Страница 55 из 61
Подходящего момента пришлось ждать много лет. Я распаковал свои вещи. Среди них было несколько банок консервов, которые я купил в Аксуме. Самсон не мог понять, почему у меня такой тяжелый багаж, и я не стал разубеждать его, когда он предположил, что это книги. Этим вечером я с жадностью проглотил банку тушенки. Это основная пища путешественников. Граф Берон де Пророк и другие исследователи Африки буквально молились на свои запасы мясных консервов.
Ночью паук сплел над моим лицом огромную липкую паутину. Я с детства боялся пауков и был крайне огорчен этим событием. Остальные не могли понять, почему я так встревожился.
Я не смог убедить их, что до смерти боюсь пауков, и решил укрепить свой дух еще одной банкой солонины.
Часа через два Самсон и погонщики мулов проголодались, и мы сделали остановку, чтобы позавтракать. Они подкрепились засохшим хлебом и помятыми фруктами. Тадессе не мог поверить, что я не голоден.
— Господь наполняет мой желудок, — смиренно ответил я, глядя ему прямо в глаза.
Днем мы сменили курс, повернув на восток, и Тадессе ткнул своим сломанным ногтем в далекую линию горизонта.
— Это Туллу-Валлель.
Я остановился, набрал полную грудь воздуха и посмотрел на Самсона. Он прикусил нижнюю губу. Зрение Тадессе было либо необыкновенно острым, либо необыкновенно плохим. Как я ни всматривался вдаль, мне удалось разглядеть лишь траву и верхушки деревьев. Мы еще целый час брели под проливным дождем, прежде чем я увидел Туллу-Валлель. Мне показалось символичным, что обитель дьявола впервые предстала перед нами в такую жуткую погоду. Мы с Самсоном отпустили мулов. Нам обоим требовалось остановиться и взглянуть на гору. Вершина терялась в облаках, но она, вне всякого сомнения, имела два пика — «груди царицы Савской», как называл их Хейтер. Прежде чем мы снова тронулись в путь, Самсон прочитал молитву. Он поднял глаза к небу и молился, чтобы господь не оставил нас и защитил от горы.
Я спросил, сколько времени займет путь до Туллу-Валлель.
— Может, день, а может, четыре, — последовал ответ.
Вполне уместный ответ на глупый вопрос.
Время не имело значения. Мы приближались к горе, и только это было важно. Вверху с ветки на ветку прыгали бабуины и дразнили нас. Тадессе поднял несколько камней и бросил в обезьян.
— Это ученики дьявола, — сказал он. — Берегитесь бабуинов.
Я не стал говорить ему о проклятии Фрэнка Хейтера, но все время, пока мы не миновали бабуинов, думал о нем. Хейтер искренне верил в проклятие, которое наложил на него абиссинский монах, когда он поймал сотню священных бабуинов и отправил их в Лондонский зоопарк.
Это случилось в 1924 году. Впоследствии Он писал: «Позвольте вкратце изложить суть. Десять лет назад я был крепким человеком, достаточно крепким, чтобы выйти на ринг и защищать свой титул чемпиона Херефордшира по боксу. Теперь же мне выйти на ринг так же невозможно, как летать без крыльев. А мне всего тридцать три года».
Во время подготовки к путешествию я пытался отыскать родственников Фрэнка Хейтера. Он писал, что женился на своей кузине, которая родила ему сына. Я даже умудрился получить копии свидетельства о рождении и о регистрации брака Хейтера, но мне не удалось узнать, когда он умер. Его последняя книга «Эдемский сад» вышла в свет в 1940 году. Дальше его след теряется.
Я разослал сотни писем по всему миру людям с фамилией Хейтер, но никто из них не состоял в родстве с замечательным путешественником. Но я все равно убежден, что где-нибудь на чердаке все еще хранятся его заметки и дневники.
Тадессе сказал, что мулам нужно подкрепиться. Мы сняли с них поклажу и отпустили щипать высокую траву. Сыновья погонщика мулов решили развлечься швырянием камней в бабуинов. Я сказал, что, наверное, неразумно злить их, если они и так уже прокляты.
— Конечно, прокляты! — воскликнул Тадессе. — Поэтому мы и кидаем в них камни.
Я попросил Самсона сходить к группе низких хижин с соломенными крышами, видневшимися неподалеку, и расспросить о Туллу-Валлель.
— И что я должен узнать?
