Страница 23 из 215
24
Чтобы ближе представить пониманию читателей эту, постоянно преследующую его мысль о будущей награде, Апостол сравнивает свое положение с положением лиц, участвовавших в так называемых истмийских играх. Эти игры происходили в Коринфе через каждые два года, и, подобно древнегреческим играм (олимпийским, немейским) состояли из пяти упражнений: прыганье, метанье диска, беге наперегонки, кулачной и простой борьбе. Вся Греция с живейшим участием относилась к этим играм, и победитель был приветствуем всеобщим восторгом. Во время своего двухлетнего пребывания в Коринфе на этих играх мог присутствовать и Ап. Павел. Он вспоминает только о беге в перегонки и кулачной борьбе. - Бегут все, но один получает награду, т. е. много есть охотников получить на ристалище награду, многие бегут к цели, но только один кто-нибудь, особенно сильный в вере, получает награду. - Так бегите, т. е. подобно этому сильнейшему бегуну, собравши все свои силы, и только в таком случае вы получите (многие, конечно, а не один) небесную награду от Праведного Судии. Бег Коринфян должен состоять, конечно, в упражнениях духовных и, преимущественно, в самоотречении.
25
Уже за десять месяцев до игр участники их начинали подготовляться к ним и при этом вели очень воздержанный образ жизни, чтобы каким-либо излишеством не ослабить свое тело. Эта воздержанность соблюдалась не только в отношении к недозволенным наслаждениям, но и к таким, какие были допустимы с нравственной точки зрения. Так и христианин должен воздерживаться не только от греховных радостей, но и от такой, которая сопровождается или может сопровождаться потерею времени или ослаблением нравственной силы. И это тем более обязательно для христианина, что он получает в награду не простой венок из листьев - символ всеобщей похвалы человеческой, а венец нетленный.
26-27
Я бегу т. е. стремлюсь все дальше и дальше по пути христианского самоусовершенствования (ср. Флп. III:13, 14). - Не так, как на неверное, т. е. не так, чтобы не иметь в виду определенной цели, и не видеть ясно пути, ведущего к этой цели. - Бьюсь... Ап. здесь имеет в виду кулачную борьбу, в которой удары наносятся в грудь противника, чтобы повалить его на землю, а не расточаются даром, мимо. - Усмиряю... тело мое. Вот тот противник, на которого падают удары Апостола! Он имеет здесь в виду свой телесный организм (не плоть, как седалище греха), который он подвергает всяким лишениям, чтобы сделать его послушным орудием в своих руках. Вместо усмиряю, или, точнее, сваливаю ударом кулака (υποπιάζω[10]2) некоторые кодексы читают: разбиваю или подставляю синяки под глаза (υπωπιάζω[11]3). Кажется, второе чтение более отвечает предшествующему выражению: бьюсь. Ап. обозначает этим словом (υπωπιάζω) все лишения, каким он подвергал свое тело - ночную работу для добывания себе пропитания и проч. (ср. 2Кор. VI:4, 5; XI:23-27; Деян. XX:34, 35). - Дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным. Но все эти подвиги Апостола в его глазах не представляют собою чего либо особенного. Это просто дело необходимости. Без них он сам мог лишиться той награды, к получению которой он возбуждал других. - Христианскому пастырю, стремящемуся спасать других, не следует забывать и о собственном спасении, которое требует от него личных подвигов воздержания. И не только ему, как герольду, приглашающему на борьбу (проповедую - κηρύσσω), но и всем христианам, следует помнить, что жизнь христианина должна быть постоянной борьбою человека даже с естественными своими склонностями, как скоро для человека является опасность увлечься желаниями мира. Борьба с ветхим человеком (Рим. VI:6) должна вестись с неослабевающей энергией в течении всей жизни христианина и при этом вести ее надо умеючи, по всем правилам духовной борьбы, для того чтобы достичь желанного успеха.
Глава X. Пример Израильтян (1-11). Почему христианам нельзя участвовать в языческих жертвенных трапезах (12-22). Правила для тех, кто вкушает идоложертвенные яства (23-33)
1-11
В пример того, что можно при небрежности о собственном спасении, потерять его Ап. представляет древних Израильтян, вышедших с Моисеем из Египта. Этот народ видел многочисленные чудеса - эти знамения милости Божией к нему, - и, однако, весь погиб в пустыне, потому что ему не доставало способности к самоотречению. Такая же судьба предстоит и коринфским христианам, если они будут поступать как эти погибшие Израильтяне.
