Чёрная река

Распереживался сотник изрядно и решил как следует выговориться. Досталось всем, начиная от пиктов вместе с их проклятущими болотами, и заканчивая сумасшедшими пуантенскими герцогами ввязавшимися в войну, которую невозможно выиграть.

В конце своей бурной речи Рагнар пошел на государственное преступление в виде «оскорбления величества словом» и обложил возлюбленного государя Нумедидеса красочными площадными ругательствами.

— Не хочешь проветриться? — неожиданно осведомился Рагнар, когда поток обличений иссяк. — Никаких вылазок за реку, герцог в своем послании на время запретил следопытам соваться в Пущу… Поедешь в Велитриум, отвезешь донесения. Заодно попробуешь разузнать, что задумал Троцеро и как мы собираемся вести летнюю кампанию. Согласен?

— Конечно согласен! — оживился Конан. По сравнению с Тусцеланом форт Велитриум мог считаться крупным и оживленным городом, ничуть не хуже Галпарана или Танасула. — Надолго отпускаешь?

— Путь туда-обратно по эдакой распутице займет пять дней, еще пять дней можешь развлекаться в Велитриуме.

— Можно взять с собой Эмерта и Риго? В одиночку ехать скучно, да и небезопасно, всякое может случиться.

— Без трех человеку мы уж как-нибудь обойдемся, — согласился Рагнар. — Кстати, что за человек этот Риго? Все удивляюсь, зачем ты взял к себе этого желторотого птенца?

— Нормальный парень, — уклончиво ответил киммериец. — Опыта никакого, зато старательный. Каждый день к нордлингам ходит, в потешном сражении на незаточенных мечах поучаствовать. Молодежь нужно учить, иначе кто нам на смену придет?

— Правильно, правильно, — покивал сотник. — Отправитесь завтра с рассветом, вечером загляни за письмами я с ними еще не закончил…

Эмерт Боссонец вести о предстоящем путешествии не обрадовался, но и огорченным не выглядел. Он вообще очень редко выражал свои чувства — прирожденный молчун и тихоня. С Эмертом Конан познакомился прошлой осенью, когда завертелась долгая и насыщенная самыми невероятными событиями история с Книгой Бытия, сокровищем народа оборотней. Веселье продолжалось две полных луны, за это время компания в составе нынешнего короля Пограничья Эрхарда, его племянника, Конана, стигийского мага Тотланта и еще нескольких искателей приключений успела поднять на уши всю полуночную Бритунию и Пограничное королевство.

Когда все благополучно закончилось и Книга Бытия была найдена, Эмерт собрался возвращаться на родину, в Боссонию, и зазвал Конана с собой — война с пиктами была в самом разгаре. Оба наемника пересекли Немедийские горы, спустились в долину реки Хорот, а оттуда и до Велитриума было рукой подать. Эмерт полагал, что он обязан защитить свою страну от дикарей, а Конана подталкивало ощущение грядущих больших перемен…

К Риго Эмерт отнесся благосклонно и начал учить его стрельбе из тяжелого боссонского лука, но это искусство давалось молодому пуантенцу с трудом — для того, чтобы натянуть тугую тетиву требовалась медвежья сила. Риго было куда проще управляться с нордхеймским мечом, сравнительно легким рубящим оружием со скругленным оконечьем, которое в умелых руках превращалось в неотразимую молнию. Но и тут не обошлось без трудностей: привычные Риго узкие мечи Пуантенских дворян предназначены для фехтования, а вот рубить ими затруднительно. Пришлось переучиваться — помогал Сигвальд для которого меч являлся своеобразным продолжением руки.

… Снарядились еще ввечеру, а выехали после восхода солнца, чтобы не подвергать себя лишней опасности — ночной путник для пиктов был легкой добычей. Ничего лишнего с собой не взяли, только небольшой запас еды, фляги с разведенным вином, теплые вещи и, разумеется, оружие. У лошадей были подковы с небольшими шипами, изобретение нордлингов — конь почти не скользит на льду. Каждый из всадников прихватил с собой «боссонский арбалет», лучшее оружие самообороны в здешних условиях: небольшой самострел с тетивой-проволокой отправлял тяжелый стальной болт размером с мужской мизинец на двести шагов и пробивал любую броню кроме, пожалуй, панцирей тяжелых аквилонских кавалеристов.

