Страница 50 из 420
– Вот! – девушка оторвалась от Лешкиных губ, выдохнула: – Боже, ну как же вы похожи! Одно лицо! Тебе сколько лет?
– Восемнадцать…
– Керим чуть постарше… Глаза…
– Что – глаза?
– Закрой их опять!
– Пожалуйста.
И снова поцелуй: жаркий, глубокий, трепетный… и последний. Прощальный.
– Не забудь про Абдул Сиена, – обернулась в седле Анна.
– Не забуду, – Лешка улыбнулся. – Прощай, и да хранит тебя Боже!
Налетевший ветер швырнул в лицо юноше…
Глава 15Весна 1440 г.Черное море – КонстантинопольШКИПЕРА ЗОВУТ АБДУЛ СИЕН
Он осмелел при нынешнем смятении
Ведь нету при волненьях правосудия.
Давид Дисипат. «Обличение духовного «спаивания» молодежи философом‑еретиком Акиндином»
…Грязную мокрую взвесь.
– Эй, Владос! – вытерев лицо, возмутился Лешка. – Греби поосторожней, да!
Законопаченная наспех лодка все равно протекала, и ноги парней болтались в воде. Лешка все никак не мог приноровиться к манере гребли приятеля – оба стукались веслами, брызгали друг на друга, ругались.
Сидевший на носу Георгий время от времени принимался вычерпывать воду. Впрочем, от этого она нисколько не убывала.
– Брось ты это гиблое дело! – обернувшись, посоветовал Владос. – Следи лучше за горизонтом, а то еще пропустим корабль.
– Не пропустим, – слабо улыбнулся Георгий. Обе руки его были туго замотаны чистыми тряпками, пропитанными живительным снадобьем Анны. – Только, сдается мне, как бы до этого времени не пойти ко дну. И кто только конопатил эту лодку?
– Корнелис, – усмехнулся Лешка.
– О, это славный малый!
– Руки бы оторвать этому славному малому. Ты‑то сам, как себя чувствуешь?
Георгий пожал плечами:
– Пока неплохо, хвала Пресвятой Богородице.
– Анну лучше хвали, Турчанку.
– Дай Бог и ей счастья. Анна – славная девушка, хоть и связалась с турком.
Владос прищурил глаза, усмехнулся:
– Без этого турка мы б и не выбрались. Алексей, вы столь похожи, что я весь в сомнениях – не родила ли вас одна мать?
– Да ну тебя!
– Не хочешь, не говори… Однако здесь чувствуется какая‑то мрачная тайна, верно, Георгий.
Ветер унес слова грека в море.
– А? Что? – завертелся на носу раненый юноша. И вдруг, всмотревшись вдаль с гребня волны, громко закричал: – Корабль! Корабль!
Гребцы тут же бросили весла, вскочили, от чего лодка едва не перевернулась.
– Ну‑ну, поосторожнее, – Георгий попытался утихомирить парней. – Не то свалитесь в воду.
– Да мы только посмотреть…
Лешка с Владосом вновь взялись за весла, направляя лодку к темному силуэту корабля под белоснежными парусами. Судно быстро приближалось – уже можно было рассмотреть мощный, украшенный позолоченной резьбой корпус и четыре мачты с яркими разноцветными флагами.
– Вот это кораблище! – еще раз обернувшись, восхищенно воскликнул Лешка.
Георгий засмеялся:
– Да, хорошая марсильяна!
– Какая же это марсильяна? – возмутился Владос. – Что я, марсильян не видал? Тот же неф, только большой, четырехмачтовый. Высокая корма, нос, изящно выгнутый лебединою шеей… Марсильяна – красивое, изящное судно. А это – просто беременная антилопа какая‑то! Вы только гляньте на ее кургузый корпус! Типичная ускиера. В Константинополе подобных полно.
– Эй, эй! – привстав на носу, закричал Георгий. – Эй, на корабле!
– Чего орешь? – перегнувшись через фальшборт, осведомился вахтенный – заросший черной бородой парень. – Если хочешь продать нам рыбы – проваливай, мы ее уже купили у твоих более удачливых собратьев.
– Нам нужен шкипер! – еще громче заорал юноша. – Абдул Сиен, так его зовут, кажется?
– Ну так, – согласно кивнул матрос. – А что вам за дело до него?
– У нас к нему письмо!
– Письмо? Ну, так давайте сюда… Я сейчас кину веревку!
– Нет! Мы должны вручить ему лично.
Поморщившись, бородач все‑таки сходил на корму за шкипером. Правда, тот явиться не соизволил, зато с высокого борта ускиеры спустили веревочную лестницу.
Парни, один за другим, проворно поднялись наверх.
– А как же ваша лодка? – удивился моряк. Лешка с усмешкой махнул рукой:
– Да черт с ней, пусть тонет!
– Не жалко?
– Я как‑то раз трактор в болотине утопил – жалко не было, а тут – какая‑то дырявая лодка!
– Что утопил?
Лешка не ответил – спускаясь с кормы по широкой, устланной малиновым ковром лестнице, к ним направлялся коренастый мужик в длинном синем кафтане с разноцветными пуговицами. Смуглое лицо его с крючковатым носом и глубоко посаженными глазами обрамляла седая кудрявая шевелюра. А вот борода, напротив, была аккуратно подстрижена. Незнакомец недобро взглянул на вахтенного:
– Что это за люди, Саид?
– Говорят, что имеют к вам какое‑то письмо, почтеннейший.
– Письмо? Что за письмо? От кого?
– Вы – шкипер Абдул Сиен? – негромко осведомился Лешка.
– Да, я шкипер Абдул Сиен. А вот вы кто и что делаете на моем судне?
– Вот письмо! – Лешка вытащил из‑за пазухи свиток и протянул шкиперу. – Там все сказано.
– Что ж, посмотрим…
Абдул Сиен немедленно развернул письмо и принялся быстро читать, беззвучно шевеля губами.
– Керим Челери – ваш друг?! – еще раз оглядев всю компанию, изумился он. – Хотя… – он перевел взгляд на Лешку и удивился еще больше. – Вот уж не знал, что у Керима есть брат. Так бы сразу и сказали! – шкипер явно подобрел. – Конечно же, я довезу вас в Константинополь, как просит Керим. Только вот извините, кают предоставить не могу – все заняты. Придется вам спать на палубе…
– Это ничего!
– Скажу боцману – он выдаст циновки и одеяла… Да, еще получите у него продукты – путь хоть и не очень далек, но и не близок, успеете проголодаться. Ну, что же… Располагайтесь. Саид, покажи новым гостям места.
– Слушаюсь, мой господин! – вахтенный поклонился и, потеребив бороду, призывно махнул рукой: – Идем!
«Дойная корова» – так называлась ускиера, принадлежащая Абдулу Сиену. Несмотря на явно турецкое имя, он считал себя греком – точнее, ромеем – и был православным христианином. Получив у боцмана обещанные одеяла и продукты, друзья постелили циновки у левого борта, напротив грот‑мачты и, немного подкрепившись пресными лепешками и сыром, с удовольствием улеглись отдохнуть.
– Чудесный человек этот Абдул Сиен, – улыбаясь, негромко промолвил Георгий. – Просто чудесный.
– Все – благодаря Кериму, – напомнил Лешка. – Что б мы и делали без этого турка? – он помолчал и, ехидно ухмыльнувшись, добавил: – Наверное, придумали бы что‑нибудь. Например, продали бы Георгия в рабство, а на вырученные деньги добрались бы, куда надо.
– Чего это меня – в рабство? – возмутился юноша. Серые глаза его недовольно сверкнули.
– Ого, Георгий! – захохотал Владос. – Ты, оказывается, умеешь сердиться?! Настоящий Георгий Победоносец!
– Да ну вас, богохульников, к черту! Ой, прости, Господи! – юноша быстро закрестился.
– Не помешаю? – вынырнув из‑за мачты, к приятелям подошел вахтенный.
– А, Саид! Конечно, нет. Садись с нами, выпей.
– Не сейчас, – матрос улыбнулся. – Хозяин сказал, чтобы кто‑нибудь сходил на корму, к его помощнику, записал всех в судовую книгу. Такие уж правила.
– Да мы знаем, – Владос махнул рукой. – Спасибо, что передал, сходим…
Лешка придержал вахтенного:
– Саид, ты это, заходи вечерком – поболтаем.
– Обязательно! – приложив руку к сердцу, заверил матрос.
– Ну, что, Георгий, сходишь? – смачно зевнув, осведомился Владос. – Алексий, тебя как записать?
– Да как хотите, не все ли равно?
– Э, не скажи! – грек подавил зевок. – Запись в судовой книге – отнюдь не пустая формальность. В Константинополе ее будет тщательно изучать особый портовый чиновник. Не превысил ли владелец судна допустимую нагрузку? Всем ли пассажирам хватило циновок и одеял? Кто они и с какими целями прибыли в столицу? И это еще далеко не все вопросы.