1
Не хочу оставит вас, братия, в неведении. Коринфские христиане, конечно, знали историю изведения евреев из Египта, но не имели достаточно ясного представления о значении событий, соединенных с этим изведением. - Отцы наши. Ап. говорит не как иудей. Он видит в христианской Церкви как бы высшую ступень развития ветхозаветной Церкви, и для него отцы иудейского народа суть вместе и отцы христиан. - Были (η̃σαν) - указывает на продолжительное состояние. - Под облаком. Это выражение (под - υπό) дает мысль о защите Божией, символом которой служило облако, двигавшееся над ополчением Израильским (Исх. XIII:21 и сл.).
2
Переход евреев чрез Чермное море имел сам по себе символическое значение и, кроме того, прообразовал собою христианское крещение. Как крещаемый, погружаясь в воду, в то время как над ним произносится формула таинства, находит в этой воде, так сказать, опору для своего спасения, так и евреи, стоя под облаком и проходя чрез море, получили в этом видимое знамение божественного благоволения и спасения. Они теперь уходили из Египта, страны рабства и идолослужения, как христиане чрез крещение обособляются от прежней жизни во грехе и под осуждением Божиим. - Крестились в Моисея. Евреи пошли в след за Моисеем с полною верою в него, соединились с ним самым тесным образом, именно так, как христиане в крещении соединяются всецело со Христом и становятся телом Его (Рим. VI:3-5). - В облаке и в море, т. е. чрез покрытие их облаком и чрез прохождение чрез Чермное море.
3-4
Евреи, можно сказать, не только приняли крещение, но и удостоились св. причащения. Как святая Евхаристия служит к укреплению в человеке духовной жизни, которая началась в нем с момента принятия крещения, так и евреи, по освобождении из египетского рабства, стали получать благодатные дары, необходимые для их сохранения. Именно они вкушали духовную пищу, т. е. манну и пили духовное питие, т. е. воду, которую им дважды источил из камня Моисей (Ис. XVII:1-7 и Чис. XX:2-13). То и другое называется духовным по необычайности, чудесности своего происхождения (манна - с неба, вода - из камня). - Все. Да, все евреи вкушали эти, чудесные дары Божии, а спаслись и дожили до вступления в обетованную землю только двое - Иисус Навин и Халев. - Пили из духовного последующего камня... Чудесный характер вытекшей из камня воды объясняется тем, что самый камень имел духовную природу. Здесь слово духовный, очевидно, указывает на существо камня. Камень, по природе, по существу своему, был такой, что мог творить такие чудесные действия, т. е. он был божественной природы, ибо творчество свойственно только Богу. Ясно, что Ап. здесь имеет в виду не каменную скалу, в которую Моисей, по повелению Божию, два раза ударил жезлом (Исх. XVII:6 и Чис. XX:11), а невидимую, духовную скалу, которая невидимо следовала (последующего) с евреями по пустыне Аравийской и была истинным источником воды. Это, как замечает сам Ап. тут же, был Христос. Почему Ап. назвал Христа камнем или скалою? Собственно говоря, так неоднократно назван у Моисея Сам Иегова (Втор. XXXII:4, 15, 18; ср. Ис. XVII:10, XXVI:4). Но Ап. представлял себе и Христа предсуществовавшим от вечности (1Кор.VIII:6) Творцом мира - тем Ангелом Иеговы, который являлся неоднократно патриархам народа еврейского и вел евреев по пустыне (ср. Ис. LXIII:9). Источение воды из камня было только часть тех чудес, какие творил в пустыне Христос, невидимо шедший с народом еврейским. - Таким образом, внутреннее сродство Ветхого и Нового Завета основывается на том, что там и здесь один Глава - Христос. А следствие, какое из этого выводится, таково: Христос жил среди ветхозаветных Израильтян - и все-таки они погибли! Могут ли христиане после этого быть уверены, что и их не постигает такая же судьба, если они будут подражать евреям в неверии?!
10
От υπο и πιέσω
11
От υπο и ώπια (от ορσάω)