Страница 12 из 127
— Выходит, я могу не помнить никого из своих родственников? — вежливо поинтересовалась Mapa, старательно скрывая острую неприязнь, которую вызывал у нее испанец.
— Разумеется. Но иметь представление о нашей семье хотя бы в общих чертах все же необходимо. Я — родной брат вашей матери, дон Луис Кристобаль Кинтеро, — гордо и отчетливо произнес свое имя испанец. — Владелец поместья Каса де Кинтеро. Моя жена — донья Хасинта, сын — Рауль. Мы все будем жить на ранчо Виллареаль. Это поместье принадлежит дону Андресу Виллареалю, его матери донье Исидоре и кузине донье Фелициане. Там постоянно гостят и другие родственники, но они никакого значения не имеют. — Дон Луис терпеливо рассказывал о своей родне, не обращая внимания на Брендана, то и дело прикладывавшегося к бутылке и старательно делавшего вид, что его нисколько не интересует происходящее в каюте. — Да… еще на ранчо живет американец, Джереми Дэвис. Он секретарь дона Андреса.
— Это он научил вас так хорошо говорить по‑английски? — спросила Mapa, искренне удивляясь тому свободному знанию языка, которое демонстрировал испанец.
— Нет, не он, а его отец. Сеньор Дэвис был моряком на торговом судне, которое потерпело крушение вблизи наших берегов. Он решил осесть в Калифорнии, поскольку никогда не тянулся к морскому делу и оказался на корабле случайно. В молодости Дэвис был школьным учителем в Бостоне. Отец дона Андреса, дон Педро, поступил очень предусмотрительно, наняв его гувернером к своим детям и обучив их, таким образом, английскому. Такое впечатление, — добавил испанец с усмешкой, — что дон Педро предвидел нашествие гринго на нашу землю.
— Актерский состав утвержден, труппа выходит на сцену. — Своей наигранной веселостью Брендан заполнил неловкую паузу. — Как долго продлится спектакль, дон Луис?
— Понятия не имею, — беспечно пожал плечами испанец, — Пусть события развиваются своим чередом, торопиться ни к чему. Мы, калифорнийцы, не любим подгонять жизнь и предпочитаем обстоятельно и не спеша обдумывать ее повороты. Безусловно, дону Андресу и его семье понадобится время, чтобы узнать вас получше. Кроме того; придется совершить несколько родственных визитов и принять участие в одной церемонии, — с самодовольной усмешкой продолжал дон Луис. — На скорую руку такие дела не делаются.
— Какие дела не делаются на скорую руку? — Mapa испуганно вскинула глаза на испанца.
— Вас это не должно беспокоить, сеньора, — надменно ответил он, свысока поглядывая на девушку. — От вас лишь требуется безукоризненно сыграть роль моей племянницы, вот и все. Я собираюсь платить вам за артистизм, а не за любознательность. Вы меня понимаете? Я хочу, чтобы вы не вмешивались в то, в чем ничего не смыслите.
Mapa пожала плечами, однако Брендан уловил в ее глазах дьявольский огонек, не предвещающий ничего хорошего. Как бы ей хотелось щелкнуть этого высокородного дона по носу! Вместо того Mapa сложила руки на столе, широко раздвинув локти, и уперлась подбородком в ладони. Она дерзко уставилась на испанца, хитро подмигнула ему и вдруг заговорила на самом разухабистом жаргоне, какой только можно вообразить, который прозвучал чрезвычайно резко и вульгарно даже для ее собственного уха:
— Ты прав, красавчик. Как только такой неотесанной дуре, как я, могло втемяшиться в башку, что сиятельный дон захочет посвящать меня в свои дела! Я говорю о настоящих, крупных делах, если вы, конечно, понимаете, что это такое, парни, — добавила она. — Черт меня дернул за язык, когда я задала тот вопрос! Ладно, не дергайтесь, все в порядке. — С этими словами Mapa медленно подняла фужер, не спуская глаз с искаженного ужасом лица испанца, сделала большой жадный глоток, недовольно поморщилась и вытерла губы тыльной стороной ладони.
— Mapa! — поспешил вмешаться Брендан. Его заколотило от ярости при виде торжествующего, без тени раскаяния лица сестры. — Дон Луис, прошу вас, извините. Она иногда говорит, не думая о последствиях, а потом сама ужасно переживает. Ведь так, Mapa?
— Если откровенно, мой дорогой, то ты вводишь господина в заблуждение, — с невинной улыбкой отозвалась Mapa.
