Страница 98 из 99
– Здравь-жела товащ-генерал! – щелкнул каблуками лейтенант, вытягиваясь по стойке смирно.
– Вольно, – махнул рукой Стрельников. – К делу. Тяжёлая у вас выдалась последняя операция, да?.. Но вы справились, молодцы. Ты, лейтенант, хорошо себя показал, да… Только вот рапорт твой… переписать надо.
– Товарищ генерал?
– Да, переписать, – несколько рассеянно отозвался Стрельников, словно думая о чём-то другом. – Чтобы в нём ни слова не было по поводу моря, армий и всего остального… Нет-нет, лейтенант, я знаю, что ты ничего не придумал, я не сомневаюсь, что ты говоришь правду. Но рапорт надо переписать.
– Товарищ генерал…
– Лейтенант, ты же знаешь, что хотя официально причиной поиска, на который отправили вашу группу, была партия пропавшего оружия, на самом деле требовалось отыскать экспериментальный экземпляр секретных разработок оборонного НИИ.
– Так точно, товарищ генерал.
Стрельников вздохнул. В генштабе ему дали объяснение, но сколько в нём было правды, а сколько – лжи, он и не знал.
– То, что вы видели – море, армии, храмы – это как раз та самая новая разработка в действии. Психотропное оружие, – голос генерала звучал отстранённо, словно он повторял за кем-то чужие слова. Собственно, так оно и было. – Но поскольку это сверхсекретная информация, никакие упоминания о ней или о том, как она воздействует, нам в официальных отчётах не нужны. Ясно?
Лицо Гаврилова застыло – как на параде.
– Так точно, товарищ генерал.
– И ребят своих предупреди, чтоб ни слова.
– Есть, товарищ генерал. Разрешите идти?
– Перепиши рапорт – и можешь быть свободен.
Генерал окликнул лейтенанта Гаврилова, когда тот был уже в дверях кабинета. Голос по-прежнему сдержанный, но на этот раз в нём угадывалось искреннее беспокойство.
– Как Ларионов?
– Выкарабкается, товарищ генерал.
– Мне докладывали, его какой-то гражданский вытащил.
– Так точно, товарищ генерал. Ломцев Сергей. Проходил срочную службу под командованием капитана Ларионова лет пять-шесть назад, – Гаврилов позволил себе слегка улыбнуться. – Сегодня утром парень заключил контракт. Просится к нам в отряд.
Генерал пожал плечами:
– Почему бы и нет? Вам так и так надо добирать себе личный состав – берите. – Стрельников на миг нахмурился, вспомнив о причинах, по которым отряд Ларионова требовалось доукомплектовывать личным составом. Потом решительно сдвинул брови и продолжил: – Кстати, я вчера подписал приказ о причислении к вам ещё одного контрактника. Георгий Алмазов, двадцать пять лет. Между прочим, цыган, – генерал чуть качнул головой, выдавая удивление: – Опыта – ноль, даже не служил, но упёрся. Хочу, говорит, в боевую группу, и готов выучиться. Так что забери у секретаря его документы и проследи за всем.
– Так точно, товарищ генерал, – ответил лейтенант Гаврилов, отдал честь и вышел из кабинета, размышляя, почему это цыгану вдруг так приспичило идти на военную службу.
* * *
Папыч невидящим взглядом смотрел в лобовое стекло и неосознанно теребил серебристую серьгу в ухе. Можно было бесконечно распекать подчинённых, тем более, было за что – а толку? Ни облегчения, ни удовольствия. И
проблем от этого не убавлялось.
Побывавшим в проходе людям, тем, что захватили Тараса, память скорректируют, тут всё под контролем, но что делать с теми спецназовцами из группы капитана Ларионова, которые прошли в храм Аполлона? В Генштабе за них встали горой. Конечно, бойцам скормили легенду о психотропном оружии, но это было халтурное решение. И, кстати, куда подевался сам капитан Ларионов?
Обвинение в терроризме с Арагорна сняли, недовольных утихомирили – но слишком поздно, Арагорн пропал в проходе высокой степени опасности. Успеет ли его вытащить Василий – неизвестно.
А ещё эта папка. Заикающийся от страха стажёр рассказал, как, не сумев вернуть её в сейф, принял гениальное решение взять папку с собой – ведь с ним она будет в большей безопасности, чем в стенах офиса "Бастиона". И, конечно, в бурных перипетиях последних суток она пропала. И теперь подробная, детальная информация о проходах находится в чьих-то посторонних руках. О последствиях даже думать страшно.
Да и проблема с Троей полностью вышла из-под контроля. Да, с одной стороны Илья прав: Аполлон – покровитель троянцев, и взрыв в его храме должен бы быть расценен греками как знак победы. Но кто знает, как восприняли это сами троянцы? Быть может, они ринулись мстить за своего божественного покровителя? Или, когда Илья после взрыва так и не вернулся, решили, что боги на их стороне, потому что забрали их главного врага – Ахилла?
Если у Трои и впрямь разгорелась битва, где каждая армия верила в то, что боги – с ними, то повлиять на развитие событий уже невозможно. Даже если Бисмарк или он сам, единственные на данный момент дееспособные конквесторы, немедленно отправятся в проход, они попадут в самый разгар грандиозного сражения, а там усилия одного человека ничего не могут изменить… Разве что этот человек – сам Ахилл; только он мог решить судьбу целой войны лишь одним своим мечом.
Если события и впрямь разворачиваются по худшему сценарию, то уже слишком поздно для вмешательств, остаётся только сидеть и ждать. И если в ближайшие дни в мире не произойдёт никакой масштабной катастрофы, значит, всё обошлось, и Троя всё-таки пала.
Наконец, ещё одно. То, что вообще выходило за пределы понимания Папыча. То, о чём он старался не думать до тех пор, пока не решит более насущные и более понятные ему проблемы. Маленький чемоданчик среди ящиков с оружием. На который Ян, вероятно, и не обратил бы внимания, если бы, разыскивая внутри храма снайперку перед поединком Ильи с Гектором, не услышал тревожный сигнал – будто сработал будильник. Звука исходил как раз из чемоданчика. Когда Ян его открыл, то увидел внутри что-то похожее на ноутбук, а на экране мигало сообщение: "Обнаружено электронное устройство, не поддающееся идентификации".
Электронное устройство. В древней Трое.
Когда чемоданчик вместе с оружием вынесли к Шушморскому капищу, у Яна появилась возможность изучить его внимательнее. Судя по всему, это была последняя военная разработка – прибор постоянно сканировал местность и засекал и идентифицировал все устройства, способные к передаче какого-либо сигнала. Он выдавал информацию о марке, модели и даже серийном номере: у капища – смартфон Яна и бастионовскую камеру, под посёлком Пустоши – гибэдэдешный радар, в посёлке – все сотовые и обычные телефоны, компьютеры, модемы и раутеры, радио и спутниковые тарелки… Походило на то, что он мог определить что угодно. Даже натыкаясь на плоды местной электронной самодеятельности в Пустоша, на которые горазды иные деревенские, собирающие из деталей мотоциклов, патефонов и старых приёмников какое-нибудь небывалое самоходное чудо, прибор выдавал сигнал о невозможности идентифицировать модель и марку, но определял тип и показывал хотя бы основные свойства обнаруженного устройства. Тогда как в храме Аполлона прибор засёк что-то, не поддававшееся даже самой общей характеристике.
То, что у них на руках оказалась новая военная разработка, Папыча почти не волновало. Куда больше его беспокоило другое – в мире трехтысячелетней давности было устройство, по своим техническим данным как минимум не уступающее достижениям двадцать первого века.