Капитан Суматоха

— Заседание откладывается до тех пор, пока не будет возможности возобновить его в более мирной обстановке.

Как и ожидал Суматоха, вечером, когда все легли спать, Бомбасто и Фишер принялись его обрабатывать. Бомбасто первым зазвал его в свой угол каюты и без околичностей предложил свергнуть Фишера. Дескать, тому только дай волю, он совсем тираном станет.

— У меня три пистолета, и мы с тобой будем заправлять на плоту, — горячо шептал он. — Спать и дежурить будем по очереди, и они ничего не смогут нам сделать. Эх и заживем! Заставим остальных выполнять за нас всю работу.

Суматоха возмущенно отверг это предложение, а всего через несколько минут Фишер потянул его за другой рукав. Он долго разглагольствовал об острой необходимости отстоять свободу и дать отпор проискам Бомбасто, а в заключение предложил Суматохе стать председателем, лишь бы он всегда поддерживал его, Фишера. Американец страшно удивился, когда Суматоха беззлобно, но твердо попросил оставить его в покое.

Тревожные мысли не давали уснуть Суматохе, он ломал голову над тем, как выбраться из трудного положения.

Результат не заставил себя долго ждать. Возглас: «Какой же я дурак!» — прозвучал в темноте так громко, что лежавший рядом с ним Ниссе проснулся.

— Выйдем на палубу, — сказал таинственным шепотом Суматоха.

Они сели на носу, рядом с вахтенным Чико, который добросовестно созерцал даль. Красная луна озаряла волны и небо, высоко над головой плыли причудливые облака.

— Глядите, какое красивое облако! — восторженно сказал Чико. — Правда, похоже на большой цветок? А вон то — на позолоченный дворец. Да вы не смотрите!

Он был прав. Суматоха и Ниссе увлеченно беседовали, не видя и не слыша ничего вокруг.

— Мы были дураками, — говорил Суматоха, — круглыми дураками. Если разобраться, это мы виноваты, что на плоту сплошные раздоры. Да-да, мы — я, ты и Чико. Мы всегда становимся на сторону одного из двух старших. А кто нас заставляет это делать? Взять да составить втроем свою партию! Будем всегда заодно, тогда только от нас зависит выиграть голосование, даже если Бомбасто и Фишер вдруг поладят между собой.

— Браво, ты почти гений, — сказал Ниссе. — Почему раньше этого не придумал?

Суматоху так и подмывало спросить Ниссе, почему тот преспокойно завалился спать, вместо того чтобы придумать какое-нибудь гениальное решение. Но он разумно воздержался. Сейчас не время затевать перебранку.

Вместо этого Суматоха попросил Ниссе объяснить Чико их план. К великому огорчению ребят, юный индеец заколебался. Напомнил, что Бомбасто его хозяин, а хозяина нельзя подводить. Если он совершит такое предательство, на которое не способен ни один честный индеец в Эквадоре, если проголосует против хозяина, тот его немедленно уволит. Мысль об этом глубоко опечалила Чико, и он чуть ли не со слезами на глазах заявил, что ему никогда не найти такого доброго и щедрого хозяина, как Бомбасто.

— Но вы сделали мне еще больше добра, вы мне все равно что братья, так что можете положиться на меня, — добавил он, как следует поразмыслив.

От радости Суматоха и Ниссе крепко обняли Чико, после чего все трое торжественно поклялись впредь всегда быть заодно.

— А теперь мы с Ниссе пойдем поспим, чтобы быть в форме завтра, когда начнется генеральное сражение, — бодро сказал Суматоха.

— Погоди, — остановил его Ниссе. — Ты забыл одну важную вещь. Бомбасто вооружен. Его три пистолета прозвучат громче наших трех голосов.

— Что верно, то верно.

— Я знаю, где он ночью прячет пистолеты, — сказал Чико, услышав, о чем идет речь. — Под доской, на которой он лежит, есть тайник. Но ничего, он крепко спит, его можно перевернуть и взять пистолеты, потом положить его на место, и он даже не заметит.

Не желая посвящать Фишера в свою тайну, они подождали, пока американец не заступил на вахту. Как и предсказывал Чико, генерал преспокойно храпел в то время, когда они откатывали его в сторону и доставали пистолеты.

