Страница 38 из 60
Непривычный казус последних лет проявлялся в постепенном переходе передовых производств в русские руки из "немецких". Политика протекционизма сказывалась на уровне владения, хотя иноземные рабочие и специалисты, как и инженеры ‑ наоборот приглашались в страну. Единственное место, где превалировал иностранный капитал ‑ это Сибирь, потихоньку развивающаяся и приносящая всё больше налогов. Транссиб обрастал мясом, одноколейные пути заменялись двухколейными, а кое‑где росли ответвления в глубь тайги. И всё это из материалов пайщиков, да за их деньги ‑ россияне участвовали лишь рабочей силой и продуктами питания в грандиозной эпопее. Золото текло в казну беспрерывно, да ещё и с ежегодным увеличением потока, однако неизвестно насколько долго будет длиться процесс. Всё остальное тоже прибывало: от пушнины до кедровых орешков, являясь сырьём и материалами для товаров. Трое парижских модельеров уже открыли филиалы (совместно с русскими совладельцами), производящие меховые изделия, которые охотно покупала вся Европа!
Ещё одним бзиком царской политики стала… гигиена. Повсюду вывешивались плакатики о пользе мытья рук перед едой, регулярном посещении бань и питие зелёного чая, помогающего против дизентерии. А чтобы слово не расходилось с делом ‑ в Средней Азии организовали массовое выращивание этого самого чая. Жаль, что нельзя купить всё сразу ‑ создание мощной металлургии и, как результат, станкостроительной промышленности, пока откладывалось в долгий ящик. Только то, что производилось само по себе безо всяких "императорских программ". Ну не хватало денег на индустриализацию, хотя чувствовалась потребность в ней, причём немалая. Огромное количество людей работало на примитивном оборудовании, тратя по десять‑одиннадцать часов в день, чтобы обеспечить массы россиян необходимым минимумом товаров и услуг. Ткачихи Иваново, обслуживающие сразу по много станков, виднелись лишь где‑то в будущем. А что делать, если нет ни такого оборудования, ни умений им пользоваться? Дай бог, научить людей грамоте и дать хотя бы основы химии и физики ради общего образования. Хорошо, что церковь поддержала, организовав дополнительные курсы для взрослых за свой счёт.
‑ Друг мой, Станислав, когда же ожидать войну с японцами? Ты уверен, что особой подготовки не нужно, а то боязно. Вон, сообщают, что их флот становится очень сильным благодаря десятилетней программе.
‑ Ваше величество, японцы уже имеют проблему на Дальнем Востоке. Одно дело завоёвывать русские земли, где живут лишь русские. Другое дело, когда многие предприятия там принадлежат совместно с нами, ещё и иностранцам. Не думаю, что они рискнут войти в экономический конфликт сразу со всеми ведущими странами мира.
Император переживал из‑за того, что дядюшки адмиралы и генералы постоянно требовали средств на новые военные корабли, угрожая "опасностью со стороны узкоглазых". Мол, не будет флота ‑ не будет мира. И совершенно не хотели понимать, что есть другие методы борьбы с потенциальными захватчиками.
‑ Георгий Александрович, поймите, независимость Кореи никоим образом нас не касается, как и целостность Ляодуня. В принципе, даже Северная Маньчжурия особо не нужна, и без неё проживём. Сейчас, мы имеем чемодан без ручки за который упорно держимся.
Конечно, если бы РИ производила массовые экспортные товары ‑ то нуждалась бы в многочисленных торговых маршрутах. Но реалии таковы, что особо и продавать‑то нечего и никуда от правды жизни не деться. А обзаводиться каким‑нибудь рейдерским флотом, вообще маразм. Толку никакого от регулярных пиратских действий на тихоокеанских просторах ‑ экономику той же Великобритании или Германии этим не подорвёшь. Да и незачем, кроме дополнительного адреналина разве что! Всегда и везде побеждает тот, кто что‑то производит и у него это покупают, а тати (хоть лесные, хоть морские) погоды не делают. И уважения не имеют, и проклинают их все, и масть не идёт.
‑ Лучше внутри постепенно наладить жизнь, народу помочь, промышленность создать. А гонка вооружений лишь оставит без средств, загонит в международные долги и обозлит народ. Тогда без мятежей, бунтов и революций не обойтись и никакие балтийские броненосцы не помогут задавить восстание где‑нибудь в Москве. Разве что обеспечат защиту генералов‑адмиралов, когда те начнут бежать, как крысы, вывозя свои капиталы.
