Страница 11 из 17
Позднее в своем заявлении "История моего заблуждения" он так охарактеризовал свое поведение: "Я не особенно следил за выражениями и, давая оценку людям и явлениям, не думал о том, верны ли, правдивы ли мои обобщения, опирающиеся на отдельные, чаще всего совершенно нехарактерные для нашей страны факты. Я говорил о явлениях, которые относятся к области советской демократии и демократического централизма, касаются роли личности в истории, выбирал такие примеры, которые, по моему мнению, можно было расценивать отрицательно".
Словом, Туганов выглядел эдаким тщеславным павлином, распустившим пышный хвост краснобайства, замешанного на клевете. Поглядите, дескать, на меня — экий я независимый, раскованный "свободный художник", мыслящий широко космополитически!
Отрезвление наступило внезапно. Когда, критический раж Туганова пошел на спад, он вдруг увидел, как западногерманский "турист" выключил висящий на шее магнитофон-малютку.
— Что вы делаете! — опешил Эльберт.
Собеседник усмехнулся:
— Интересно было услышать откровенные высказывания советского деятеля культуры.
"Турист" из ФРГ явно был удовлетворен. Еще бы: он умело "разговорил" советского человека, толкнул его на заявления более чем сомнительного свойства, точнее — на клевету против собственной страны и зафиксировал эту клевету на магнитофонной пленке. Его задача "загонщика" (а именно так именуют на жаргоне ЦРУ тех, кому поручено шантажировать находящихся за рубежом советских людей) выполнена. Остается лишь ждать указаний, что делать с "добычей".
— Неожиданно я понял, — вспоминает Туганов, — что встреча в Мадриде, готовый к записи и умело скрытый магнитофон, разговор, который провоцирует на критиканство, — все это не было случайностью. Речь шла о самой настоящей, продуманной, заранее спланированной провокации, начало которой было положено в Марокко.
Что же сделал Эльберт Туганов, как реагировал он на происшедшее? Вместо того чтобы, осознав ошибку, рассказать о случившемся товарищам по группе, посоветоваться с ними, словом, найти в себе мужество эту ошибку исправить, он выбирает иной путь — путь предательства.
— Меня охватил страх, почти паника, — продолжает он. — Я думал, что стоит лишь мне вернуться в СССР, меня тут же задержат и осудят за клевету. Так созрело опрометчивое решение не возвращаться.
В тот же вечер тайком он пишет в номере письмо коллегам-кинематографистам по группе. "Уважаемые друзья, прошу меня не ждать и не искать. Я попал в такое положение, что не осмеливаюсь вместе с вами вернуться в Советский Союз. Я остался тут не потому, что мне нравится капиталистический мир. Я знаю, что мне будет тяжело…"
— Я не хотел, чтобы мои коллеги по группе и там, в Эстонии, считали меня предателем, перебежчиком. Мое возвращение на Родину стало невозможным просто из-за глупого случая, — говорит Туганов.
Что же, хотелось бы поверить ему. Не большое это удовольствие — прослыть предателем среди друзей и близких! Но мы знаем и другое: Туганов не только пытался объяснить в письме причины своего поступка, он счел возможным включить в него и некоторые из тех клеветнических утверждений, которыми щеголял перед западногерманским "туристом". Зачем? Чтобы обеспечить себе путь на Запад, напялив тогу "идейного борца"? Или доказать "невозможность" своего возвращения на Родину? Так или иначе, Туганов явно поддался соблазну представить себя и перед соотечественниками, и перед своими будущими хозяевами на Западе эдаким "диссидентом". Недаром за его письмо ухватилась впоследствии окопавшаяся в Мюнхене (ФРГ) радиостанция "Свобода" (РС), эта содержанка и рупор ЦРУ. Чтобы раздобыть копию письма Туганова, профессиональные провокаторы из РС не пожалели ни средств, ни сил и даже специально привлекли для выполнения своего плана некую обитающую в Париже националистку-эмигрантку Майре Мянник, именующую себя "ревнителем эстонской культуры", а в действительности являющуюся агентом ЦРУ.