— Mapa! Как ты можешь…
— Довольно! — резко оборвал его дон Луис. — Я никогда ни от кого не терпел подобного обращения и менее всего готов терпеть его от женщины. Окажись вы в действительности моей родственницей, упаси Господь, я нашел бы способ указать вам ваше место, сеньора. А так… Поскольку вам нельзя доверять, поскольку я не уверен, что вы станете выполнять мои требования, придется преследовать сеньора О'Флинна судебным порядком за неуплату долга. Подумайте о том, какая судьба ждет молодую женщину с ребенком на руках в чужой стране. Вам не позавидуешь, сеньора, — злобно заявил дон Луис и презрительно оглядел Мару с головы до пят, после чего развернулся и молча направился к двери, гордо расправив плечи.
— Дон Луис, — раздался за его спиной тихий голос, подобный ласковому шелесту листвы. — Вам не следует опасаться, что Амайя Воган подведет или нарушит ваши планы. Добропорядочная и благовоспитанная племянница никогда не позволит себе обеспокоить вас или причинить вред. Уверяю, мое поведение будет выше всяких похвал, и у вас не будет ни малейшего повода для упрека. — Mapa говорила, задумчиво разглядывая фужер с вином, в ее голосе ясно слышались ледяные нотки глубокого презрения к этому человеку.
Дон Луис медленно обернулся и застыл в изумлении. Mapa сидела за столом, благочестиво сложив ладони и слегка наклонив голову, словно читала молитву. Выражение ее лица стало кротким, сохраняя, однако, печать достоинства, в эту минуту оно могло по строгости и чистоте сравниться с ликом самой Мадонны. Дон Луис не мог поверить своим глазам. Mapa почувствовала его взгляд, и густые темные ресницы взметнулись вверх. Одинокая слезинка на миг задержалась на их концах и скатилась вниз по щеке. Ее полные алые губы еле заметно дрогнули, когда их взгляды встретились.
— Матерь Божья! — воскликнул дон Луис. — Позвольте выразить свое восхищение, сеньора. Вы поистине гениальная актриса. — Он почтительно поклонился. — У меня не осталось никаких сомнений в ваших способностях, поскольку только что я видел настоящее чудо перевоплощения: никогда бы не поверил, что одна и та же женщина может быть такой разной, в считанные секунды превратившись из уличной девки в ангела.
— Mapa горазда преподносить сюрпризы, дон Луис, — рассмеялся Брендан, польщенный признанием актерского таланта сестры. — Подчас мне кажется, что она сама не знает, какая ипостась ей ближе, а, моя дорогая сестренка? — усмехнулся он, хотя в черной глубине его глаз все еще мелькали гневные искорки.
— Если ваша сестра согласна выступать в роли моей племянницы, этот выбор становится очень важным, — поспешно вмешался испанец, опасаясь, как бы между экспансивными О'Флиннами не вспыхнула размолвка, грозившая его плану провалом. — Я должен уточнить еще одну немаловажную деталь. Скажите, а мальчик сможет называть вас новым именем? — спросил он, нахмурившись. — Нельзя, чтобы из‑за молодого сеньора вся наша затея провалилась.
— Не беспокойтесь, дон Луис, — заверила Mapa. — Характер моего ремесла научил меня учитывать общественное мнение. Я понимаю, что должна предстать перед вашими родственниками прекрасной юной девушкой, а шестилетний ребенок, называющий меня мамой, будет помехой для благополучного осуществления вашего замысла. — Она грациозным движением поправила прическу, так чтобы вьющийся локон красиво ниспадал на плечо. — Малыш не доставит вам хлопот. Он привык называть меня Марой, поскольку я ему не мать. Пэдди — сын Брендана от первого брака. Неужели вы действительно подумали, что это мой ребенок? — обиженно надула она губки. — По‑вашему, я выгляжу такой старой, что могу быть матерью шестилетнего мальчика? Помилуйте, да я сама еще ребенок!
— Примите мои извинения, сеньора. Но я и вправду решил, что он ваш сын. Если это не так, тогда вопрос исчерпан. Случайная оговорка в устах младенца ни у кого не вызовет подозрений. Прекрасно! Будем считать, что мы обо всем договорились. — Дон Луис вздохнул с явным облегчением. — Если позволите, сеньора? — С этими словами испанец взял у Мары пустой фужер и вместе с недопитой бутылкой вина убрал в кожаный дорожный саквояж. — Желаю вам доброй ночи, — пробубнил он и удалился с невероятно самодовольным выражением лица.