Страница 80 из 180
14. Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?
14. Апостол уже ранее показал, что истинная вера необходима и существенно выражается деятельною любовью к ближним, особенно помощью нуждающимся разного рода: I: 27 ; указал равным образом высокое оправдывающее значение деятельной любви на суде Божием, II: 13 . Теперь, со ст. 14 до конца главы (до ст. 26 включительно), Апостол подробно раскрывает тот же момент христианского благочестия - момент деятельного осуществления верований ума и сердца. Вера, не свидетельствуемая соответствующею деятельностью, которая должна вытекать из веры, как следствие из своего основания, - такая вера ничтожна, мертва (ст. 17, 20, 26). Апостол во главе всех рассуждений прямо, хотя и в вопросительной форме, ставит основное положение о недостаточности одной теоретической веры для оправдания и спасения человека. «Говорил как бы так: покажи мне дело, по которому бы я придал бы тебе название верующего, ибо в этом дело веры… Если кто делом не докажет, что он верен Богу, такого не нужно и называть верным. Ибо не тот верен, кто просто называет себя Господним, но тот, кто любит Господа так, что за веру в него готов и на смерть» (блаж. Феофил.).
15. Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания,
16. а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?
17. Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе.
15–17. Указанную (ст. 14) бесполезность одной бездеятельной веры для оправдания и спасения человека св. Апостол теперь, ст. 15–16 (как и выше ст. 3–4), разъясняет на конкретном примере благожелательного и сочувственного, но не выражающегося ни в каком добром деле, отношения человека к нуждающимся в предметах первой необходимости - одежде и пище; как такое, словесное лишь, сочувствие к беде ближнего не приносит пользы ни последнему, ни человеку, выражающему свое сострадание лишь словесным участием, так и вера, не сопровождающаяся добрыми, отвечающими природе веры делами, бесполезна, как лишенная внутренней жизненной силы, как вера призрачная, мертвая: ή πίστις, εάν μή έχη, νεκρά εστι χαθ εαυτήν. Из последнего выражения ст. 17 καθ εαυτήν, слав. о себе , равно и из всего контекста речи Апостола очевидно, что, по воззрению его, дела (добрые) стоят в органической связи с верою, вытекают или возрастают из веры, как плоды от жизнеспособного корня. Коль скоро нет этих плодов веры, необходимо ожидаемых по роду дерева веры, это - верный знак того, что самый корень дерева сух, лишен жизненных соков. Таким образом, дела суть доказательства жизненности веры (ст. 17, см. 20 и 26).
18. Но скажет кто-нибудь: «ты имеешь веру, а я имею дела»: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих.
19. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут.
18–19. Высказанное (ст. 14–17) воззрение на органическое соотношение веры и соответствующих ей дел Апостол здесь закрепляет диалогическою формою речи: имея в виду дать доказательство своей мысли а contrario, он выводит (ст. 18 гл.) своего единомышленника и противника и, решительно поражая неправильные суждения последнего, тем более уясняет свое основное положение (ст. 14 и дал.). В принятом греческом тексте и славянском переводе ст. 18 есть неудобоприемлемое чтение: «εκ tώv έργων σου (τήν πίστιν σου), от дел твоих (веру твою) , - неприемлемое потому, что защитник истины, которому Апостол предоставляет здесь речь, в обращении к предполагаемому противнику, отстаивавшему неправильную мысль о достаточности для спасения одной веры без дел, не мог сказать: «покажи ми веру от дел твоих», коль скоро этот оппонент почитал дела излишними при вере; но должен был сказать: «покажи ми веру без дел твоих». Действительно, лучшие греческие кодексы (Александрийский, Синайский, Ватиканский, Парижский и др.), равно как и переводы: сирский, коптский, Вульгата и наш русский синод., дают чтение: χωρίς τών έργων, без дел . Смысл этих слов тот, что вера без дел есть нечто бессодержательное и пустое настолько, что самое существование ее может подлежать сомнению, тогда как из наличности добрых дел существование веры само собою доказывается. Но и допуская существование такой чисто рассудочной веры и даже признавая ее теоретическую правильность, все же нельзя, по Апостолу (ст. 19), признать такую веру спасительною. Такая рассудочная вера, например, вера в единство Божие, присуща и бесам, но их вера, не соединенная с любовью сердца и с послушанием воли, не приносит им успокоения и спасения, а лишь трепет (φρίσσουσι, трепещут ) и отчаяние в ожидании суда Божия. Так, значит, и вера человека-христианина, лишенная плодов - добрых дел, не включает в себе надежды на спасение.
20. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?
20. Апостол переходит теперь, ст. 20, к доказательству утверждаемой им истины из ветхозаветного Писания и обращается к предполагаемому противнику в такой форме, которая говорит о предстоящем сейчас окончательном поражении возражателя: «хощеши ли разумети» θέλεις δε γνώναι. При этом Апостол называет его суетным, пустым, неосновательным человеком, греч. κενός. «Пустым называет человека, который хвалится одною только верою, потому что, не осуществляя ее в делах, он не приобрел твердой основы для своей деятельности» (блаж. Феофил.). При этом Апостол повторяет (ср. ст. 17) свое основное положение «вера без дел мертва» , ή πίστις τών έργων νεκρά εστιυ. Впрочем, вместо принятого νεκρά, мертва , некоторые авторитетные греческие списки (Ватиканский, Парижский и некоторые другие), как и некоторые древние переводы (Армянский, Вульгата), имеют другое слово αργή, бездеятельна, бесполезна, напрасна . По связи с предыдущим (ст. 19) и последующим (ст. 21 след.) это разночтение заслуживает внимания и предпочтения.
21. Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего?
22. Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства?
23. И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим».
24. Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?
21–24. Здесь Апостол приводит самое сильное и самое решительное для христиан из иудеев доказательство необходимости дел для оправдания человека пред Богом и для спасения его - на оправдание Авраама праотца не одною верою, но и делами, причем из дел Авраама берется у Апостола самое великое - жертвоприношение им Исаака (ст. 21, см. Быт XXII). Это именно дело самоотвержения Авраама в деле служения Богу сослужило венцем дел, посредством которых Авраам прошел путь нравственного очищения и явился истинно праведным, святым: оправдался εδικαιώθη, - именно достиг праведности на самом деле, а не только «объявлен был праведным», как полагают некоторые западные комментаторы. Нет, подвиг целой добродетельной жизни Авраама, нашедшей свое высшее выражение в мысленно совершенном им жертвоприношении Исаака, словом, все праведные и благочестивые дела Авраама сделали его человеком высокой праведности, а вместе с тем и наследником спасения. Но дела Авраама, по воззрению Апостола Иакова, не были самостоятельным принципом его оправдания, напротив, дела его были органически соединены с его верою: «вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства» , ή πίσιτς συνήργει τοίς έργοις αύτοΰ. καί εκ τών έργων ή πίστις έτελειώθη, ст. 22. «Для ясности представления, веру можно уподобить корню и стволу дерева, а дела - ветвям и листьям… Между корнем и стволом, с одной стороны, и ветвями и листьями, с другой, тесная взаимная связь. Корень и ствол питают ветви и листья, но и ветви и листья в свою очередь питают ствол и корень. Как листья и ветви не могут существовать без корня и ствола, так корень и ствол не могли бы жить, если бы ветви и листья не проводили солнечного луча в корень и ствол» (еп. Георгий).