— Неуютно здесь, — поежился Риго, когда лошади покинули открытое пространство вокруг крепости и вошли под полог серого леса. По счастью утро оказалось ясным, туман висел только над оставшейся за спинами рекой. Дорога, пролегавшая по узкой просеке, была покрыта начинающим таять людом, но копыта лошадей пока не проваливалась в ледяную кашу. — И звуки нехорошие…

— Нехорошие, верно, — согласился киммериец, ехавший третьим в цепочке. Посередине шел конь Риго, первым поставили зоркого Эмерта, способного приметить самое малейшее движение. — Однако, не опасные. Вот, слышишь?..

В отдалении угрожающе заухало.

— Это птица, похожая на цаплю, — объяснил Конан. — Охотится на рыбу в заводях. А что орет противно, так нам это без разницы. Тебе обязательно надо научиться различать голоса птиц и животных, меньше будешь бояться.

— Я не боюсь, — насупился Риго. Обычный дворянский гонор. Благородный человек, особенно из Пуантена, никогда не признается в своем страхе. — А это что за рык?

По лесу разнеслось низкое ворчание, Конан только поморщился:

— Медведей никогда не видел? Весна, они просыпаются, вылезают из берлог и начинают искать добычу. Небось с сородичем сцепился.

Так или иначе чащоба выглядела угнетающе — голые ветви деревьев с висящей на них мокрой паутиной, скрип раскачивающихся под ветром стволов, резкие щелчки ломающихся веток. Над головами изредка мелькали странные тени: только в Пуще и окрестных лесах водились летучие мыши которые появлялись днем. Конан, прежде бывавший в этих местах знал, что пейзаж более напоминающий мертвые Серые Равнины царства Нергала, чем обычный лес, очень быстро изменится — станет тепло, все вокруг зазеленеет и жизнь забурлит как лава в кратере огненной горы.

Однако и сейчас можно было нарваться на серьезные неприятности.

Саблезубые тигры встречались редко, но недооценивать эту опасность не стоило — сколько было случаев, когда огромная хищная кошка залегала в засаду у просеки, дожидалась одинокого всадника и последнему очень везло, если жертвой оказывалась только лошадь. Выше по течению реки, далее к Полуночи и Киммерийским горам водились серые медведи, в Боссонии можно было встретить стаи «желтых волков» отличавшихся от обычных сородичей более крупными размерами и золотистой шкурой и коричневатыми полосками. Но в любом случае хищника опаснее человека здесь не увидишь — каждое мгновение приходится быть начеку, особенно когда до ближайшего аквилонского форпоста полдня пути.

Леса сменялись заболоченными полями с деревьями-карликами, появлялись овраги, изредка можно было заметить темно-красные и серебристые гранитные скалы, выпрастывающиеся из земли и снега подобно великаньим пальцам. Киммериец, отлично изучивший эти места, старался по возможности сократить путь — чем быстрее едешь, тем безопаснее. Частенько всадники покидали извилистую просеку и двигались через редкий лес или по тропкам между незамерзающими трясинами.

Первый след пиктов был обнаружен на границе болота и густого ельника. Чернело недавнее кострище, на прежних лежанках был навален лапник.

— Передохнем, — решил киммериец, спрыгнул с седла и машинально набросил на морду копя холщовый мешок с овсом. — Эмерт, не расслабляйся! Судя по следам дикари были здесь три или четыре дня назад, но кто знает где они теперь…

— Митра Всеблагой… — Риго, стоявший возле стылого кострища, отшатнулся. — Десятник! Кажется, это человеческий череп!

— Точно, — спокойно кивнул Конан, присев на корточки. — Своего сожрали, что ли? Охотиться весной сложно, пикты иногда жертвуют кем-нибудь из сородичей чтобы выжили остальные.

Киммериец взял обгоревшую палку и начал потихоньку разгребать холодные угли и пепел. После воздействия огня череп мог рассыпаться в прах.

— Нет, это не пикт, — заключил варвар присмотревшись. — Дикари съели пленного. Таким образом сразу появляется несколько вопросов…

— Как здесь оказался аквилонец, верно? — подал голос Эмерт.