Отягощенные злом

Примерно в двух морских милях сонар показал препятствие впереди. Остановив лодку, двое боевых пловцов выбрались из нее и… едва не погибли. Только вовремя замеченная мертвая рыба предупредила об опасности…

Паутина!

Одно из средств противодействия подводному проникновению на объект. Невидимая паутина из тонкой, но прочной лески. Ее опасность заключается в том, что, попав в эту дрянь, человек запутывается в ней напрочь и даже ножом, скорее всего, не выпутается. Кислород заканчивается, и дайвер гибнет — если уже не погиб из-за паники. Дешевое и действенное средство, но попавшая в паутину и погибшая рыба выдает ее присутствие. На военных базах эти штуки устанавливают в паре с ультразвуковым отпугивателем рыбы, но тут отпугивателя не было…

Бороться с этой штукой можно было разными способами, один из них — просто обойти, если есть где. Но пловцы поступили проще: эта сеть, паутина, держится на поплавках, имеющих нейтральную плавучесть и находящихся у самой поверхности воды. Они поднялись и нашли их, а потом четыре из них уничтожили. Сеть легла на дно, и можно было пройти. Место пролома они обозначили маяком, чтобы пройти обратно.

Но теперь двигаться вперед было опасно. Они построились клином. Впереди один из пловцов, в паре метров от него — другой, у обоих электрические подводные скутеры. И только за ними уже идет сама мини-субмарина. Если кто-то догадался насчет паутины — может, он догадался и насчет чего другого. А опасностей для боевых пловцов было достаточно, включая даже миниатюрные морские мины, срабатывающие на человека.

Примерно в восьми кабельтовых от берега они бросили субмарину, накрыв ее сетью. Сеть делала ее похожей на кусок морского дна, по крайней мере, человек, который смотрел в воду, не сразу понимал, что «там что-то есть»…

Остаток пути они проделали на ластах. Никаких мер безопасности больше не нашли. Скорее всего, их и не было — это все-таки жилище богатого человека, а не защищенная база ударных подлодок…

Всплыли одновременно, держа наготове подводные пистолеты. У самого причала стояла моторная яхта, около нее были слышны голоса. На горизонте было свечение — отсвет окон виллы. Ночь, а все окна горят.

Есть движение…

Не сговариваясь, они погрузились — и вынырнули, проделав примерно четыреста метров под водой. Здесь было потише…

Белый песок. Пляж был узким, всего несколько метров — и заросли. Посреди пляжа — какое-то сооружение, похожее на оборонительную огневую точку.

Двое оставались в воде. Двое, распаковав водонепроницаемые мешки с оружием, побежали вперед, по песку.

Луч фонаря пробежался по самому строению, заглянул внутрь. Циновка, брошенные полотенца, шкафчик. Один из катранов сунулся внутрь, открыл один из шкафчиков — там оказался женский купальник, еще чуть влажный.

Вот черт…

Это напомнило ему, как он днем обломался. Служба есть служба, но такие вот обломы, когда тебя бросают с одного задания на другое, не способствуют крепости духа.

Вернувшись, показал — чисто. Ничего нет.

Двое других катранов тоже распаковали свое оружие. Собрались около беседки…

— Здесь чисто, ничего нет. Раздевалка…

Один из катранов достал телефон спутниковой связи, набрал номер…

Четверо русских спецназовцев заняли позицию, которую они сами посчитали наиболее выгодной. Одновременно она позволяла и перекрыть огнем дорогу, и обстреливать виллу. С весьма ограниченным полем обстрела, кстати. Но зато была видна вертолетная площадка и была под обстрелом дорога. Им приказано было наблюдать и перекрыть пути отхода — таким образом они перекрывали все пути, кроме пешего. Да… когда они всплыли возле яхты и услышали голоса, то, перед тем как искать другую точку высадки, они оставили в районе кормы, недалеко от винто-рулевой группы подарок. Так что тот, кто захочет смыться на яхте, уплывет недалеко…

Ворота были закрыты. Но было видно, что на вилле горит освещение, и было видно движение — даже их ограниченного угла зрения хватало, чтобы это понять.