— Я опасался, — рассказывает Туганов, — что товарищи по туристской группе не передадут моего письма на Родину. Поэтому я решил воспользоваться услугами Майре Мянник, моей старой знакомой по прежним поездкам за рубеж. Сколько часов провели мы у нее дома в Париже за откровенными, как мне тогда казалось, беседами, в том числе и на политические темы! И всегда дружеское участие было в ее глазах. Ей-то я и направил из Мадрида четыре копии письма, попросив переправить их моей семье, в студию кукольных фильмов, в "Таллинфильм" и в правление Союза кинематографистов Эстонии. Я не знал, я и подумать не мог, что Мянник изготовит пятую копию — специально для парижского эмиссара "Свободы" Карасева-Оргуссаара…
Эльберт Туганов не знал… Он многого не знал, а точнее- не хотел знать, не желал вдуматься в последствия своего поступка! Не знал того, что Майре Мянник не спросит разрешения на то, чтобы запустить в эфир его "Письмо" и представить сбежавшего жителя Таллина, этого в общем-то далекого от политики и малодушного человека, как "давнего идейного борца за, политические свободы в СССР". Не знал и того, кто, какого сорта господа будут в радиостанции "Свобода" заниматься "делом Эльберта". А они кинулись на это "дело", как свора оголодавших псов на брошенную кость…
Здесь, пожалуй, уместно сделать небольшое отступление и рассказать о том, кто в Мюнхене взялся за "раскручивание", разумеется, в злобно антисоветском, провокационном ключе, истории с "невозвращенцем Тугановым". Указание подготовить серию радиопередач о перебежчике дал лично Дж. Бакли, экс-сенатор США, махровый реакционер и антикоммунист, в 1982 году назначенный Белым домом на пост "президента" "Свободы" и "Свободной Европы" (РС/РСЕ). За выполнение этого указания взялся Александр Террас, заведующий эстонской редакцией РС. Кто он такой? Родился в 1920 году в Таллине. В 1943 году подался в Финляндию, находившуюся в состоянии войны с СССР, был зачислен в органы военной разведки, где собирал интересующие враждебные спецслужбы данные о населении советских Прибалтийских республик. Затем перебрался в Швецию, где с 1947 по 1949 год сотрудничал с разведкой одной из западноевропейских стран. В 50-х годах завербован ЦРУ. В 1956 году направлен для работы на радиостанцию "Голос Америки", где вскоре возведен в ранг "идейного борца за свободу Эстонии", в 1975 году переброшен в Мюнхен для "укрепления" эстонской редакции РС. Свое "политическое кредо" этот предатель и авантюрист, кормящийся антисоветчиной, сам с достаточной откровенностью изложил в эмигрантском листке "Театая": "Главное место в передачах радиостанции "Свобода" должно отводиться дискредитации любыми методами внешней и внутренней политики Советского Союза. Особый упор необходимо делать на включение в повестку дня различных международных форумов вопросов о так называемой "прибалтийской проблеме".
А вот еще два сотрудника РС, которые, следуя указаниям шефа, всячески пытались раздуть "дело Туганова" в эфире. Уроженка Таллина Кристи Таммик. Бывшая артистка варьете. В 1975 году выехала со вторым мужем — иностранцем — на короткий период к родственникам в ФРГ. Очутившись на Западе, быстренько нашла себе любовника, ушла от мужа и приняла решение не возвращаться на Родину. Для советских людей моральный облик К. Таммик ясен: женщина, отказавшаяся не только от Родины, но и бросившая в Таллине ради любовных и прочих утех ребенка. Но такая "мораль", видимо, вполне устраивает хозяев "Свободы". Недаром они немедленно предложили бывшей артистке активно участвовать в клеветнических радиопередачах антисоветского толка, на которых специализируется подрывной мюнхенский радиоголос. Участвовать, естественно, не бесплатно, а за тридцать сребреников в марках ФРГ.