Страница 53 из 60
В любом случае, тайком, чтобы никто не догадался ‑ из Скапа‑Флоу вышло самое мощное соединение, как по тяжести брони, так и по орудийной мощи…
В июле 1909 года гранд‑эскадра англичан уже подбиралась к Мадрасу. Беловича, по телеграфу, предупредили из Форин Оффиса, что не следует мешать высадке десанта, иначе грядут крупные дипломатические неприятности. Включая официальное объявление войны. Хотя в Лондоне не совсем понимали, как воевать с противником, чей родовой остров сам по себе является огромным броненосцем. А установить блокаду в Тайваньском проливе просто‑напросто невозможно из‑за легкодоступности любой его части для авиации и подводных лодок защитников своей независимости. Разве что ввести миллионную армию в Китай и попробовать захватить Фуцзянь? Тогда чего огород городить, если те же мегавойска можно было направить в Индию? Впрочем, Генри Кэмпбелл‑Баннерман, как истый "человек‑знамя" предпочитал гордо развеваться, уповая на силу флота и амбиции нации. Хотя, по мере приближения британской флотилии к Мадрасу, подкупленные газетчики всё больше шумели по поводу неразумности лидера либералов. Грамотно организованный чёрный пиар воздействовал на умы почище опиума!
Адмирал Ноэль наблюдал цепочку вражеских кораблей, растянувшихся на траверсе форта Сент‑Джордж в сторону Бенгальского залива. Хочешь ‑ не хочешь, но выбор невелик: или прорываться колонной сквозь них, или сменить галс и начать разворот параллельно противнику. Академические устои диктовали о необходимости вести линейный бой, чтобы всё происходило по правилам, а затем, застопорив противника, обойти его мористее и развернуться в обратную сторону. А вот миноносный отряд, как раз‑таки, получил задание пройти вдоль берега и атаковать хвост неподвижной колонны половцев (чтобы впредь не создавали столь дурацкие, некомфортные построения). Жаль, что утреннее солнце било в глаза каждому, кто сменил курс, но наводчикам это не мешало ‑ перестрелка‑то пойдёт в направлении север‑юг. Англичане даже сделали первые выстрелы, чтобы сориентироваться по всплескам недолётов ‑ дистанция всё‑таки чуть больше восьмидесяти кабельтовых.
Линкоры Англии метили зону, как утренние собаки, вышедшие на обход территории. Впрочем, когда флагман поравнялся с линией тяжёлых половецких крейсеров, те ответили (наконец‑то). Выглядело это не совсем приятно ‑ половецкие снаряды, оказывается, имели не только недолёты, но и промахи и даже перелёты. Впрочем уже поздно было пить боржоми ‑ началась торпедная атака! Британцы не успели выстроить в линию все корабли и ближе берегу создалась "пробка", помешавшая миноносцам выполнить свой манёвр с прорывом. Совершенно дурацкое расположение буквой "зю" (а точнее русским "г") дало удачную возможность дюжине "наутилусов". Сделав первый залп "кошмарами" и "нагоняями" по основному составу (удобно выстроившемуся бортами) ‑ подлодки миновали вражеский строй, снова нырнув на любимую глубину в тридцать метров. А потом, рассредоточившись, отстрелялись уже по направлению к берегу.
На этот раз промахов оказалось гораздо меньше ‑ из сорока восьми торпед половина достигла цели с привычной дистанции в пять кабельтовых. Из тринадцати, успевших перестроиться бронезавров, двенадцать получили своё и начали корчиться в муках "спасения утопающих своими силами". Остальные, после второго подводного залпа, предпочли рвануть к берегу, чтобы успеть выброситься. Трём бронепалубным крейсерам это удалось! Ни о каком Великом Сражении больше не шло речи ‑ обычное избиение класса "гранатомёты против лука и стрел". Часть половецких кораблей уже двигалась на добивание "гранд флита", то бишь его еле водоплавающих остатков, а группа из двух десятков канонерок‑акселератов мчалась на всех нефтяных парах к английским угольным миноносцам, которые даже в море не могли сбежать из‑за своей ни разу не мореходности. То есть, рекоходность и озероходность они имели, даже вдольберегаходность наличествовала, но не более. Бесчестные азиатские русские, явно являющиеся ошибкой природы и подлежащие уничтожению, пока сами уничтожали кого хочешь, причём ничтоже сумняшеся!