— Вот так, теперь на нашей стороне и право, и сила, — довольно сказал Суматоха и отдал пистолеты Чико, который живо перепрятал их на носу.

Утром Фишер и Бомбасто с опозданием явились к завтраку. Оба были в прескверном настроении. Первый не говорил ни слова и мрачно глядел в палубу, а второй непрерывно что-то бормотал себе под нос и зловеще посматривал на противника. Должно быть, Бомбасто заметил пропажу пистолетов и был уверен, что их стащил Фишер. Зато ребята чувствовали себя отлично, шутили и говорили без умолку. В конце концов Суматоха не удержался, лукаво спросил Бомбасто и Фишера, в чем дело. Генерал буркнул что-то неразборчивое, а Фишер тоном обвинителя заявил:

— Я только что предложил Бомбасто помириться, но он сегодня еще упрямее, чем всегда. Так что если ты будешь стоять на своем, будешь требовать, чтобы мы заключили мир, а иначе ты не станешь голосовать, нам останется только разобрать плот по бревну и плыть врозь.

— Ладно, обещаю голосовать, — хитро улыбнулся Суматоха.

Обрадованный этим неожиданным обещанием, которое он воспринял как личную победу, Фишер бросился в каюту за своим замечательным председательским молотком. Они еще не убрали после завтрака посуду, а он уже открыл заседание ударом молотка и объявил:

— От вчерашнего прерванного заседания нам осталось рассмотреть вопрос, какой из двух ящиков первым пустить на дрова.

До сих пор Бомбасто вел себя так, будто ничего не слышал, но тут его вдруг прорвало:

— Охота вам, дурням, снова затевать волынку! Неужели еще не поняли, что эта система никуда не годится? Верьте моему слову, есть только один способ избежать в будущем пустых споров и раздоров — надо раз и навсегда назначить капитана, я уже сто раз об этом говорил.

— Капитана, который будет один все решать?! — негодующе воскликнул Фишер. — Но ведь это самая настоящая диктатура! Я уверен, ребята, вы поддержите меня и решительно отвергнете такое опасное предложение.

Слушая его, ребята потихоньку переглядывались и с трудом сдерживали смех. То, что «сто раз» предлагал Бомбасто, отлично согласовывалось с их новыми планами. И они, к великому испугу и огорчению Фишера, поддержали Бомбасто.

— Постойте, вы как следует подумали? — воззвал американец, придя в себя. — Вы же сами из демократической страны…

Бомбасто, который вообразил, что ребята вполне с ним согласны, остановил тираду Фишера меткой репликой:

— Демократия — это когда решает большинство. Верно? Почему же вы в этом случае против большинства? Выходит, вы сами не больно-то демократичны.

Фишер покраснел и несколько раз растерянно глотнул. Но никто не пришел ему на помощь. Тогда он ударил по палубе дубинкой и слегка дрожащим голосом объявил:

— Итак, четырьмя голосами против одного решено избрать капитана и возложить на него всю ответственность и власть до конца плавания.

Строго глядя в глаза каждому из ребят по очереди, он продолжал:

— Осталось только договориться, кто будет нашим капитаном. Надеюсь, вам всем ясно, как важно сделать правильный выбор. Нам нужен прежде всего человек, чуждый эгоизма, думающий больше о благе других, чем о своих удобствах. Примерный работник, хороший рыбак и мастер чинить всякие сломанные вещи.

Не успел он закончить эту предвыборную речь в свою пользу, как слово взял Бомбасто:

— Только остерегайтесь, чтобы не выбрать мелочного педанта, который заставит вас делать кучу никчемной работы исключительно потому, что ему очень нравится составлять графики. Вам нужен человек сильный и мужественный, способный заменить вам отца. И чтобы он еще был искусным стрелком, защищал вас от всевозможных врагов, которые могут нам еще встретиться в нашем плавании.

От этой похвалы самому себе Бомбасто так расчувствовался, что у него выступили слезы на глазах. Испугавшись, что и ребята растрогаются, если генерал будет говорить слишком долго, Фишер грубо прервал его речь:

— Перейдем к голосованию. Кто за генерала Бомбасто?

Ни одна рука не поднялась. Онемев от удивления, Бомбасто уставился на ребят. Наконец он подтолкнул Чико: