Знахарь. Трилогия

– Я так и не понял, она тебя бросила? «Поматросила и бросила»? – удивился Паша.

– Я тебе битый час, имперским языком, объясняю: она – гномиха.

– Я был знаком, аш, с целыми двумя гномихами. Одна – зазнайка и стерва, происхождение обязывало, принцесса она. Вторая – очень достойная, умная, красивая, образованная и добрая. Я еду к ней в гости, с надеждой.

– Ты никогда не говорил, что влюблен в гномиху, удивился Сильвестр.

– Мы долго не виделись. Вдруг она влюбилась в другого. Замуж вышла …

– … нарожала ребятишек, – улыбнулся Сильвестр.

– У тебя есть конкретные планы? А то поехали со мной в Пограничье! У меня там друг. Граф, самозваный, но граф.

– А как в Пограничье относятся к гномам?

– Так же, как везде, ненавидят и презирают. Хочешь увезти свою красавицу туда?

– Сначала её нужно найти. Потом разрешить недоразумение, возникшее между нами.

– Недоразумение? Ты еще скажи, что она сама виновата, мол, обманула тебя, – презрительно ухмыльнулся Паша.

– Я был прав, ты изменился, стал жестоким.

– Я стал честным, правдивым. Попробуешь ей сказать про «недоразумение» и пошлет она тебя … сразу и далеко.

– «Кто старое помянет, тому глаз вон».

– «А кто позабудет, тому оба».

– Хорошо! Найду свою гномиху, упаду ей в ноги, – осознал свой проступок Сильвестр. Они выпили еще по бутылочке вина, и решили ехать в столицу вместе.

Эпилог

Сильвестр.

В столицу друзья въехали только вдвоем, Паша оставил своих эльфов на постоялом дворе, Сильвестр путешествовал в одиночку. Для Сильвестра Паша изложил историю, придуманную Третьим, о своем двойнике, и тот согласился навестить Глюк, Танте и Смарта. Он рассчитывал встретить там Болда, но неожиданно наткнулся на Алёну.

– Я верю тебе, – прервала она поток пылких извинений и признаний Сильвестра, – но у нашей любви нет будущего. Для этого нужно, чтобы партнеры были равны, или думали, что они равны. К тому же ты не тот человек, которому наплевать на общественное мнение.

– Таких людей нет, даже императору небезразлично, что думают окружающие его люди.

– Такой человек есть. Он уже доказал это. Но он маг, а я нет.

– У вас тоже будет неравенство, – обрадовался Сильвестр, – но я люблю тебя сильнее, чем он. Я нашел тебя, и никому теперь не отдам.

– Во‑первых, для него любой чудо‑воин, или грозный маг, не страшнее букашки. Во‑вторых, он считает меня великой магиней. Мои таланты пока спят, но их можно разбудить.

– Я сам видел, как обычный человек убил двух магов. Одного – высших степеней посвящения, одного – боевого. Для удачливого и смелого человека всё возможно!

– Как звали этого смельчака? Сильвестр?

– Нет …, Кюн, – раскрыл он чужой секрет.

– Этот толстяк? – кивнула Алена в сторону дома, и засмеялась.

– Это его двойник, – прошептал Сильвестр.

– Всё равно смешно.

– Двойник совсем не похож!

– Странный двойник, – Алёна продолжала смеяться.

– Поехали, я познакомлю тебя с настоящим Кюном. Только так его теперь звать нельзя, он теперь Паша.

– Странное имя у твоего друга, – мгновенно перестала смеяться Алёна, и позвала Бестию, – поехали!

– Только насмешничать над ним не надо, – попросил Сильвестр, – он еще очень молод, обидится.

– Ты про нас ему всё разболтал?!

– Сказал, что люблю гномиху, то есть тебя …

– Ладно. Забудь, – остановила она его, – Если это Павел, он всё узнает сразу.

Если порядочность ему позволит копаться у меня в голове? К тому же Бестия своего старого подчиненного знахаря Павла, почему‑то, не любит, и, конечно, пощекочет ему самолюбие.

– Госпожа! Я не самоубийца! – успокоил Алёну Бестия. Ехать было недалеко, за ближайшим поворотом их ожидал Паша.

Павел Ильич.

Сильвестр появился в компании Алёны и старого знакомого Павла – Бестии. «Вот она какая, страстная любовь Сильвестра!» – догадался Павел. Погрустнел, задумался, сравнил своё отношение к Алёне с мучительной страстью своего армейского друга. Свои романы с эльфийками Анной и Ванессой в образе Кюна он помнил слишком хорошо. Ему было с чем сравнивать нежную «любовью» Павла Ильича к Алёне. «Гормоны тут оказались не столь важны. Внешне я молодой, а в душе – старик», – реально оценил своё чувство к Алёне Павел Ильич. Ни Бестия, ни Алёна не узнали Павла, и уже поехали мимо, но Сильвестр остановил их.

– Можно тебя на пару слов, – отозвал Павел Сильвестра после официального представления, – о нашей беседе никому не говори ни слова.

– О какой беседе?

– О том, что у меня тоже есть подружка‑гномиха.

– Хорошо, – подозрительно уставился на Павла приятель. Алёна, видя, что Павел «не узнает» ни её, ни Бестию, засомневалась в своих выводах.

– Паша! Такое редкое имя! – попробовала она подойти с другой стороны.

– Это не совсем имя, любовное прозвище, так назвала меня одна знакомая эльфа. Правильно говорить Паша, а не Паша. «Или Володя ошибся, или Павел Ильич потерял память», – подумала Алёна.

– Не знаю, возможно, это секрет, но мой бывший жених Владимир говорил о тебе, как о «жестоком» убийце магов. Это его ты спас, помнишь мужчину с обугленной рукой?

– Скорее он спас меня! А я уже вернул ему долг. Рука зажила?

– Высохла. Да и сам он превратился в старика.

– Поэтому вы расстались, – уколол её Павел.

– Мы расстались два года назад, он сейчас женат и у него есть ребенок, – поспешила оправдаться Алёна, увидев вытянутое лицо Сильвестра.

– Я тоже обгорел этой зимой, и невеста бросила меня …

– Что не помешало прекрасной эльфе …

– Не будем об этом. Что привело тебя в столицу, гномиха?

– Я ищу своего друга. Он уехал сюда зимой, хотел с корнем вырвать, полностью уничтожить прибежище черных магов в замке Дюк. Услышав о твоих подвигах, я подумала, что этот человек – ты.

– Мною двигала только месть. Никаких других разногласий с магами у меня нет.

– Убить пятьсот человек, с целью мести? Это неимоверно жестоко!

– Ты не одобряешь. Гораздо лучше убить многие тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч – ради идеи! Например, той, ради которой сейчас идет война. Люди считают гномов животными, во всяком случае «низкими» людьми, гномы относятся к людям аналогично, – яростно возразил Павел.

– Алёна, ты зря набросилась на моего друга. Дворян, среди этих пяти сотен убитых, было совсем немного. Возможно никого. В совете ордена большинство захватили простолюдины, дворяне неохотно идут в услужение к плебеям. Кроме герцога и его вассалов, пожалуй, никого в замке нет, – защитил друга Сильвестр.

– Да. Сильвестр, я видел, кого убиваю, жалкие плебеи, не стоило их даже считать, – с сарказмом продолжил Павел. Он внимательно посмотрел на изменившееся лицо Алёны.

– Хотел бы добавить для тебя лично, Алёна! Мой друг Сильвестр самый заботливый офицер в армии, у него практически нет потерь, а солдат редко наказывают без причины, – добавил Павел.

– Позвольте мне вмешаться, господа! Предлагаю заехать в гостиницу, прохожие прислушиваются, – прервал обсуждение Бестия.

– Ты прав, – согласился Павел.

* * *

Поехали в гостиницу к Алёне, та решила собирать вещи и утром выезжать обратно в Пограничье. Сильвестр решил ехать в ней, и она не возражала.

– Эльфа лучше гномихи? – спросила Алёна Пашу, когда они на секунду остались одни. Тот промолчал.

– Приезжай. Хотя бы ради Володи, – ей показалось, что она чувствует эмоции Павла Ильича.

– Приеду. Но сначала я хочу разобраться с артефактом, со структурой заклинания, с орденом. Если не найду решения, приеду и мы снова попробуем сотворить из тебя Святую Магиню.

– И зачем ты валял дурака целых два часа? – обняла его Алёна.