— Спроси их, боятся ли они горы.
Он отсутствовал около часа, а когда наконец вернулся, то выглядел очень расстроенным.
— Думаю, вам лучше самому поговорить с этими людьми, — сказал он.
— Почему?
— Сами увидите.
Семь хижин были расположены полукругом, а в центре площадки горел костер. Рядом росло какое-то дерево с колючками, а под деревом сидели мужчина, женщина и шестеро детей. Мужчина поприветствовал Самсона, а увидев меня, встал.
— Вы должны сесть, — объяснил мне Самсон.
Я опустился на землю. Дети захихикали, их мать улыбнулась, а мужчина одобрительно кивнул.
Родителям было лет тридцать, но выглядели они на все шестьдесят. После трех десятилетий деревенской жизни в Эфиопии кожа грубеет, и ее прорезывают морщины, а ладони и ступни покрываются такими толстыми мозолями, что становятся практически нечувствительными. Мужчина сказал, что его зовут Джамбо, а жену Сара.
Мы пожали друг другу руки, и Джамбо угостил меня ягодами. Они напоминали сливу, а внутри у них были семечки. Я похвалил ягоды. Дети снова захихикали. Сара улыбнулась. Джамбо кивнул.
Я сказал, что рад быть их гостем. Некоторое время мы сидели молча. Я ждал, что Самсон что-нибудь скажет, но он не открывал рта.
— Туллу-Валлель, — произнес я после продолжительного молчания.
Я ожидал новой порции смеха, улыбок и кивков, но Джамбо и его семья, похоже, встревожились.
— Плохая гора, — мрачно произнес Джамбо.
— Дьявол…
— Он живет там! — выкрикнул мужчина, указывая в направлении горы.
— Ты когда-нибудь там был?
Сара была явно встревожена.
— Конечно, нет!
— Они приносят в жертву горе животных, — тихо сказал Самсон. Я спросил, правда ли это.
— Да, иногда мы убиваем животных, — кивнул Джамбо.
— И это удовлетворяет дьявола?
— Да, когда мы убиваем животных, дьявол доволен.
— А что бывает, когда он недоволен?
Джамбо надолго умолк.
— Плохо, когда дьявол сердится, — наконец произнес он.
Я спросил Джамбо, когда планируется следующее жертвоприношение. Он протянул мне еще ягод.
— Нет денег, чтобы купить кур.
— А если бы у тебя были деньги, ты принес бы жертву?
Джамбо вскочил. Да, жертвоприношение было бы совершено немедленно, сказал он. Он вспомнил, что гора требовала дани.
— А что случится, если жертвоприношения не будет?
— Беда, — покачал головой Джамбо.
Я вытащил из кармана пачку мелких купюр.
Затем я объяснил Джамбо, что мы миссионеры и пришли сюда для того, чтобы низвергнуть дьявола в самые глубины ада, из которого он вышел.
Но прежде чем сокрушить его, нужно последний раз дать ему угощение.
Джамбо схватил деньги, отдал половину жене и зарычал на нее, стараясь выглядеть грозным. Она вернулась через несколько минут с двумя довольно дохлыми на вид курами. В мгновение ока Джамбо свернул птицам шеи, отрезал головы и ощипал. Дети окружили нас. Я послал Самсона привести Тадессе с сыновьями. Мы проведем ночь на открытом воздухе рядом с Джамбо.
Вскоре жидкая похлебка была готова. В пиршестве приняли участие Тадессе, его сыновья, Самсон и вся семья Джамбо.
— Разве не нужно нести мясо в гору и читать молитвы?
— Мы уже сделали это, — ответил Джамбо, обсасывая кость.
— Ешьте, ешьте, — уговаривала меня Сара.
— Я дал клятву ничего не есть, пока дьявол не будет изгнан с Туллу-Валлель.
С этими словами я встал и удалился в темноту. Меня ждала встреча с банкой тушенки.
После того как похлебка была съедена, я попросил Джамбо взглянуть на фотографию входа в шахту из книги Бартлетта. Он поднес красный переплет к самому носу, а вся семья сгрудилась вокруг него.
— Это вход в шахту, — пояснил я. — Видишь эту каменную дверь?
— Шахта, — сказал Джамбо. — Это место, где живет дьявол. Вы не должны туда ходить.
— Но я же говорил тебе, что мы миссионеры. Наша работа — избавить это место от дьявола, чтобы вы могли спокойно жить.