько процентов поставят на меня? — уточнила я, лениво прищурившись.

— Как ты догадалась? — потрясено выдохнули все трое.

— Элементарно. Детишки, слишком уж у вас глазки бегали, а у Абрашки губки шевелились, не иначе как барыши уже подсчитывал! — Я открыто смеялась.

— Ну что, господа, обсудим условия игры? Составим контракт и уточним размер гонорара моей хозяйки? — вставил свои пять копеек Сосискин.

Вот за что я уважаю своего пса, так это за то, что он всегда определяет, кто может ему потихоньку дать кусочек со стола, и за то, что он моментально оценивает выгоды в любой ситуации. Сдается мне, в его роду помимо чистокровных такс затесалась все же какая-то прожженная дворняга.

Ну а дальше началось веселье: мы, с пеной у рта и со стопкой в руке, спорили, в какой мир меня лучше отправить, что я могу взять из снаряжения, кто мне будет помогать, а кто вредить, сколько по времени будет продолжаться моя миссия, и т. д. и т. п. Наверное, мои печень и мозг все-таки взяли выходной, потому что в результате дебатов мне не досталось никаких магических сил и способностей, кроме как способностей к языкам и знания лечебных травок. Мир был определен как самый обычный: с эльфами, гномами и прочими фэнтезийными персонажами, а миссия заключалась, естественно, в его спасении от какого-то злодея со скамейки запасных, да еще в качестве обузы мне был навязан не поддающийся никаким диетам пес. Единственное, что меня радовало, это размер гонорара в виде экзотического острова в Карибском море, неприлично большого счета в швейцарском банке и возможность посещать, когда мне захочется, любой из девяти миров. Как только все вопросы были согласованы, мне подсунули на подпись какой-то свиток, а Ник потребовал у меня свое кольцо. Ох, как тяжело мне далось расставание с этим колечком! Наверное, Ярославна меньше пролила слез над погибшими воинами, чем я, пока стаскивала его со своей руки.

— Ты что, дал ей свое кольцо творца? — выдохнул Димон.

— Дал, иначе она ни в какую не соглашалась со мной пойти, а ты же знаешь, по условиям игры, участник должен последовать за мной добровольно, — прошептал Ник, думая, что я его не услышу.

Я быстро кинула взгляд сначала на руку Димона, а потом на культяпку Абрашки. На руке первого вдруг проявилась печатка в виде колоды карт, а на руке второго закрутилось миниатюрное колесо рулетки.

«Дура, проворонила такие перспективы!» — зарыдала в голос жадность.

«Цыц, сорока! Она могла натворить с этим колечком неизвестно что», — прикрикнул на нее здравый смысл.

— Ничего, ничего, моя брюнетистая зараза, я еще припомню тебе мой облом с колечком! Отольются тебе мои слезки! Дал на пять минут поносить и тут же отнял, жадина противная! — расстроенно хлюпая еле слышно прошептала я себе под нос.

— Придет весна, увидим, кто где гадил, — поддержал меня Сосискин.

Конец застолья помню отдельными кадрами. Вот мне устраивают экскурсию в каждый из миров. Вот мелькнула передо мной борода какого-то субъекта, которую я держала в своем кулаке. Вот замызганный кабак, в котором на балалайке бренчит тягомотнейшую мелодию ролевик-менестрель, а я в него мечу пивную кружку. Вот я в пещере с горой золота и меня тошнит на лапу ящерице-переростку. Вот мы в моей квартире, и я, по мере своих пьяных сил, собираю походный рюкзак, а Сосискин сверху укладывает свою подстилку. И наконец-то благословенная темнота…

Глава третья

Проснулась я от ощущения жуткого сушняка и общего недомогания организма. Провалявшись еще немного в кровати и повздыхав, что возле меня не материализуется стакан с водой, я собрала всю волю в кулак и села.

— Б… — вырвалось из измученной жаждой глотки.

Картина, возникшая перед глазами, радовала своим сюрреализмом. Представьте себе песчаный берег с золотистым песком, на который неспешно накатывают синие волны моря. Представили? А теперь представьте, что на этом пляже находится диван, рядом с ним стоит любимое мамино кресло, в котором на спине дрыхнет такса. Чуть дальше блестит зеркалами шкаф-купе и сиротливо жмется туалетный столик. За низкой стенкой, представляющей собой барную стойку, не пойми на чем держащиеся, как Брестская крепость, стоят кухонная мебель и холодильник. Завершающим аккордом выступают отгороженная китайской ширмой душевая кабина, джакузи и раковина. И все эти предметы находятся внутри огромного шатра. У линии прибоя мой похмельный взор обрадовали кресло-качалка, с накинутым на него клетчатым пледом и стеклянный столик на колесиках с нехилым набором бутылок. Метрах в десяти от кресла-качалки и импровизированного бара мой измученный мозг веселили: пластиковая мебель с торчащим из стола зонтом с надписью «Старый мельник», мангал, холодильник с напитками и огромный холодильник-прилавок со всякими овощами-фруктами и синенькая кабинка. Сдается мне, данная инсталляция знаменует собой приход чего-то белого и горячего.

— Никак очнулась? А еще говорят, что сны алкоголиков тревожны и непродолжительны, — раздался голос со стороны кресла.

Я испуганно оглянулась и уставилась на укоризненно смотрящего пса.

— Только давай без истерик, — произнес он и отправился неспешной трусцой по направлению к холодильнику.

Все, допилась. Ждут меня суровые санитары, ледяной душ и врач-нарколог.

— Дашк, ну чего застыла. Иди меня кормить! Сама ж знаешь, война войной, а обед по расписанию, — проскулил вечно голодный пес.

Едва переставляя ноги, я доковыляла до холодильника и достала батон колбасы. Ситуация уже не так меня пугала. В конце концов, нам, сильно пьющим и поймавшим «белочку», удивляться нечему: подумаешь, говорящий пес и работающие на берегу моря холодильники. Все даже не так плохо. По крайней мере, зеленые черти не мерещатся.

— Дашка, ну давай иди уже умывайся, и будем завтракать. Или тебе кусок в горло не лезет?

— С таксами-глюками не спорят, да и умыться не помешает. — Сама себя уговаривая, я прошмурыгала к раковине, попутно включив чайник. Такой мелочью, как идущая не пойми откуда вода, меня уже было не пронять. Через пять минут я уже сидела за столом и пила кофе. Происходящее было настолько реалистично, что я начала сомневаться в своей ненормальности и мне жутко захотелось понять, что произошло. Как там говорил классик: «Будем ждать проблесков памяти или сведений со стороны». После принятия порции кофеина и последовавшей за ней затяжки (что ни говори, а кофе и сигареты весьма стимулируют работу мозга) я начала вспоминать вчерашнюю ночь. Картина бесчинств с тремя убийственно красивыми мужиками убедила меня в том, что происходящее не приснилось и на море каким-то образом оказались часть моей квартиры и другие вещи. Но, хоть убейте меня, каким образом все это здесь оказалась, было тайной, покрытой мраком. Я же помню, как собирала рюкзак и причиндалы собаки, а теперь вместо сиротской котомочки я вижу практически дом родной. Надо было как-то попытаться заполнить провалы в памяти.