Один из спецназовцев достал водонепроницаемую видеокамеру гражданского стандарта и начал снимать все, что представлялось ему интересным. Второй достал спутниковый телефон. Еще десять лет назад представлявший собой небольшой кейс с аппаратурой — сейчас спутниковый телефон был размером примерно как полтора мобильных. Более того, первым делом он искал возможность соединить абонентов дешевой мобильной связью, и только если покрытия не было, переходил на спутник. Да и цены… сто минут разговора по спутнику можно было купить за девяносто девять рублей при немедленной оплате, пять лет назад было в десять раз больше.

— Алло… — сказал он, когда телефон подключился к набранному номеру, — это Светляк. С кем я говорю?

— Люди Саламом прокликали.

— Хорошо, Салам, мы на месте. Работаем на вас?

— Так точно, на нас. У вас хорошая позиция? Что происходит?

— Позиция лучше некуда. Происходит активное движение в адресе, свет горит во всех окнах. Стоп!

— Что? Докладывай!

Капитан не был уверен — но, кажется, это были выстрелы.

— Ничего такого. Морской путь мы перекрыли, яхта никуда не поплывет. Дорога перекрыта. Вертолет под прицелом.

— Отличная новость, мы готовим десантирование.

— Когда ждать?

— В пределах трех часов.

— На рассвете?

— Так точно, а что?

— Да ничего. На моих глазах человек горизонт потерял, воды нахлебался. И двадцать человек с ним.

— Такого не будет. Пойдут профи.

— Надеюсь. Аллах с тобой, брат.

— Господь с нами. Я христианин…

Ирлмайер сидел у самого иллюминатора, и за сорок с лишним лет он первый раз увидел удар беспилотника вблизи. Просто недалеко от вертолета пронеслось что-то вроде кометы… это было как футбольный мяч, только пылающий и немного побольше — работа ракетного двигателя. Все взорвалось где-то внизу.

Рядом был Секеш, молчаливый и сосредоточенный. Как и всегда…

Наверное, по вертолету долбанули.

— Три минуты готовность! Зарядить оружие!

Морские пехотинцы встали, и Ирлмайер встал вместе с ними. У него не было никакого оружия… черт, у него вообще не было никакого оружия, даже пистолета! Он оставил все в Берлине, а сейчас готовился высадиться на враждебной территории с голыми руками!

Вертолет внезапно шатнуло — он не удержался, но опытные в таких делах морские пехотинцы удержали генерала контрразведки.

— Противодействие! — крикнул кто-то.

Ирлмайер понял, что по ним стреляют. Почему-то стало страшно, хотя он видел мятежи черных в Африке, а страшнее этого мало что может быть.

— Садимся! — заорал старший офицер. — Посадочная площадка горяча как блин на сковородке! Пулеметчикам — приготовиться!

Начала открываться аппарель — и стало видно, что по ним ведут огонь трассирующими, и по огневым точкам — кто-то тоже ведет огонь…

Это было настоящее пиршество адреналина. Морские пехотинцы — чертовы сукины дети, они существуют для того, чтобы высаживаться на необорудованный берег, вести бои в окружении и на прижатых к воде плацдармах, против превосходящих сил противника. В отличие от Рейхсвера окоп для них — роскошь, а не обычное дело. Так что живут они по принципу «если умирать, то умирать весело»…

Вертолет ударился оземь, удар отдался во всем теле, и Ирлмайер подумал, что они потерпели аварию, все-таки удар был очень сильным. Но потом морские пехотинцы побежали вперед, через десантную аппарель, и стали высаживаться через оба боковых люка, и Ирлмайер понял, что это была такая посадка.

— Построение клином!

— Бегом, чертовы дети! Бегом! Занять позиции!

Как оказалось, пилоты вертолетов, понимая, что каждая минута в воздухе может означать смертельную опасность, решили пойти на риск и просто посадили машины на необорудованные площадки. А лучшая необорудованная площадка — ведущая к вилле дорога. Зато теперь сбить вертолеты было никак невозможно, и шестьдесят морских пехотинцев Кригсмарине были на земле и сражались…