Страница 16 из 48
Однако за полтора дня сделать это полностью оказалось невозможным, ибо каждый из членов былой «тройки» настойчиво стремился сохранить свое положение триумвира, не допустить ни умаления собственных, только что занятых им позиций, ни усиления их у остальных и настоять при утверждении на министерские посты тех, кого каждый мог считать своими союзниками. К исходу 5 марта согласовали распределение только ключевых должностей и провели перетряску секретариата ЦК. Выявилось, что тактика, избранная Маленковым, себя оправдала. Отсутствие у его соперников времени на то, чтобы сговориться и принять контрмеры, позволило ему получить то, чего он тогда добивался: сосредоточить в своих руках контроль над государственным и партийным аппаратами.
Как председатель Совета Министров СССР Маленков наблюдал за работой Советов министров союзных республик. Как председательствующий на заседаниях Совмина влиял на формирование основ внутренней и внешней политики, ставя на обсуждение или отвергая как «неподготовленные» те или иные вопросы. По сложившейся традиции он председательствовал еще на заседаниях Президиума ЦК, определял даты их проведения и повестку дня. Удержав за собой должность секретаря ЦК, продолжал также направлять работу партаппарата, мог оказывать прямое воздействие на характер решений, принимаемых секретариатом либо выносимых на утверждение или обсуждение в Президиум ЦК.
Берия, который стал теперь вторым лицом в стране, значительно уступал Маленкову по положению и по возможностям, хотя и сумел-получить многое. Прежде всего, возвратил себе отобранные у него ранее два силовых министерства — государственной безопасности и внутренних дел. Они с этого момента сливались в одно МВД СССР. Он сохранил за собой также контроль за деятельностью наиважнейших для создания и наращивания военной мощи и самых засекреченных учреждений: главных управлений при Совмине СССР — Первого (атомно-ядерная программа) и Второго (ракетостроение). В зависимости от Берии оказывалось теперь военное министерство, и у него сохранялись прямые связи с промышленными министерствами, обязанными выполнять особые заказы вне всякой очереди, даже в нарушение пятилетних и годовых планов развития народного хозяйства.
Молотов, менее активный участник борьбы за власть, ограничился постами министра иностранных дел и, по должности, главы внешнеполитической разведки — Комитета информации. Достаточно ограниченные в сравнении с прежними полномочия достались Булганину, вторично возглавившему министерство обороны. И оба эти члена «пятерки» вынуждены были принять своими первыми заместителями тех лиц, кого они сами вряд ли подобрали бы себе: Молотов — Я.А. Малика и А.Я. Вышинского, Булганин — A.M. Василевского и Г.К. Жукова. Напомним, что Вышинский был министром иностранных дел в 1949–1953 гг., Василевский — министром Вооруженных сил и потом военным министром в те же годы. Еще меньше выпало Кагановичу, единственному из первых заместителей главы правительства, не получившему министерского портфеля.