Десантные суда топились сразу тремя видами вооружённых сил. Две дюжины У‑2, с трудом доставленные частями и собранные на месте, бомбили незащищённые корабли, несколько залпов произвела батарея полевых орудий, случайно оказавшаяся в кустах. Гаубицы доставили заблаговременно, примерно рассчитав, где будет скопление десанта, и на всякий случай снабдили тракторами для возможного манёвра. Правда, чисто на удачу, вдруг повезёт и враг подставится? Ну что же, как говорится ‑ везёт сильнейшим! За теми, кто уходил в море, гонялись военно‑морские силы государства Половец: линкоры и крейсеры, подлодки и канонерки (перетопившие миноносную мелочь, числящуюся почему‑то "большими").
На следующий день после сражения последовала пресс‑конференция среди журналистов, которых удалось тайком собрать в предыдущий месяц. Более сотни щелкопёров, а также спасённый адмирал Ноэль смотрели хронику, снятую с небольшого дирижабля, висевшего над фортом Сент‑Джорджа. Изобретение братьев Люмьер наглядно показало, что англичане первыми открыли огонь по кораблям Половца… мирно проводящих обычные манёвры! Флотилии Беловича не осталось ничего больше, как защищаться ‑ на хитрую британскую задницу, наконец‑то, нашёлся член с винтом. В прострацию от англосаксонской подлости впал даже сам адмирал, понявший, что его просто подставили. Ни победы, ни отмазки, ни флотилии! Был бы японцем ‑ обязательно сделал себе сеппуку, а без этого пришлось отвечать на вопросы. Вторая половина дня ушла на телеграфные сообщения по всему миру, чтобы разнести сообщения о разгроме британской славы. Лондон отреагировал трёхдневным трауром.
Ведущие державы одновременно искали политические варианты, которые помогут использовать произошедшее. Рейхсканцлер Германии, только что занявший столь высокий пост, уже подсчитывал силы: …у Англии осталось два линкора…у нас три…у Австрии два…у Италии один…но если принять Половец в Тройственный Союз ‑ добавится ещё три… Французы начали сомневаться в возможностях британского флота, так же, как раньше убедились в слабости английской армии ‑ полпред сразу отправился в Россию для консультаций. Следовало побыстрее наобещать русским золотые горы, чтобы избежать возможной агрессии со стороны немцев.
Вице‑король Индии, лорд Минто, срочно укреплял подступы к Калькутте, сам форт Уильямс и велел снять с кораблей орудия для усиления береговой обороны. Всё равно эти консервные банки не могли противостоять подлодкам, а запрошенная когда‑то миллионная армия так и не была выделена для усмирения субконтинента. Либералы, как обычно, хотели отделаться малыми мерами. Вот только до Лондона далеко, а Мадрас совсем рядом! На всякий случай, опытный политик и хозяйственник, отправил самое скоростное судно со своим посланником для подковёрных переговоров с властелином Половца. Форин Офис отделался туманным обещанием прислать инструкции в пакете (руководствуясь секретностью), а значит лишь через несколько месяцев, когда всякое может случиться. Не хватало ещё потерять столь выгодную колонию, пока премьер‑министр играется в экономию и бережливость.
Британское адмиралтейство немедленно запросило дополнительные средства на новые корабли и разрешение отправить эскадры в Сингапур, Гонконг и Корею. Бомбей, при всём желании, вроде не успевали защитить ‑ разве что, отправив войска по суше через Ближний Восток. Паника ‑ самое лучшее средство по выколачиванию плюшек и ништяков из бюджета! В эти тревожные дни к королю обратился лорд Оксфорда, Герберт Аксвит, предложивший вступить в переговоры с Беловичем. Причём… исполнить то, что вообще‑то обсуждалось раньше. Иначе, ситуация в Индии дойдёт до того, что даже половцы не смогут остановить маховик, который сами и запустили. А независимый Хайдарабад, со временем, можно будет снова привести к покорности ‑ теми или иными средствами. Просто не время воевать, не имея линкорного и подводного флота и находясь под столь мощным общественным давлением‑осуждением, как внутри страны, так и со стороны других держав.