‑ Да уж, Станислав Михайлович, умеете вы перевернуть всё так, что приходиться задумываться…
В сентябре 1900 года состоялась торжественная церемония передачи власти в России ‑ император Георгий Четвёртый отрёкся от престола в пользу младшего брата, ставшего Михаилом Вторым. И сразу же получил в собственное владение Великое княжество Киевское, имеющее права на автономию в составе Российской Империи. Фактически, произошло то, что было регулярным событием в истории Руси ‑ сыновья делили отцовские земли. Территория раскинулась от Чёрного моря на юге до Припяти на севере (по Днепру).
Европа внезапно озадачилась созданием столь необычной буферной зоны ‑ слишком большие размеры и слишком силён правитель, зарекомендовавший себя в последние годы. А ну как он создаст свою армию и флот в дополнение к русской, тем более, что на свекольный сахар всё больше подсаживает рядовых европейцев. Да и развивающийся Кривбасс может стать конкурентом по производству металлопроката. Мало ли какие идеи хранятся в рукаве у миллионера Клюева, ближайшего соратника нового киевского князя. Король Румынии даже забеспокоился, опасаясь, что Георгий решит пойти войной и сдвинуть границу на запад до линии Черновцы‑Яссы‑Измаил? И никто ведь не заступится за Кароля Первого ‑ что болгары, что сербы, что венгры с австрийцами, что поляки давно точат зубы и хотят отгрызть окраины его государства.
Государыня‑матушка Мария Фёдоровна, конечно же, осталась не очень довольна изменениями, но посчитала, что сыновьям виднее. Зато родственники, как внутри страны, так и за рубежом, стали плести интриги, надеясь взять контроль над новым царём. Кайзер Вильгельм Второй, не задумываясь, предложил Михаилу сменить доктрину и заключить военно‑стратегический договор с Тройственным союзом. Мол, русским пора стать правильными пацанами и заняться серьёзными делами, а не глупостями типа "накормить и обучить народ". А немцы завсегда помогут всё обустроить в России, причём на прусский манер. Даже покажут, как доходами от Сибири распоряжаться ‑ только дай их в управление германским банкирам!
Хорошо, что Михаил Второй сразу показал, что не собирается менять линию старшего брата и никакие родственники ему не указ и не пример. А чтобы понятнее было, начал вспомогательную программу по Дальнему Востоку ‑ в качестве подготовки к аннексии Северной Маньчжурии (по Харбин). Та же программа заселения, но не казаками или батраками, а середняком с предоставлением земель в личное пользование. Естественно, при условии, что семейства будут военизированы ‑ чай, взрослых сыновей хватает, а расширяться таким семьям некуда. Дефицит землицы в Нечерноземье постоянно сказывается из‑за роста населения, а у маньчжур места много, да и урожайность повыше, благодаря близости океана. Опять же, в горах могут быть полезные минералы и металлы ‑ пусть немного, но свои. Получится нечто вроде освоения индейских земель в Америке, дай бог с тем же результатом! Вот и пусть будущие землевладельцы записываются в добровольческий корпус, чтобы повоевать за своё будущее с оружием в руках, а не языками на завалинках. Вооружение можно предоставить, но добротные наделы получат лишь те, кто кровь проливал на благо своих родичей.
Программу подкрепили строительством военных лагерей для тренировок, учебных стрельб и обучению хотя бы зачаточной грамоте. Кроме стрелкового оружия, закупалась и полевая артиллерия, заодно шилась единая форма и тачались сапоги. Обмотки и башмаки для пехоты постепенно отменялись, вводился лозунг: "Сколько пар сапогов ‑ столько и солдат!" Экономия на защитниках Отечества всегда боком выходит, вынуждая проявлять героизм даже в преодолении бытовых проблем. Страна, которая не может прокормить и обмундировать свои войска, обречена ‑ никакой Суворов отныне не поможет. Солдатскую доблесть следует экономить для важных сражений, а не расходовать её попусту каждый день. Тогда и распропагандировать таких сложно, коли нижние чины заботу чувствуют по‑настоящему.