Следующий уровень власти составили пятеро, ставшие заместителями председателя Совмина, каковой факт из-за спешки забыли тогда зафиксировать в проекте решения. Это, в силу статуса давнего члена Политбюро, Микоян, назначенный министром внутренней и внешней торговли (пост, который он с перерывами занимал с середины 1920-х гг.), и лица, возглавившие фундамент военно-промышленного комплекса — укрупненные министерства, заменившие ведущие отраслевые бюро при Совмине: Сабуров — министр машиностроения (прежние министерства автомобильной и тракторной промышленности, машиностроения и приборостроения, сельскохозяйственного машиностроения, станкостроения), В.А. Малышев — министр транспортного и тяжелого машиностроения (упраздненные министерства транспортного машиностроения, судостроительной промышленности, тяжелого машиностроения, строительного и дорожного машиностроения), Первухин — министр электростанций и электропромышленности (ранее министерства электростанций, электропромышленности, промышленности средств связи). Госплан СССР вместе с присоединенными к нему госкомитетами по материально-техническому снабжению и снабжению прод- и промтоварами передали Г.К. Косячко, ряд лет проработавшему первым заместителем председателя этого комитета. Ворошилов был оставлен членом Президиума ЦК и удостоился декоративной должности председателя Президиума Верховного Совета СССР вместо Н.М. Шверника, переброшенного в ВЦСПС.[29]
Кадровые передвижки, отражавшие новую расстановку сил, провели и в секретариате ЦК. Из него вывели Л.И. Брежнева, Н.М. Пегова, Н.Г. Игнатова и П.К. Пономаренко. Первых двух назначили соответственно заместителем начальника Главного политического управления министерства обороны и секретарем Президиума Верховного Совета СССР. Вместо них ввели в секретариат сторонников Маленкова, проводников его взглядов и политического курса. С.Д. Игнатьеву, лишившемуся должности министра МГБ, дали в ведение среди прочих отделов ЦК и отдел административных органов, опекавший министерства обороны, внутренних дел, юстиции, прокуратуру и Верховный суд. Ввели П.Н. Поспелова, заменившего Н.А. Михайлова в роли главного идеолога партии и наблюдавшего за деятельностью таких отделов ЦК, как пропаганды и агитации, художественной литературы и искусства, философских и правовых наук, экономических и исторических наук, науки и вузов, школ; Н.Н. Шаталина, призванного держать под контролем подбор и расстановку кадров во всех государственных учреждениях, общественных организациях и на всех предприятиях страны.
Подняли статус Хрущева. Его переместили с поста первого секретаря Московской областной парторганизации, в то время стоявшей над горкомом партии, и «признали необходимым», чтобы он «сосредоточился на работе в Центральном Комитете»; иначе говоря, назначили вторым секретарем ЦК.[30] Но при существенно измененном составе секретариата и в окружении тех, кто будет согласовывать решения прежде всего с Маленковым, Хрущева фактически лишили возможности проявлять самостоятельность и вынуждали заниматься преимущественно организационными вопросами.
На этом время, отпущенное узким руководством самому себе для формирования высших органов власти, иссякло. Из 25 должностей министров 17 остались вакантными. А.Ф. Горкин, еще не знавший о том, что он уже не секретарь, а заместитель секретаря Президиума Верховного Совета СССР, не увидел в том проблемы и днем 5 марта направил Маленкову предложение созвать сессию Верховного Совета 8 марта. Однако глава правительства отклонил эту идею, но не из-за того, что сомневался в возможности успеть заполнить свободные министерские посты. Кроме утверждения нового правительства на сессии следовало еще принять давно составленный министром финансов А.Г. Зверевым и уже согласованный бюджет СССР не текущий год. Здесь-то и таилось препятствие, которое предстояло преодолеть Маленкову.
В 20 ч 5 марта в Свердловском зале Большого Кремлевского дворца открылось непривычное по названию совместное заседание Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Из 236 приглашенных отсутствовали 14, в их числе еще числившийся министром иностранных дел Вышинский, посол в Великобритании А.А. Громыко, посол в США Г.Н. Зарубин, посол в КНР А.С. Панюшкин, шеф-редактор выпускавшейся в Бухаресте газеты Коминформа «За прочный мир, за народную демократию» М.Б. Митин, главнокомандующий советскими оккупационными войсками в Германии В.И. Чуйков, а также Булганин, дежуривший в тот момент на «ближней даче» в Волынском.[31]
Первым выступил министр здравоохранения А.Ф. Третьяков. Информацией о продолжавшем ухудшаться состоянии здоровья Сталина он подготовил приученную к послушанию и повиновению собранную в зале массу — высшее звено аппарата — к тому, что от нее требовалось: высказать полную и единодушную поддержку того, что изложил затем в краткой речи Маленков. «Все понимают, — сказал он, — огромную ответственность за руководство страной, которая ложится теперь на всех нас. Всем понятно, что страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве. Вот почему бюро Президиума Центрального комитета партии созвало настоящее совместное заседание… Поручило мне доложить вам ряд мероприятий по организации партийного и государственного руководства…
29
Там же, ф. 2, on. 1, д. 26, л. 8.
30
Источник, 1994, № 1, с. 107–111.
31
РГАНИ, ф. 5, оп. 30, д. 12, л. 1.